Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
Чего во ВРИО испугались? Да еще во время их поисковых работ «Мемориал» поднял крик и вой. Пошли многочисленные публикации по ресурсам правозащитников с возмущениями насчет осквернения кладбищ. Именно так. Например, в «Медузе» 16 августа 2019 года появилось интервью с руководителем Научно-информационного центра «Мемориал» Ириной Флиге:
«— Вторая экспедиция РВИО в Сандармохе началась 12 августа, уже найдены останки 11 человек. За действиями РВИО наблюдают сотрудники „Мемориала“. Что там происходит?
— То же самое, что и в прошлом году (первая поисковая экспедиция РВИО прошла в 2018 году — прим. „Медузы“), только с какой-то совершенно немыслимой бандитской энергией: пригнали туда воинскую часть, которая копает во всех местах. У них в плане — вскрыть 90 захоронений. Звучат разные бредовые утверждения [вроде]: „Мы покопаем в могилах и найдем своих солдат“. Каких солдат? Им и самим неизвестно, кого именно они ищут. Вандализм чистой воды! С их стороны есть некоторые элементы инсценировки исследований. Но документов на проведение работ никто не видел, на сайте Минкульта не висит утвержденный план исследований. Так что сейчас там совершается преступление: вандализм, надругательство над телами умерших и местами их захоронений, а также уничтожение объектов культурного наследия…»
Согласитесь, прекрасно. Копать нельзя! Надругательство! Потому что там похоронен профессор Вангенгейм!
Да как же вы узнали, что там похоронен профессор Вангенгейм, если там вы не копали и копать там нельзя?!
А Флиге в интервью несло дальше:
«— Во время прошлой экспедиции РВИО обнаружило останки пяти человек. Члены общества утверждают, что они принадлежат красноармейцам, которые погибли в боях „против финских оккупантов“. „Мемориал“ говорит о репрессированных. Есть ли экспертиза, которая даст однозначный ответ?
— Есть такое понятие „позитивное знание“ — это доказанное документами, исследованиями, свидетельствами (разнообразными историческими источниками) некое знание. Оно подтверждается экспертизами. Экспертиза — целый набор [заключений] разных специалистов: криминалистов, антропологов, археологов, историков (историческая экспертиза — это тоже экспертиза). То есть экспертиза — очень многофункциональное действие, которое формирует характеристики данного места, явления и так далее.
В случае с Сандармохом экспертные работы проводились в течение длительного периода. Они начались с поиска конкретных людей расстрелянных, дальше вышли на конкретное место урочище Сандармох. Когда это место было определено и затем обнаружено, возникло комплексное позитивное знание а именно: Сандормох — место расстрела и захоронения жертв советского террора, всего здесь были убиты 6241 человек, имена которых нам известны. На основании экспертиз появилось заключение, что да, это памятник истории, мемориальное кладбище с особым статусом. Как только появляется некий статус, он сразу диктует определенные характеристики: это место, где нельзя пахать, строить, в том числе нельзя проводить работы, разрушающие этот памятник.»
Вы всё поняли? Раз какие-то эксперты сказали, что там лежат жертвы 37-го года, то всё — «позитивное знание». Теперь там уже не проверишь, чьи жертвы лежат: НКВД, финнов, немцев или племени, напавшего на трипольцев.
И окончание интервью с Флиге:
«Восстановлением истории террора в Карелии, составлением биографий расстрелянных занимался петрозаводский „Мемориал“ — Иван Чухин и Юрий Дмитриев. Всего удалось установить имена 6241 человека. Это все доказуемо.»
Доказуемо? А отчего тогда паника? Ну, пусть ВРИО и дальше копает, в конце-концов не только останки солдат выкопают, но и стариков из Соловецкой тюрьмы, и череп профессора Вангенгейма в пыжиковой шапке. Или не выкопают?
Простите, господа историки и ученые, но ваше «позитивное знание» очень сильно смахивает на то, как Ватикан реагирует на попытки ученых получить для исследования известную плащаницу. Знаете о такой? И, наверно, не только у меня одного возникает вопрос: а вы точно ученые? В какой области ученые, в богословии?
А может, простите, вы вообще лица нетрадиционной ориентации, в плохом смысле этого слова, и даже педофилы, как один ваш коллега. Как раз работавший по Сандармоху…
* * *
Хотя, про нетрадиционную ориентацию в плохом смысле слова я не прав, в хорошем — тоже.
Уголовное дело в отношении руководителя карельского отделения общества «Мемориал» Юрия Дмитриева по факту совершения им развратных действий в отношении малолетней приемной дочери получило большой резонанс. Закончилась история тем, что 29 сентября 2020 года Верховный суд Карелии влупил ему 13 лет колонии. Гораздо менее известно, что теперь уже бывший директор краеведческого музея в Медвежьегорске, который тоже себе делал пиар на Сандармохе, сочиняя небылицы о расстреле там узников Соловецкой тюрьмы, 66-летний Сергей Колтырин городским судом Медвежьегорска в 2018 году приговорен к 9 годам лишения свободы за групповое изнасилование 13-летнего мальчика.
Так что, главный вклад в историю с фальсификацией расстрелов политических заключенных в Сандармохе внесла группа педофилов-мужеложцев-насильников. И пусть деятели из «Мемориала» рискнут обвинить меня в клевете на их общество за эти слова. Это не я придумал, это суд Российской Федерации. Насчет клеветы — не ко мне, к — судьям, вынесшим приговоры этим двум старым извращенцам.
Конечно, «Мемориал» сегодня вопит во всю глотку, что эту парочку власть стала преследовать по политическим мотивам. Интересные у них «политические мотивы».
Есть у нас такая оппозиционная журналистка Анастасия Миронова, она в ФБ страстно выступала с обвинениями властей в фальсификации уголовных дел против Дмитриева и Колтырина:
«А ведь с карельскими историками ГУЛАГа творится полное безобразие. Давайте я вам на пальцах расскажу. У города Медвежьегорска есть урочище Сандармох. Там нашли расстрелянных. Историкам с 1990-х годов известно, что расстреляли в Сандармохе один из этапов с Соловков точно. Там расстреливали и хоронили заключенных Беломорканала. Сейчас проправительственное Российское военно-историческое общество, вопреки запрету, ведет раскопки на этом месте с целью доказать, что там на самом деле финны расстреливали советских военнопленных. А чекисты не причём.
Историк Юрий Дмитриев нашёл захоронения и доказал, что там лежат заключенные. Назвал имена. Он обвинен в развращении приемной дочери. Оправдан. Затем обвинен в изнасиловании малолетней. Историк Сергей Колтырин из Медвежьегорска занимается Сандармохом со времен открытия урочища. Это серьезный ученый и музейщик.
В прессе пишут, что он возглавляет Медвежьегорский то ли городской, то ли районный музей. Но, чтобы вы понимали, Медвежьегорский музей — это не рога и копыта от местной фауны, а история Беломорканала, ГУЛАГа, поздних Соловков. Где хранятся главные имеющиеся материалы по Беломорканалу и архив управления Беломорканала, находившегося в Медвежьегорске. Медвежьегорск — центр Беломорканала. Беломорканал — первая масштабная
