Митридат Великий, «последний эллин» - Станислав Николаевич Чернявский

Весной 73 года до н. э. Лукулл поручил осаду Амиса Мурене Младшему (это был сын того Мурены, который вел неудачную Вторую Митридатову войну), а сам двинулся на Эвпатора.

Понтийский царь выставил сторожевые отряды, чтобы задержать Лукулла и просигналить огнями о его продвижении. Начальником этих разведчиков был человек по имени Феникс, понтиец царского рода. Когда Лукулл приблизился, он, как и было условлено, подал сигнал. А потом... сдался римлянам со всеми людьми. Почему и как это произошло, не известно. Может быть, его окружили. А может быть, взбунтовались солдаты. Или предатель Архелай вступил в переговоры с Фениксом и уговорил выбрать римскую «свободу» вместо понтийского «рабства». Митридату было нелегко сражаться, когда страна кишела изменниками.

Навстречу Лукуллу выступили полки под началом понтийского стратега Диофанта. Но и тут Митридата подстерегало предательство. В состоявшемся сражении на сторону римлян перешли двое — серторианец Луций Фанний, который давно снабжал врага информацией, и военачальник Метрофан, ветеран Первой Митридатовой войны, когда-то соратник Архелая. Очевидно, Архелай не терял времени и упорно вел разрушительную работу в верхушке неприятельской армии.

Лукулл разбил Диафанта, форсировал горы и спустился в долину, где стояла крепость Кабиры. Митридат двинул свою армию навстречу, перешел речку Лик и выстроил войско для битвы. Но вышло так, что пехота в битве участия так и не приняла и на поле боя схлестнулись конные части. Понтийским авангардом командовал храбрый Таксил, бывший завоеватель Македонии. Он сумел увлечь за собой часть фракийской конницы, воевавшей на стороне римлян, и это решило исход сражения.

Приключения этих фракийцев весьма характерны для тех бурных событий. Они сначала сражались за Митридата, затем попали в плен и изъявили желание служить римлянам. В битве при Кабирах фракийцы опять перешли к Митридату и ударили по римлянам.

Попавших в окружение римских всадников спас понтийский перебежчик по имени Олкаба, который вывел их тайными тропами. Аппиан считает его скифом, Плутарх называет дандарием (племя, жившее на берегах Азовского моря). Этот Олкаба некоторое время назад смертельно поссорился с Ми-тридатом на глазах у всех и едва спасся бегством от грозного царя понтийцев.

Один из высокопоставленных офицеров Лукулла, начальник конницы Помпоний, был ранен в той битве и попал в плен. Его привели к Митридату. Аппиан излагает их диалог:

«Чем бы ты мог отблагодарить меня, если я не лишу тебя жизни?» — спросил царь.

«Если бы ты был другом Лукулла, то очень многим; если бы ты остался Лукуллу врагом, то я не буду даже советовать», — ответил Помпоний.

Митридат не причинил никакого зла пленнику. Он действовал согласно кодексу митраиста, которому следовало превыше всего ценить в людях верность и преданность.

После разгрома своей конницы Лукулл побоялся выводить на равнину пехоту. Он хотел обойти Митридата лесистыми перевалами, но понтийский царь всюду расставил заслоны и дозоры. Стычки следовали одна за другой, стороны прощупывали друг друга.

Лукулл топтался на месте.

Поражение

Но тут к Лукуллу привели нескольких греков. Старший из них, Артемидор, пообещал провести римлян через перевал в обход воинов Митридата — да еще в место, нависающее над Кабирами.

С наступлением ночи Лукулл велел, как обычно, развести костры, чтобы обмануть неприятеля относительно своих намерений, а сам тронулся в путь. На рассвете понтийцы увидели, что он разбивает лагерь прямо над ними.

Ни та, ни другая стороны не решались начать сражение. Но случилось так, что воины Митридата погнались за оленем. Наперерез им бросились римляне. Небольшая стычка переросла в сражение, в котором бились насмерть десятки людей. Победа оказалась на стороне царских воинов, которые обратили в беспорядочное бегство римских стрелков-велитов. Тогда когорты тяжеловооруженных легионеров потребовали у Лукулла вести их на битву. Они видели, как бежали вели-ты, и рвались в бой, чтобы защитить славу римского оружия.

Но Лукулл не решился рискнуть всей армией. Отступивших велитов он наказал тем, что велел им рыть большой ров вдоль ручья, текущего перед римскими позициями. Так он получил нечто вроде полевого укрепления.

Военные действия после этого протекали вяло, не считая того, что через ров и ручей стороны вели ожесточенную перестрелку. Однажды, правда, римляне совершили вылазку, и велиты, желавшие реабилитироваться в глазах Лукулла, обратили понтийцев в бегство. Но из своего лагеря выехал Митридат и стал укорять своих воинов, называть их трусами. Те повернули назад и загнали велитов в горы.

Митридат повсюду разослал известия об этой победе.

Но надежды его на благоприятное для Понта развитие событий были в это время связаны не только с успехами на поле боя. Скиф (или дандарий?) Олкаба на самом деле сохранил верность Митридату. Он проник в римский лагерь, чтобы убить Лукулла и положить конец войне.

Лукулл проникся к нему доверием, допускал его на военные советы, сажал обедать рядом с собой и даже сделал участником тайных совещаний. Однажды во время полуденного отдыха Олкаба прошел к палатке полководца и потребовал, чтобы его впустили к Лукуллу: дескать, он принес важные вести. На поясе у скифа висел обычный кинжал-акинак. Но слуги Лукулла тревожить сон полководца не стали; как пишет Аппиан, они «ответили, что для Лукулла самое важное сейчас быть здоровым».

Похоже, они заподозрили неладное. Олкаба почувствовал это, тотчас вскочил на коня и ускакал к Митридату. Покушение не удалось, но наверняка Олкаба сообщил Митридату многие тайны римлян.

Как бы то ни было, положение Лукулла постепенно ухудшалось. Все сильнее ощущался недостаток продовольствия, и он послал за хлебом в Каппадокию, которая — с отступлением Митридата в Понт — перешла в руки римлян, десять когорт под началом легата Сорнатия.

Узнав об этом, Митридат решил перехватить римский обоз и снарядил конный отряд. Но начальник этого отряда Менандр оказался плохим полководцем. Он встретил римский отряд в теснине и тотчас атаковал, несмотря на невыгодные для себя условия. Римляне успели перестроиться из походной колонны в боевой порядок. Началось правильное сражение, в котором римляне оказались сильнее. Лишь немногие понтийцы вернулись в свой лагерь. Митридату было от чего прийти в расстройство. Там, где он командовал лично, его воины побеждали. Но прочие понтийские военачальники либо оказывались бездарностями, либо предавали — они либо терпели позорные поражения, либо перебегали на сторону неприятеля.

Между тем Лукулл снарядил новую экспедицию за хлебом. Ее возглавлял Адриан. Митридат опять послал конницу, теперь под началом Менемаха