Как Николай II погубил империю? - Александр Иванович Колпакиди

К восьми годам мальчик умел читать, кое-как писать, складывать и вычитать — мать научила. Тем не менее он все-таки решил пойти в школу — сам, как толстовский Филипок. Обучение выглядело весьма колоритно (впрочем, такими были тогда почти все начальные школы).

«Наша школа принадлежала приходу финской церкви. Это была трехклассная начальная школа. Все классы, 60–70 мальчиков и девочек, помещались в одной комнате и занимали, соответственно, три ряда парт, между которыми прохаживался учитель. За учение взималось по три рубля в год. Но и эти небольшие деньги не так-то легко скапливала моя мать»[111].

Каким образом один учитель ухитрялся обучать сразу три класса — тайна. Но явно тогдашние школы были очень непохожи на нынешние.

Как бы то ни было, положение в империи создалось отчаянное. Западный мир уверенно двигался по пути технического прогресса. Но о каком промышленном развитии могла идти речь, если половина горожан не способна даже прочесть надпись на стене цеха? А вторая половина способна, но… опять же, есть нюансы!

Читателю Адольф Тайми еще не надоел? Тогда давайте снова обратимся к его воспоминаниям. Данный товарищ на медные деньги и слезы матери сумел все же закончить высшее начальное училище (примерно уровень нашей семилетки). В пятнадцать лет он пришел на завод к отцу, в котельный цех.

«Отец передавал мне известные ему производственные навыки… Когда ему нужно было узнать, какой длины лист железа необходим для котла, он открывал свою неизменную спутницу — объемистую тетрадь, в которой были записаны все обычно встречающиеся размеры. Я же, зная диаметр котла, по школьной привычке применял известную формулу определения длины окружности — умножал диаметр на три целых и четырнадцать сотых. И тут у нас с ним происходили споры. Я отстаивал точность своего вычисления, результатом которого часто бывало число с десятичной дробью. А отец в своей тетрадке, имевшей, может быть, тридцатилетнюю давность, находил округленные и приближенные величины».

Как все же просто было остановить производство в цехе. Спереть у мастера его тетрадку — и все, работа стоит! Впрочем, это еще не конец темы.

«Когда мы делали сухопарники для топочных котлов, у нас также возникал спор. Нижнюю кромку листа, из которого склепывался сухопарник, следовало вырезать извилистой линией, в соответствии с формой котла. Отец намечал эту линию на глаз. Я, пользуясь школьной геометрией, доказывал ему, что он размечает неточно и что сухопарник неплотно ляжет на корпус котла. “Тут будет зазор, приблизительно в восьмую дюйма”, — утверждал я. Отца это не смущало. “Пустяки, — отвечал он, — сделаем жаровню, нагреем, молотком и гладилкой пригладим, а болтами натянем. Будет ладно! ”»[112].

Классика анекдота: «после сборки обработать напильником» — явно пришла из соседнего цеха. Но вот вопрос: при повышении давления какой котел легче взорвется — высчитанный по школьной премудрости или тот, у которого после «пригладим» и «натянем» образуются дополнительные зоны напряжения?

…Правда, хозяева тоже не стремились к техническому совершенству своих заводов и особенно фабрик — чисто по той же причине: как дать полуграмотному рабочему сложный станок? Россия отставала все больше и, невзирая на рекордные темпы развития, уверенно двигалась к состоянию «отстала навсегда». Как в свое время сказал товарищ Сталин: «Кадры решают все!»

Ладно — город, но для деревни ведь грамота не нужна? Ну зачем мужику книжки? А ведь нужна и важна не менее, чем для города. Потому что если говорить хоть о каком-то прогрессе в обработке земли, землепашец должен уметь прочесть хотя бы самую простую брошюру и понять, что в ней написано. Агроном каждого мужика устно учить не будет.

К 1913 году общее число грамотных на селе повысилось до 25 %, но разница между мужчинами и женщинами увеличилась: по обследованным 12 губерниям грамотных мужчин было 38 %, а женщин — 9 %. При этом расхождение по губерниям было в 2,5 раза. В Московской — 42 % грамотных. В Пензенской — 15 %. А ведь существовали еще отдаленные губернии, Кавказ и Средняя Азия с её тремя процентами…

В городах положение ожидаемо оказалось лучше. К 1912 году процент вырос до 66–67 %. Но если сравнить…

В Европе были страны более богатые, такие как Швеция, Швейцария, Голландия, Бельгия. Были менее богатые: например, Италия, Испания, Венгрия, Румыния. Если смотреть по группам стран, то по части начального образования они на удивление совпадают. В первой группе приходится 1,7 школы на тысячу жителей, во второй — 1,6. В первой 601 житель на одну школу, во второй — 614. В первой 13,3 % школьников (по отношению ко всему населению), во второй — 9,6 %[113]. Это по состоянию на 1910–1914 гг.

Теперь Россия. На тысячу жителей приходится 0,6 начальной школы, или 2586 жителей на одну школу. Школьников по отношению к населению 4,1 %. Не надо забывать еще о столь восхваляемом монархистами быстром росте населения, так что детей в России было в процентном отношении больше, чем в старых странах Европы.

Даже если хвалить и нежно любить русскую монархию, то невольно возникает вопрос: а как вообще царские правительства за триста лет династии Романовых могли так запустить страну? Чем они занимались, пока Европа двигалась к прогрессу? Дворцы строили? На балах танцевали? Самозабвенно участвовали в европейской политике? Чем?

Вопрос сам по себе интересный. Ведь, в отличие от министерства здравоохранения, министерство народного просвещения все-таки существовало и чем-то занималось. Из его трудов широкую известность получил лишь «Циркуляр о сокращении гимназического образования», в просторечии известный как «Циркуляр о кухаркиных детях». Уж очень колоритный был документ. Он оказался слишком консервативным даже для царя-консерватора Александра III. Министр народного просвещения (!) предлагал запретить принимать в гимназии детей сословий ниже купцов 2-й гильдии с совершенно дивной мотивацией: «Гимназии и прогимназии освободятся от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детям коих, за исключением разве одаренных гениальными способностями, вовсе не следует стремиться к высшему и среднему образованию»[114].

Можно подумать, у нас было такое перепроизводство образованных кадров, что их не знали, куда приткнуть, оттого и пытались хоть как-то сократить их число.

Царь, как уже говорилось, с прямым запретом не согласился и предложил обтекаемую формулировку насчет «детей лиц, не соответствующих по домашней обстановке среднему образованию», но в закрытом циркуляре объяснения были даны соответствующие. Естественно, очень быстро произошла утечка информации, грохнул нешуточный скандал, да и без того инициатива провалилась, доля учащихся низших сословий все равно росла, но дело не в этом… Как вам деятельность