Думские речи. Войны темных сил - Николай Евгеньевич Марков

оскорбителю. Б. Никольский имел несомненное право сделать мне вызов на дуэль немедленно после того, как я оскорбил его. Вместо сего Б. Никольский заблагорассудил восстановить свою честь нанесением мне удара кулаком в ту минуту, когда я повернулся к нему спиной. Мне не осталось ничего явного, как в ответ на этот дикий и безобразный вызов дать Б. Никольскому единственно возможное в избранной им области кулачного поединка удовлетворение: я побил его. После всего вышесказанного становится очевидным, что дать иное удовлетворение Б. Никольскому я уже не имею права.

Член Госуд‹арственной› Думы Н. Марков 2-й.

19 ноября 1911 г. С‹анкт›-П‹етер›б‹ург›.

Письмо в редакцию

Милостивый Государь, господин редактор!

Появившееся на страницах «Нового Времени»3 23 сего ноября письмо Бориса Никольского описывает происшедшее в Русском Собрании столкновение в столь превратном виде, что всякому, бывшему в этот день в Русском Собрании, остается только руками развести.

Я весьма далек от желания подражать г. Никольскому и от сообщения почтеннейшей публике всех тех частей тела г. Никольского, которых пришлось коснуться в то время, когда я его бил. Ощущения бывают подчас весьма субъективны и, судя по письму г. Никольского, могут доходить до галлюцинаций. Ограничусь лишь замечанием, что прискорбное происшествие в Русском Собрании произошло на глазах, по крайней мере, сотни свидетелей, из коих добрый десяток находился и в первый, и во второй момент столкновения в непосредственной близости от места столкновения. Поэтому всякую попытку из бывшего сделать небывшее и наоборот следует считать покушением с негодными средствами.

Что касается до оглашения в печати Борисом Никольским данных предпринятого им вызова на дуэль, то это только лишний раз свидетельствует, что дуэль с г. Никольским невозможна.

Прошу принять уверение в совершенном почтении,

Н. Е. Марков.

23 ноября 1911 г.

Палка о двух концах

Систематическая травля Главного Совета Союза Русского Народа, поднятая в «Русском Знамени» и некоторыми сторонниками г. Дубровина, особенно г. Никольским, отличающимся своею бестактностью и необузданностью, привела к прискорбному столкновению 18 ноября в Русском Собрании.

Пользуясь близостью к «Новому Времени», г. Никольский поспешил изобразить столкновение его с Н. Е. Марковым в самом извращенном виде. Когда же г. Марков обратился в «Новое Время» со своим письмом, опровергавшим явный вымысел, – оно его не поместило (здесь и далее выделено в тексте источника. – Д. С.). Мало того, огласило решение Совета Русского Собрания, совершенно не соответствующее действительному решению.

Косвенно это подтверждается объявлением Совета, помещенном в его «Вестнике» и воспроизводимом сегодня и у нас. Самого же решения мы не считаем себя вправе оглашать до доклада его общему собранию. Утверждаем лишь, что Совет Русского Собрания не делал того постановления, которое было оглашено в «Новом Времени» и в некоторых еврейских газетах, а насколько Совет не одобряет выходки г. Никольского, видно из следующего заявления, сделанного вчера председателем Совета князем Лобановым-Ростовским1.

«Совет Русского Собрания, выслушав показания свидетелей, присутствовавших при столкновении, имевшем место 18 сего ноября, находит необходимым высказать свое глубокое сожаление по поводу совершенно неуместного в стенах Русского Собрания и ничем не вызванного намека Б. В. Никольского, сделанного им в докладе вышесказанного числа, могущего быть истолкованным в смысле, обидном для дружеских и родственных Русскому Собранию монархических организаций, и выражает уверенность, что на будущее время такого рода выступления допущены не будут».

Теперь переходим к существу дела, то есть к тем провокационным намекам г. Никольского, которые и вызвали столкновение его с Н. Е. Марковым.

Уверовав г. Дубровину, что правые организации существуют на «темные деньги», г. Никольский позволил себе в Русском Собрании пустить недостойные инсинуации на самых выдающихся и полезных членов Государственной Думы. Эта наглость докладчика вывела из терпения и г. Пуришкевича, который счел себя обязанным привести в «Прямом Пути»2 фотографические снимки с расписок А. И. Дубровина и его жены на 37 500 руб. на разные нужды Союза и за наем помещения в его же доме.

Таким образом, если верить бескорыстному г. Дубровину, что эти деньги были не собраны пожертвованиями, а носят характер «темных», то он же первый ими и пользовался и притом в личных целях, что и привело к постепенному устранению его от председательствования в Главном Совете.

Да будет это известно г. Никольскому и всем тем, которые принимают участие вместе с г. Дубровиным в травле правых организаций.

Надо полагать, это еще более убедит Русское Собрание, до какой степени дерзко осмелился злоупотреблять г. Никольский доверием Русского Собрания.

‹Выступление н. е. Маркова на совещании в Нижнем Новгороде в ноябре 1915 г.›

‹…› Г‹осподин› Марков 2-й вслед за тем (то есть после выступления А. И. Дубровина. – Д. С.) произнес речь, развивая дальше точку зрения г. Дубровина.

– Мы ведем теперь борьбу не только с Германией и Австрией, мы ведем борьбу с Иудо-Германией. Наши социал-демократы в большинстве сл у чаев рабочие, люди невежественные, совращенные с истины пути «учителем», евреем-немцем Карлом Марксом. Они находятся в духовном плену у него, который хуже настоящего немецкого плена. Они потеряны для Родины, и прежде всего для самих себя.

– Но враги не только среди социалистов. В недавнее время выступил на сцену новый враг – объединившиеся в прогрессивный блок члены Государственного Совета и Государственной Думы. Они под видом скромного, на первый взгляд, требования ответственного министерства намерены ограничить власть Государя Императора и перенести ее на себя. Члены прогрессивного блока указывают, что по вине безответственного Правительства наши армии отступили под натиском врага, ибо у нас мало было снарядов. Я 9 лет работаю в Государственной Думе, принимал все время участие в Комиссии обороны и теперь участвую в совещании при военном министре и свидетельствую, что после японской войны состояние нашей армии было улучшено примерно в 10 раз. Благодаря тому, что мы посылали на фронт вооружение лучшего качества, у нас не было ни одного случая разрыва пушек; наши войска в первую половину года кампании одерживали победу за победой. Мы вторглись в пределы Восточной Пруссии. Словом, мы могли состязаться с немцем один на один и могли побеждать. Все думали тогда в Комиссии обороны, что лучшего вооружения армии нельзя придумать. Что же говорили наши прогрессисты в Думе перед войной? Они выпускали в Думе разных Шингаревых, Гучковых и Савичей1 и указывали на необходимость сокращения кредитов на вооружение армии. Челноков2 – московский городской голова, купец, глава купцов-кадетов – за месяц до войны настаивал на сокращении контингента новобранцев на 150 тыс. человек. А когда это сокращение не прошло, прогрессисты внесли предложение не давать