Dux bellorum: средневековый правитель в бою - Камиль Фуркатович Ерназаров

основная задача которых — создание положительного образа французских монархов. В 1370 г. англичане под командованием Роберта Ноллиса «предали огню деревни вокруг Парижа… и королю посоветовали, что будет лучше, если он не будет с ними сражаться»[29]. Здесь нет критики короля за бездействие, но решение не сражаться перекладывается на неизвестных советников. Ответственность за это с короля снимается. В еще более выигрышном свете Карл V предстает в описании этого же эпизода у Кристины де Пизан: «Он [Ноллис] прошел почти до Парижа, пока рыцарство Франции бездействовало. Король Карл, который никогда не делал ничего внезапно или из-за произвольного желания, но всегда действовал разумно и мудро, не хотел разрешить жителям Парижа выйти из города и сразиться с ними, чего они очень желали и о чем говорили. Но король, не имея еще способного предводителя для своего рыцарства и считая, что простые люди против опытных воинов будут как стадо овец перед волками и как птенцы перед стервятниками, предпочел другой путь»[30].

Безусловно, характеристика этих эпизодов связана с политическими предпочтениями авторов: в одних случаях Карл V предстает скорее как мудрый правитель, избегающий опасной битвы, в других — слышны критические оценки. Однако даже само наличие подобной истории в столь разных произведениях, как и факт того, что Фруассар и Кристина де Пизан вспоминают о нем спустя примерно 30 лет, свидетельствует о важности этого события в формировании коллективных представлений о Карле V, дважды позволившего англичанам сжечь окрестности Парижа, но не решившегося встретиться с ними в бою.

В итоге складывается неоднозначная картина событий. Вероятно, есть основания полагать, что имели место определенные сомнения относительно правильности модели поведения короля во французском обществе — прежде всего, среди знати, дворянства, образованной элиты, для которых писались перечисленные хроники. В зависимости от конкретных обстоятельств сомнения проявлялись в большей или меньшей степени. Яркое выражение они имеют в «Новой хронике» Маттео Виллани, написанной в Италии еще до коронации Карла V, и почти незаметны в «Больших французских хрониках», составленных при дворе и под контролем самого монарха. В последних, наоборот, можно заметить подчеркивание его воинских достоинств. В некоторых случаях однозначное суждение об отношении авторов хроник к действиям короля вынести сложно — действительно ли они выражают сомнения или же спорят с иными точками зрения, отстаивая подлинность своей версии событий? Впрочем, вполне понятно, что в произведениях, составленных при королевском дворе, возможности для критики были ограничены. Можно предположить, что более точный ответ на поставленные вопросы об особенностях отношения к Карлу V современников помогут дать другие источники.

Конструирование образа Карла V при его дворе

Целенаправленное конструирование образа французского короля происходило при его дворе в 1370-х гг. В этом случае можно говорить не только о восприятии его современниками, но и в каком образе сам Карл V пытался предстать перед ними. Вокруг монарха складывается круг людей, интеллектуалов, продвигающих определенные идеи, выгодные королевской власти и создающие положительный образ короля. Наиболее крупное и масштабное по своему охвату из этих произведений — «Сон садовника» Эврара де Тремогона, написанное в окружении короля и, возможно, непосредственно по его заказу.

В прологе «Сна садовника» его автор обращается к королю: «Никто и никогда, ни Артур, ни Роланд и Оливье, не были такими мастерами в воинском мастерстве, каким стал ты в твое время благодаря своему разуму и своей мудрости, благоразумию и святой молитве»[31]. Эврар де Тремогон называет Карл V «королем великой победы»[32] и сравнивает его с героями, прославившимися ратными делами — королем Артуром, героями битвы в Ронсевальском ущелье Роландом и Оливье (Артур и Оливье известны, конечно, также мудростью и рассудительностью, но при этом они воины, принимающие активное участие в сражениях; первый погибает от ран, полученных в битве, другой — в бою). Далее автор перечисляет военные успехи Карла V — победы над противниками в Кастилии, Бретани, Гиени.

Мэтр Палаты прошений и будущий королевский советник Рауль де Прель в «Трактате об орифламме» (Traite de l'Oriflamme) проводит параллели между борьбой с англичанами и событиями, изложенными в книгах Маккавейских, и обещает королю, что «по милости нашего господина святого Дионисия и с помощью твоего знака и знамени, ты получишь победу над своими могучими врагами»[33]. В «Регистре мира» (La Regale du Monde), которое также было составлено при дворе монарха, Карл V показан как единственный, кто не испугался атаковать англичан[34]. В целом, в придворных работах, написанных в близкой к королю среде, он изображается именно как предводитель войска и сокрушитель врагов, равный славным героям прошлого.

Двору Карла V не были чужд интерес к рыцарским идеалам, несмотря на невоинственность короля. В его собственной библиотеке был один из наиболее распространенных в Средние века трактатов о рыцарстве — «Орден рыцарства» (Ordene de chevalerie)[35]. В созданные по его поручению «Большие французские хроники» был включен эпизод с учреждением его отцом в 1351 г. Иоанном II Ордена Звезды, который, хотя и не был формально распущен, фактически прекратил существование после череды поражений французских рыцарей в 1350-х гг. Рассказ об этом сопровождается миниатюрами, на которых Иоанн II встречается с рыцарями ордена и пирует с ними по случаю взятия у англичан города Сент-Уэн[36].

Рассуждения об обязанности правителя воевать содержатся также в «Никомаховой этике Аристотеля» (Morale a Nicomache d'Aristote), которую переложил на старофранцузский и снабдил комментариями Николя Орем по заказу Карла V примерно в 1377 г. Орем акцентирует внимание на том, что сражаться следует, прежде всего, ради общего блага, хотя и он признает необходимость участвовать в боевых действиях ради защиты чести[37].

При дворе Карла V, а затем его наследника Карла VI работал и один из наиболее известных французских поэтов Средневековья Эсташ Дешан. Его стихи не столь глубоки в части анализа обязанностей короля, как обстоятельные рассуждения в «Сне садовника» и других трактатах. Возможно, из-за того, что читателями поэта были высшие слои французского общества, в его стихах лучше отражены представления придворных о поведении своего короля. В нескольких стихотворениях Дешана принцы изображены именно как доблестные рыцари. Поэт призывает их преследовать врагов, не мешкая вступать в бой и не тратить время на размышления[38]. В одном из стихотворений он расшифровывает имя Карл (Charles) в виде аббревиатуры, характеризующей правителя именно как рыцаря: смелость, куртуазность, стойкость, верность, способность обеспечить своих сторонников добычей[39]. Несмотря на то, что речь идет уже о Карле VI, произведение можно рассматривать как перечисление качеств, необходимых любому монарху. В итоге можно