Акимбеков С. Казахстан в Российской империи - Султан Акимбеков

После захвата Джунгарского ханства маньчжуры ликвидировали его организационную структуру и создали четыре племенных княжества по основным ойратским племенам — хойт, дербет, хошоут и чорос[171]. Для недавнего претендента на гегемонию в Центральной Азии потеря государственности была достаточно чувствительным моментом.

Осенью 1755 года Амурсана поднял восстание против империи Цин. Весной 1756 года большая цинская армия вторглась в Джунгарию, Амурсана бежал к казахам, к Аблаю. Летом 1756 года Аблай вместе с Амурсаной сражался с цинским отрядом и потерпел поражение. Амурсана боролся с империей Цин до 1757 года, затем бежал на русские территории и там умер.

Но наиболее шокирующим моментом стало физическое уничтожение маньчжурами большей части населения Джунгарии, что было нетипично для степной Евразии. «Черепановская летопись утверждает, что в Джунгарии «люди и скот весь вырублены без остатку, так что и в плен их не брали»»[172]. В результате этих трагических событий с политической карты региона исчезают джунгары и Джунгарское ханство, самый серьёзный и принципиальный противник казахов на протяжении всего XVII и первой половины XVIII веков.

Несомненно, что исчезновение с политической сцены джунгар, с одной стороны, напрямую отвечало интересам казахов и в конечном итоге позволило им вернуть свои прежние территории. Но с другой стороны, с этого момента для России снижается значение казахов как военно-политической силы, необходимой для противостояния джунгарам. В аналогичной ситуации оказываются не только казахи, но, к примеру, и монголы, которые ранее активно участвовали в борьбе империи Цин против джунгар.

Их военно-политическое значение после уничтожения Джунгарского ханства также заметно сокращается. «Поражение джунгаров и включение их территории в состав империи Цин положило конец необходимости использования монголов в качестве степной армии. Именно с этого момента начался резкий упадок могущества монголов, и те изменения, которые накапливались на протяжении 50 лет, внезапно приобрели обвальный характер. Они включали в себя и снижение боеспособности монголов, и распространение буддийских монастырей и монашества, и экономическое угнетение, которое лишало Монголию её богатства. Всё это было естественным порождением цинской административной структуры, в которой монголам отводилась маргинальная роль»[173]. В целом и казахи, и монголы после гибели джунгар теряют своё прежнее значение для соседних с ними империй. В связи с этим их интеграция в состав или России или маньчжурской империи Цин становится лишь вопросом времени.

Очень образно по этому поводу высказался современный японский исследователь Джин Нода: «Следовательно, и Российская и Цинская империи боролись с присутствием джунгар в Центральной Азии. Ситуация изменилась с падением джунгарского правления в 1755 году, с этого момента казахи и другие общества в Центральной Азии оказались под прямым давлением со стороны империй России и Цин»[174]. Но для казахов середины XVIII века падение джунгар, несомненно, было чрезвычайно масштабным и весьма позитивно воспринятым ими событием.

Для казахов было важно, что потерпел поражение их старый и наиболее упорный противник. Старший жуз избавился от зависимости от Джунгарского ханства. Средний и Младший жузы могли больше не опасаться угрозы джунгарских нападений. Физическое исчезновение джунгар оставляло свободными большие территории, удобные для ведения кочевого хозяйства. Между прочим, сегодня населённые казахами территории в китайском Синьцзяне и Западной Монголии — это как раз бывшие коренные земли Джунгарии. В период междоусобной борьбы в Джунгарском ханстве и в момент его падения казахи принимали активное участие в разгроме джунгар, захватывая скот и пленников.

С учётом того, что Российская империя всё ещё не имела реальных инструментов контроля ситуации в Казахской степи, а империя Цин только приближалась к её границам, казахские ханства после разгрома джунгар на время де-факто стали самостоятельными. В связи с тем, что принятие подданства России или в некоторых случаях Китая носило формальный характер, то и зависимость казахов от обеих империй пока также была весьма условной.

Но это было временным явлением и не только потому, что занимаемая казахами территория оказалась теперь между двумя крупными империями, но также и потому, что изменился механизм, который столетиями создавал условия для появления в степной Евразии имперской кочевой государственности. Об этом интересно написал Томас Барфилд. «Завоевание джунгаров завершило историю кочевых империй. В дальнейшем конфликты во Внутренней Азии стали происходить между двумя могущественными оседлыми державами — Россией и Китаем. Окончилась борьба, продолжавшаяся 2000 лет. И это не было следствием лишь военного преимущества Цин. Рухнула сама система, обеспечивавшая ранее возникновение, сохранение и выживание кочевых государств. Изменения в мировой экономике, совершенствование транспорта и средств связи, а также упадок старой имперской структуры в самом Китае привели к быстрому исчезновению прежних форм взаимоотношений. Мир степного кочевника перестал принадлежать ему одному»[175]. Фактически джунгары были последней кочевой империей.

Они пытались реализовать идею создания в Центральной Евразии кочевого имперского государства. Такое государство способно существовать за счёт контроля оседлых территорий (Восточный Туркестан и периодически Средняя Азия), доходов от транзитной торговли, консолидации сил кочевых сообществ с целью усиления военных возможностей. Всё это должно было помочь кочевому обществу получить выгодное позиционирование на границах с Китаем, что в лучшем случае обеспечивает получение дани, либо напрямую, либо в виде подарков, а в худшем — доступ к торговле китайскими товарами.

В этом смысле джунгары всё же не стремились уничтожить казахов, как и киргизов, каракалпаков, других кочевников. Их целью было включение казахов и других кочевников, в частности, халха-монголов, в свою государственную систему, с тем чтобы увеличить свою армию и реализовать все вышепоставленные задачи. Поэтому они требовали от Старшего казахского жуза выставлять вооружённые формирования. Джунгары действовали, как любые другие их предшественники в степной Евразии, которые строили кочевую империю.

Например, можно вспомнить монголоязычных сяньби, которые пришли на место хуннов в Монголию. Часть местного тюркоязычного населения из бывшего хуннского государства осталась на месте и пополняла войска сяньби. Именно эти тюркоязычные кочевники (племена теле) позднее составляли значительную часть военной силы Жуанжуаньского каганата, который существовал в Монголии на границах с Китаем во времена империи Тоба-Вэй. Жуанжуани были наследниками сяньби. Затем уже тюрки Монголии образовали Тюркский каганат, в состав которого, в частности, входили монголоязычные кидани. Из более поздней истории можно вспомнить ещё восточных ногайцев, которые около ста лет входили в состав Калмыцкого ханства. Этот механизм на самом деле работал почти две тысячи лет, пока не завершился с разгромом Джунгарского ханства.

После падения джунгар в казахском обществе усилились центробежные тенденции. Если даже в моменты самой большой угрозы в первой половине XVIII