«Балканский фронт» холодной войны: СССР и югославско-албанские отношения. 1945-1968 гг. - Александр Животич

по отношению к Албании, оказала большое влияние на развитие отношений между Белградом и западным миром, что в то время имело для Югославии жизненно важное значение, учитывая ее крайне сложное экономическое положение и военную угрозу границам.

В ежегодном обзоре событий в стране Пик отметил, что в течение 1950 г. Югославия оказалась в состоянии острого конфликта со странами, правящие партии которых входят в Коминформ, а отношения с Албанией серьезно осложнились. По его мнению, это подтверждалось тем, что обе стороны временно закрыли свои дипломатические представительства, словно находились на грани столкновения. К тому же Югославия подвергалась сильному давлению с Востока, следовательно нужно пойти ей навстречу и помочь выдержать блокаду[507]. Пик указал на крайне напряженную ситуацию на югославско-албанской границе, отмечая, что албанцы лидируют в устройстве вооруженных провокаций против Югославии, а тон их антиюгославской кампании гораздо агрессивнее, чем у остальных советских сателлитов. Он снова подчеркнул мирный характер политики Югославии по отношению к Албании и сильное давление на Белград с Востока. По этим причинам, считал Пик, следует предоставить ей необходимую экономическую и военную помощь для преодоления глубокого кризиса, вызванного конфликтом с СССР и его сателлитами[508].

Американская сторона довольно осторожно, с позиций стороннего наблюдателя, следила за положением Албании в системе международных связей того времени. В течение 1949 г. дипломатия США сосредоточилась на сборе сведений о стране и ее отношениях с Югославией, а также на выявлении возможности свержения режима Ходжи[509]. В Париже были проведены неофициальные переговоры об установлении официальных отношений Вашингтона и Тираны, но они довольно быстро были прерваны из-за крайней неуступчивости албанской стороны[510]. Американцы были уверены, что Югославия имеет особые интересы в Албании, отличающиеся от греческих и итальянских, и поэтому будет проводить на своей территории подготовку албанской эмиграции для борьбы с правительством Ходжи. При этом, по оценкам американских дипломатов, югославы не имели намерений использовать свои вооруженные силы для вторжения в Албанию[511]. В Вашингтоне считали, что США должны действовать в отношении Албании в координации с Парижем и Лондоном, помогать оппозиционным силам в Албании, предотвратить военное вмешательство Югославии и Греции и использование албанской территории в качестве базы для совершения агрессивных действий против Югославии и Греции, настаивать на сохранении албанской независимости, а также добиваться нормализации отношений между Грецией и Албанией[512].

В течение следующего года главной целью Вашингтона стало свержение режима Ходжи без военного участия соседей Албании. США не без оснований считали, что в противном случае нарушение достигнутого в годы войны межсоюзнического соглашения о сохранении Албанского государства негативно повлияет на стабильность во всем Балканском регионе, равно как и на отношения между двумя противостоящими военно-политическими блоками. И. Броз Тито был озабочен возможностью греческого вторжения в Албанию. В одной из бесед с послом США в ФНРЮ К. Кэнноном, еще раз подчеркнув необходимость сохранения албанского государства, Броз призвал Америку повлиять на правительство Греции, чтобы оно не поднимало вопрос о разделе албанских территорий между Югославией и Грецией, поскольку это взорвет все Балканы, а в самой Албании ослабит оппозицию, окрепшую из-за недовольства населения сложной экономической ситуацией[513]. Это означало, что Броз Тито не обращался к США за посредничеством, а хотел довести до сведения Вашингтона, что ни один важный вопрос на Балканах не может быть решен без консультации с Югославией.

Хотя американцы были заинтересованы в свержении режима Ходжи, они в конечном счете не хотели греческого вмешательства, которое безусловно привело бы к серьезным последствиям. Именно поэтому через греческого посла в Вашингтоне Афинам были озвучены все возможные последствия таких действий и дан совет и в дальнейшем воздерживаться от военного вторжения[514]. На тот момент США считали невозможным вторжение Греции в Албанию, потому что это угрожало созданию союза между Белградом и Афинами как опоры американской политики на Балканах для противостояния СССР. Такая акция потенциально могла подтолкнуть Москву к совершению агрессии против Югославии и вооруженному вмешательству для защиты правительства Ходжи, что давало Советскому Союзу выход к Адриатике[515].

Гипотетически достижение югославско-греческого соглашения о разделе сфер интересов в Албании вызвало бы серьезную негативную реакцию в Риме. В таких условиях американцам выгоднее было сохранить без изменений ситуацию в НРА, что полностью соответствовало югославской политике по албанскому вопросу. Вашингтон оказался в парадоксальной ситуации: он способствовал сохранению коммунистического режима Ходжи, с которым находился в конфликте, и одновременно желал его свержения. Такая позиция США временно дала югославскому руководству возможность восстановить силы и сфокусировать внимание на действиях в отношении Албании. Югославы все больше убеждались в том, что эти действия не пользовались достаточной поддержкой США, с другой стороны, они по-прежнему опасались изменения подходов Вашингтона, о чем к ним поступали единичные и непроверенные сигналы.

В начале 1950 г. среди американской общественности стала распространяться информация о возможности политического переворота в Албании и о том, что будто бы албанские оппозиционеры Гани бег Круезию и Баряктари, перейдя из Югославии на север НРА, готовят местное население к восстанию[516]. Комментарии американских СМИ и дипломатов сводились к тому, что изоляция Албании и сложная экономическая ситуация в ней убедили советское руководство в нереальности планов по ее советизации, поэтому советские военные эксперты постепенно покидают страну, за исключением острова Сазан. При этом звучали утверждения и о том, что в Москве не доверяют Ходже и Шеху[517], тем не менее, могли бы использовать территорию Албании в будущем конфликте в качестве плацдарма и последующей опоры как самой западной точки советского присутствия в Европе, особенно в бассейне Средиземного моря. Следовательно, небольшой по территории Албании, стране со слабо развитой экономикой, отводилась существенная роль в планах СССР и стран советского лагеря. Американские СМИ утверждали, что единственным препятствием на пути восстания против режима Ходжи остается соперничество между Грецией, Италией и Югославией[518]. ЦРУ в октябре 1952 г., по-видимому, на основе оперативных разведданных, собранных в течение последних двух лет, считало, что в Албании пересекаются противоречащие друг другу интересы Греции, Италии и Югославии, что режим Ходжи слаб, в стране растет сопротивление, а Югославия пытается использовать албанских иммигрантов с целью смены власти в Тиране. Очевидно, что американская разведка строила предположения, не располагая точными сведениями. В Югославии не было никакой организованной группы албанских иммигрантов, способных свергнуть режим Ходжи, и не предпринималось никаких серьезных действий в самой Албании, направленных на свержение ее правительства и смену режима[519].

О стратегическом значении Албании и ее роли в возможном общем конфликте с Советским Союзом и его сателлитами,