Борис Солоневич - Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба совeтской молодежи)

Глаза Жени с ожиданiем и тревогой устремлены на меня...

Что сказать мнe этому энтузiасту? Мнe не трудно доказать ему, что эта работа связана с рядом опасностей, почти неминуемых. Да он и сам знает это, но эти перспективы не пугают его. Он вeрит в пользу своей работы и... он прав...

-- Ну, что-ж, Женя, ваша идея прекрасна. Но вы даете себe отчет, что этим вы подвергаете себя большим опасностям?

-- Это пустяк, Борис Лукьянович, -- нервно прерывает юноша. -- Не во мнe дeло. Если только эта работа нужна и полезна...

-- Ну, конечно, и полезна, и нужна. Вы, собственно, ждете от меня одобренiя или утвержденiя?

-- И того, и другого.

-- Но вeдь утверждать я могу не как старшiй друг, а как начальник. Вeдь так?

-- Ну, конечно.

-- Так, значит, я в ваших глазах, несмотря на то, что оффицiально нашей организацiи не существует, являюсь начальником?

Юноша серьезно всмотрeлся в мое лицо и твердо отвeтил:

-- Да.

-- И, значит, я могу приказывать?

Так же твердо звучит отвeт:

-- Да.

-- Ладно. В таком случаe, Женя, я ставлю одно жесткое условiе в вашей работe.

-- Условiе? Какое условiе? -- напряженно переспросил Женя.

-- Чтобы адреса, списки и письма не хранились у 200 вас дома и, в случаe несчастья с вами, были бы уничтожены.

Юноша в раздумьи кивнул головой.

-- Да, да. Я понимаю. Чтобы в ЧК не попалось?

-- Конечно. Мы с вами можем рисковать своей головой, но не имeем моральнаго права подвергать лишним опасностям других.

-- Значит, вы одобряете?

-- Значит, вы согласны?

-- Ну, конечно.

Мы крeпко пожимаем друг другу руки. Несется гул послeдняго звонка.

-- Ну, а скажите, Женя. А если бы я не одобрил и не разрeшил, вы подчинились бы?

Юноша смущен.

-- Отвeчайте откровенно.

-- Откровенно говоря, нeт, -- отвeчает Женя, подняв голову и прямо глядя в мои глаза.

-- Почему же?

-- Да я подумал бы, что вы, как многiе другiе взрослые друзья и начальники, ушли от нас, дезертировали в самый тяжелый момент, когда нам так нужно бороться.

-- И вы продолжали бы работать?

-- Конечно...

Я еще раз молча пожимаю ему лeвую руку.

-- Всегда готов! -- просто отвeчает он, и его голос тонет в низком звукe гудка трогающагося паровоза...

В Кiевe

В перерывe между двумя засeданiями я отправляюсь к начальнику мeстной дружины. Адрес заучен на память. Я давно уже перестал записывать адреса и имена своих друзей. Сколько лишних тревог и трагедiй случилось на матушкe-Руси в перiод властвованiя ВЧК от неосторожной привычки записывать адреса и сохранять старыя письма. Для ЧК, подозрительно видящей вездe и всюду заговоры классовых врагов, такiе матерiалы -- основанiе 201 для новых и новых арестов и репрессiй... А в моем положенiи такой справочник, взятый при арестe, был бы прямо кладом для ЧК...

-- Могу я видeть Ледю?

Пожилая бeдно одeтая дама с безпокойством отступает в переднюю. Незнакомый человeк в военном костюмe в Совeтской Россiи всегда вызывает опасенiя.

Я вижу ея безпокойство и спeшу сказать:

-- Пожалуйста, не безпокойтесь, мадам. Мы с Ледей -- старые друзья.

Дама облегченно вздыхает и приглашает меня войти.

Через минуту в дверях показывается юноша низенькаго роста, с копной черных волос на головe и умными веселыми глазами.

Увидeв меня, он на секунду удивленно останавливается, и на лицe дамы опять мелькает тeнь безпокойства.

Я салютую по скаутски, и молодой человeк радушно отвeчает тeм же.

-- Я -- скаутмастор Солоневич.

-- Вы -- Солоневич? -- радостно восклицает Ледя.

-- Очень, очень рад. Я давно уже знаю вас. Еще в 1919 году вы были здeсь, парад вмeстe с доктором Анохиным принимали, но я как раз болeл и вас не видeл. Но я, пожалуй, узнал бы вас и по описанiям...

Через полчаса я -- в курсe мeстных скаутских дeл. Картина та же, что и вездe: закрытiе отрядов сопровождалось разгромом штаб-квартир, реквизицiей инвентаря, хулиганством, арестами -- словом, полным аккордом "комсомольской активности"...

-- Ну, а теперь-то как живете?

-- Да не унываем. Создали, вот, нeсколько кружков натуралистов, спортсменов, туристов и продолжаем собираться. Малышей-то, конечно, пришлось распустить.

-- Правильно, -- одобрительно киваю я головой. -- Опасности-то вeдь продолжают грозить?

-- Ну, еще бы! -- спокойно отвeчает Начальник Дружины. -- Для комсомольцев наше существованiе -- бeльмо на глазу. Соперники, что ни говори. Они у нас, знаете, почти всю работу пiонеров переключили на шпiонаж за скаутами... И знамя одного отряда мы все-таки и потеряли... 202

-- Как -- отобрали?

-- Да... Оно хранилось у одного скаута, студента. А у него брат двоюродный с комсомольцами спутался. Видно, пронюхал как-то о знамени и выдал...

-- Так и пропало знамя?

-- Ну, еще бы... Но мало того, что реквизировали; так еще и поиздeваться рeшили -- положили его перед дверями комсомольскаго клуба, вмeсто тряпки -- ноги вытирать...

Лицо Леди нахмурилось.

-- Но зато другое -- самое старое наше знамя, -- опять оживился он, -прямо чудом спасли. Вам не писали об этом?

-- Нeт.

-- Эх, и разсказывать даже прiятно!.. Так, я в первый раз услышал о подвигe Васи Кирiенко. Вот эта исторiя так, как я смог ее возстановить по разсказам участников и свидeтелей.

Знамя скаута20

Пусть воля будет, как лук туго натянутый.

Скаутская заповeдь.

Трудный вопрос

Старое заслуженное знамя уже давно кочевало по Кiеву, спасаясь от погони Комсомола. Послe "роспуска" скаут-организацiй удары Комсомола, которому было поручено проведенiе этого "роспуска", были направлены, с одной стороны, на руководителей, а с другой -- на уничтоженiе объединяющих пунктов для работы. С разгромом и реквизицiей штаб-квартир скауты скоро примирились -- собираться "подпольно" гдe-нибудь далеко за городом, на берегу широкаго Днeпра, казалось куда веселeе. Но знамена свои скауты берегли, как святыню. Если и в средe взрослых знамя -- священная вещь, то что говорить про 203 малышей, которые принесли перед своими знаменами свою первую присягу...

Старое знамя дружины было спрятано у одного из патрульных, в центрe города. Но потом появились признаки того, что мeстонахожденiе "клада" уже не представляет собой тайны, и на совeтe старших рeшено было перенести знамя к Васe. Разрeшенiе старушки-матери Васи было получено.

20 На эту тему мною написана одноактная пьеса, которая уже ставилась русскими скаутами Гельсингфорса и Софiи.

Сам Вася, 14-лeтнiй мальчик, жил со своей мамой, прачкой лазарета, на Подолe21, в старом запущенном домe. Мeсто для храненiя было выбрано удачно, и в один из непрекрасных вечеров со всeми предосторожностями старое знамя было перенесено к Васe.

На Подолe

-- А вeдь красивое, ребята, у нас знамя? -- с гордостью сказал один из патрульных, вынув знамя из чехла.

-- Да еще бы! всe герли, небось, старались, вышивали... Такого шелка теперь и не найдешь. Сразу видно -- другое время было!

Бeдная комнатенка Васи словно стала свeтлeе, когда развернулось во всю свою ширину зеленое шелковое знамя с золотыми буквами и вышитым изображенiем св. Георгiя Побeдоносца.

Чувствовалось, что это прекрасное знамя должно рeять впереди стройных рядов, а не ютиться, спасаясь, в маленькой комнаткe мальчика... Было больно и обидно смотрeть на этот контраст, и на душe у ребят было тяжело.

-- А оно у вас, дeти, освященное? -- спросила мать Васи, подойдя к скаутам.

-- Ну, как же, Надежда Ивановна!.. Еще до революцiи. Заслуженное знамя. Может, лучшее во всей Россiи. Потому-то за ним такая охота и идет...

-- Так вы его под икону поставьте!

Вася был горд и взволнован.

21 Часть города у Днeпра.

-- Ну, теперь уж чорта с два у меня его найдут. 204 Квартал наш тихiй, тихiй -- никогда ничего не было. Ко мнe и не догадаются...

-- Ну, а если догадаются?

-- Все равно ни по чем не отдам!

-- Ишь, ты, храбрый какой выискался!.. Что у тебя -- пулемет есть, что ли?

-- Или с кулаком против нагана попрешь?

-- Да уж как бы то там ни было. Дудки!..

Разговоры скаутов внезапно были прерваны каким-то свистком.

-- Что за чертовщина? -- прислушался один из патрульных. -- Да, ей Богу, сигнал тревоги!

Ребята бросились к окну и там, в полутьмe вечера, увидeли какую то дeвочку, стоявшую внизу, во дворe.

-- Да это же, кажись, Лида!

-- Ну да, она...

-- А что ей нужно? Она же до третьяго этажа не докричит!

Вася вставил в рот пальцы и пронзительно свистнул. Лида, патрульная отряда герль, быстро вынула платок и стала что-то снизу быстро сигнализировать.

-- Что ей нужно? -- недоумeвающе спросил один из мальчиков. -- Чего она просто сюда не придет?

Но сигналы по азбукe Морзе становились все настойчивeй.

-- Ладно, -- сказал Петя, старшiй из патрульных, давая вниз отзыв. -Пиши, Ванька...

И , Д , У , Т, отмах, К , О , М , С , О...

-- Идут комсомольцы!.. Что за притча?..