История Карелии с древнейших времен до наших дней - Михаил Ильич Шумилов

Так, судя по описанию 1597 г., в Линдозерском и Селецком погостах, граничивших с Задней Корелой, существовало деление на перевары. Центры Селецкого же и Семчезерского погостов распадались на концы. На концы делился сам Новгород, а на селе такое деление переносилось на волости — там концом именовалась административная совокупность деревень. Административное оформление земель Севера шло тем успешнее, чем активнее проводилась крестьянская колонизация края.

Вкладные грамоты Соловецкому монастырю на беломорские земли и угодья. XV в.

Более конкретно достигнутые успехи фиксирует достоверное предание (фактически — показания под присягой) уроженца Поросозерской волости Лариона Алексеева, записанное в 1620 г. Он свидетельствовал, что на месте будущей Поросозерской (по источникам тех лет — Порозерской) волости Селецкого погоста еще к середине XV в. стоял «черный лес» — лесные угодья, принадлежащие государству, в которых промышлял беспашенный лоплянин (житель Лопских погостов) по имени-прозвищу Пор. К нему подселились три крестьянина — Нестор, Григорий Тужил и Григорий Пахкуев сын Ускин, поднявшие целину и разделившие земли на три части — «тому болши полуторосот лет». В честь первопоселенца они назвали это место Пором, а озеро — Порозером. Новгороду же крестьяне стали выплачивать дань. Около 1470 г. они отдали вкладом свои земли Валаамскому монастырю, продолжая платить налоги государству. И лишь после 1478 г. валаамский игумен испросил в Москве право взимать государственные подати в казну обители «на темьян да на ладан». Таким образом, предание свидетельствует о строгой зависимости государственного оформления территории на уровне погоста, прежде всего в налогообложении, от сельскохозяйственного освоения.

Ледовое побоище 1242 г. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI в.

Одновременно предание указывает на развитие к 1478 г. монастырского землевладения на Севере. Беломорские частноправовые акты «детей корельских» также сообщают о начале складывания крупных монастырских вотчин как раз перед падением новгородской независимости и сразу после 1478 г. Данная чисто политическая причина передачи карелами своих земель в монастыри переплеталась с собственно религиозными мотивами массовых вкладов в северные обители.

Известно, что в России пользовались греческими пасхалиями (расчетами по годам празднования дня Пасхи и других церковных поминаний), которые были составлены до 7000-го года «от сотворения мира» (1591/92 г. от Рождества Христова). В связи с этим во всех слоях общества распространилось мистическое поверье, что в этом году наступит конец света и начнется страшный суд и, поэтому, пока не поздно, следует совершать богоугодные дела. Одним из таких благих дел, по убеждению современников, и являлась передача своих земель в пользу монастырей.

Церковно-религиозные мотивы поведения людей средневековья нельзя сбрасывать со счетов. Первоначально, уже при крещении корелы, именно административно-территориальная разбивка Корельской земли на погосты-приходы создавала условия для управления, и власть Новгорода могла осуществляться лишь на церковно-административном уровне — Домом св. Софии. Более надежная система управления создавалась позже, с середины XIII в., при обострении противостояния Новгорода со Швецией и немецким Орденом и в условиях зависимости от Золотой Орды.

Шведские и немецкие рыцари попытались воспользоваться благоприятной для них военно-политической ситуацией. С 1238 г. последовал ряд шведских походов на емь, завершившихся ее завоеванием в середине века. В 1240 г. шведы, а в 1240-1242 гг. немцы военным путем попытались установить свою власть на северо-западе Новгородской земли, но были разбиты войсками Новгорода под командованием князя Александра Ярославича в Невской битве и Ледовом побоище. В тяжелейшем Раковорском сражении 1268 г. Новгород на длительное время положил конец притязаниям Ордена.

В военном противостоянии участвовали и карелы. Они ходили с князем Александром освобождать южное побережье Финского залива от немцев (1241/42 г.) и помогали восставшей против шведов еми, вынудив главу шведской администрации епископа Томаса бежать оттуда в 1245 г. «из страха перед русскими и карелами» («Хроника Юстена»). Когда шведы в результате крестового похода восстановили свою власть в южной Финляндии и окончательно покорили емь, великий князь Александр Невский прошел там опустошительным рейдом (1256/57 г.). Судя по тексту папской буллы 1257 г., карелы являлись главными исполнителями этой военно-политической акции, в результате которой шведы отказались от вторжений на Русь на три десятилетия, залечивая раны в Финляндии.

Подход шведской границы вплотную к новгородским рубежам заставил Новгород задуматься о своей по существу номинальной власти над конфедератами-карелами. Но вечевая республика действовала осторожно. В 1269 г. новгородский князь Ярослав Ярославович собрал огромное войско в поход на Орден. Немцы, только что потерпевшие жесточайшее поражение под Раковором, выслали посольство и заключили с Новгородом мир «по всей воле новгородской». Армия осталась без добычи, и князь решил направить ее на прямое и безоговорочное подчинение карелов. Новгородцы с трудом отговорили его от похода. Видимо, они вели переговоры с корелой и заставили верхи карельского общества, под угрозой княжеского вторжения, признать вассалитет своей земли Новгороду на новых условиях. Поэтому под следующим 1270/71 г. летопись впервые упомянула землю корелы в составе «всей волости Новгородской» — тогда карельские воины помогали уже новгородцам в изгнании самого князя Ярослава с новгородского княжения.

Новый тип вассалитета не ограничивался военно-политическим подчинением. Он с необходимостью включал присутствие новгородских властей и экономическое (вотчинное) вторжение на земли карелов. По всей вероятности, знать корелы решила освободиться от такой явной власти Новгорода сразу же после попытки изгнания князя Ярослава Ярославовича. Тем более, что шведы, занятые в Финляндии, не нарушали спокойствия на границе. Но теперь сепаратные стремления карелов встретили жесткий отпор со стороны и нового князя, и новгородского боярства. Под 1277/78 г. летописи сообщают, что князь Дмитрий Александрович с новгородцами и со всей Ростово-Суздальской землею «казни корелу и вся землю их на щит».

Боярская республика успела установить в Кореле твердую власть перед самым началом новой волны шведской агрессии на Русь. В 1283 г. шведы на судах пришли в Ладожское озеро, ограбили обонежских купцов и попытались наложить дань на карелов, но потерпели поражение от ладожан. 1292/93 г. принес новые вторжения: новгородцев на земли еми, а шведов — в корелу и ижору; русские возвратились «вси здрави», шведы же были частью истреблены, частью пленены карелами и ижорцами. Тогда Швеция приступила к методичному завоеванию Карелии с помощью новой крестоносной агрессии.

Крестовый поход возглавил правитель Швеции Тюргильс Кнутсон. Его войска в 1293 г. захватили устье Вуоксы на Финском заливе и возвели на острове при ее впадении в море крепость Выборг. Отсюда они совершили