Еврейский мир. Сборник 1944 года - Коллектив авторов -- История

демократии — зависит от того, в какую сторону в конечном счете склонятся умы и души равнодушного и пассивного большинства — в какую сторону устремится их воля.

Диффамация меньшинств — бедствие широчайшего социального обхвата, поражающее не только тех, против кого оно направлено, а и всю среду, в которой оно протекает. Связанность общей политики, внутренней и даже внешней, с диффамацией меньшинств и, в первую очередь, конечно, евреев доказана за последние десятилетия с полной наглядностью. Будучи одним из проявлений темной, человеконенавистнической и антисоциальной стихии, антисемитизм и питается антидемократическими режимами, и питает их. Он служит бульоном, на котором всходят и размножаются микробы фашизма и нацизма. Как выразился большой французский мыслитель Жак Мари-тэн, антисемитизм — «проводник нацистских ядов».

Право на честь или достоинство лица и групп такое же неотменимое и абсолютное право, как право свободно выражать словами или в печати свое мнение и оценку. И право выражать свою нелюбовь к евреям и отмечать и критиковать их отрицательные черты так же нерушимо в демократическом государстве, как неотменимо и обязательно право государства пресекать и карать позорящие честь и достоинство отдельных лиц или групп деяния. Не всякая критика есть диффамация, но и не всякая борьба с диффамацией есть пресечение или воспрещение критики.

Честь и доброе имя являются неустранимым элементом социальной жизни. Они являются и фактором социального прогресса, повышают уровень морально-политического сознания. И как всякое социальное явление, они требуют для себя формального признания в праве. Право на честь может столкнуться с другим правом,— в частности, с правом на свободное выражение мнения. Задача законодателя и суда разграничить тех, в чьих интересах право установлено, дестинатариев и бенефициариев права — между индивидами, группами и целым — и найти равнодействующую внутри каждого права: в частности, — между свободой слова и дискуссии и защитой от опозорения и бесчестья. Было бы, однако, совершенно произвольным упрощением утверждать, что одни группы заинтересованы в одном праве, а другие — в другом. Нет, все группы и население в целом заинтересованы в соблюдении и ограждении того и другого права, всякого права, права вообще.

Где право, там возможно всегда и злоупотребление правом. Но это нисколько не говорит против возможности и необходимости правового регулирования. Эта проблема была известна еще древнему миру. И новым является лишь массовый характер групповой диффамации и диффамации неоформленных групп. Через группы и в группах оформленных и неоформленных, отдельные индивиды творят и выражают себя, создают свое и общее благополучие, соучаствуют в коллективном устроении жизни. Отсюда и борьба с ними и с демократическим укладом жизни путем диффамации со стороны врагов свободы и демократии: атака против группы через диффамирование ее представителей и атака против неугодных диффаматорам лиц через диффамирование групп, к которым эти лица принадлежат.

Всякое организованное общежитие требует отказа от неограниченной свободы сочленов для того, чтобы возможно было решение на путях права того, что в противном случае решается физическим столкновением сил. Этот отказ обязателен для всех областей жизни и, если он не соблюдается добровольно, его осуществляют принудительно.

Правовая — и, в конечном счете, принудительная — регламентация требуется для организации передвижения (уличного, железнодорожного, теперь воздушного), как она требуется для обеспечения общественного здравия (путем обязательных прививок, регистрации заразных болезней, проституции и т. д.). Организация общественного просвещения и воспитания привела к обязательному обучению и запрету малолетним посещать определенные места развлечений, к воспрещению издания и распространения порнографической литературы и т. д. Рационализация производства, поставив пределы предпринимательскому усмотрению и произволу, потребовала от рабочих обязательной принадлежности к союзам и соблюдения профессиональной дисциплины. И охрана личной и групповой чести налагает узду на свободу высказывания бесчестящих суждений.

И в далеком прошлом, когда не было и речи о свободе слова и печати, считали необходимым ограждать личную и групповую честь и достоинство избранных и привилегированных. В разные эпохи это мотивировалось по разному: во имя охранения нравов (pro custodia morum), для спасения души (pro salute animae), чтобы не нарушать внутреннего мира (breach of peace) и т. д.

Ограничения «свободы» безнаказанной диффамации ни в какой мере не противоречат праву и социальному прогрессу больше, чем ограничения и репрессии против нарушителей личной неприкосновенности или против «свободы» распространения соблазнительных изданий, «свободного» курения опиума, нюхания кокаина и проч.

Можно не придавать праву чрезмерного значения. Но в тех пределах, в каких никто не рискнет отрицать значения права в жизни людей, групп, народов, всей человеческой культуры, — нельзя отрицать и значения за правовой борьбой с диффамацией меньшинств вообще и с антисемитизмом в частности.

Скажут: пусть борьба с антисемитизмом желательна, нужна и возможна, но почему ее нужно организовать и вести в международном порядке, путем международной конвенции?

* * *

Придание борьбе с антисемитизмом международного характера может быть оправдано рядом оснований. Прежде всего — общего порядка: вся цивилизация и культура — хозяйство, наука, техника, искусство, право — переросли уже национальные формы жизни, вышли за пределы отдельных государств и даже континентов, в полном смысле этого слова интернационализировались .

Взаимозависимость между народами и странами стала неоспоримым фактом, — что бы не сказать: социологическим законом. После первой мировой войны такие мощные и огромные комплексы, как Россия и Соединенные Штаты, пробовали было уйти от действия этого закона, изолироваться и замкнуться. Это им не удалось — они вынуждены были вернуться в Европу и в мир не без того, чтобы временный их отход самым пагубным образом не отразился и на них самих, и на всем мировом общении.

С общей интернационализацией жизни интернационализировался и антисемитизм. Он проник всюду, переступил моря и океаны, захватил все континенты. Антисемитизм стал не только достоянием всех стран и народов, он стал и действенным фактором международной политики. Гитлеризму удалось придать антисемитизму, который до того был лишь отрицательным выражением отталкивания и вражды, — положительный смысл и содержание. Антисемитизм был сопряжен с расизмом и тоталитаризмом: они стоят и падают вместе.

Антисемитская зараза заносилась из страны в страну, и борьбе с этим общим и международным злом необходимо придать международный охват и выражение. Не только для того, чтобы самые меры были действенны, но и для того, чтобы антисемитизм был морально-политически дискредитирован. Борьба с антисемитизмом должна быть признана и освящена международным правосознанием. Каждый из отрядов культурного человечества должен не только морально осудить, но и формально принять на себя юридическое обязательство в меру сил способствовать успеху борьбы с антисемитизмом, — начиная с простого осведомления об очагах инфекции и кончая ее прямым предупреждением и пресечением.

Поскольку возможно предвидеть и планировать