История Карелии с древнейших времен до наших дней - Н. А. Кораблев

производство. Ювелиры-кузнецы работали с серебром, сплавом меди с цинком, позднее — со свинцово-оловянистой и оловянистой бронзой. Археологами найдены не только ювелирные инструменты и наковальни, но и разнообразные украшения: ажурные застежки из плетеной серебряной проволоки для крепления к волосам платка-«сюкерё», серебряные же нагрудные броши и фибулы, служившие для прикрепления головного платка и наплечной накидки к платью. Данные изделия являлись не только предметами искусства, но и служили отличительными знаками этнической принадлежности. Известен карельский тип фибул, а зооморфные подвески в целом характерны для древневепсского населения.

«Медные одежды» карельских рун также нашли археологическое подтверждение. Медь использовалась для выделки спиралей, сквозь которые продевали нить, нашивавшуюся на ленту. Многие ряды таких лент с медными спиралями пришивались к платьям и юбкам. Для украшения одежды использовались и привозные ткани с золотой и серебряной нитью.

Одежда производилась в основном из льняной и шерстяной тканей. Верхняя одежда вязалась из теплой шерсти полотняного и саржевого переплетения, часто из разноцветных нитей; на нижнее белье (нательные рубахи) и шейные украшения шли льняная и конопляная ткани, которые выделывались с помощью ткацких станков. Пояса, ленты, узорчатая и гладкая тесьма изготовлялись способом тканья на дощечках с отверстиями на концах. В цветовой гамме одежды веси (во всяком случае, в погребальной) преобладали черный, темно-красный цвета и оттенки коричневого.

Экономические успехи и однотипное внутреннее социальное развитие сближали племенные группы прибалтийско-финского населения северо-западного Приладожья.

Кроме того, сказывалась и нестабильная, полная опасностей военно-политическая обстановка на Карельском перешейке, особенно обострившаяся в XII-XIV вв. Все это консолидировало разрозненное поначалу местное население в единую карельскую народность. Карелы, выработавшие к тому времени собственные формы материально-духовных ценностей, были связаны военно-политически, экономически, культурно, а с XIII в. и религиозно с Русью. Союзные, а затем и внутригосударственные связи повлияли на социальное развитие корелы, ускорив процесс становления феодальных отношений в недрах древнекарельского общества. Весь, отдаленная от опасной границы со Швецией, напрямую входила в основную территорию Новгородской феодальной республики. Поэтому в XIII-XV вв. она испытывала на себе те же тенденции к вызреванию системы государственного феодализма, что и корела.

Феодализация общества

К XII в. в недрах древнекарельского и древневепсского обществ усилилась социальная дифференциация. Валиты-старейшины и куннингасы постепенно подчинили себе рядовую массу общинников. В этом их поддерживало Новгородское государство, появившееся на политической карте Руси в период феодальной раздробленности. Карельская племенная знать командовала народным ополчением и, по всей видимости, своими отрядами. Военно-политическая обстановка на северо-западе Руси требовала постоянной боевой готовности, прежде всего для противостояния шведской экспансии. Зачастую Новгород подкреплял военной силой свою активную политику в отношениях с русскими удельными княжествами; людские ресурсы и средства для борьбы брались и в Карелии.

Наиболее знатные представители корелы вошли в ряды боярства — правящего слоя Новгородского государства. Иногда они командовали новгородскими войсками. Так, под 1377/78 г. летописи сообщают о походе новгородцев под началом воеводы Ивана Федоровича Валита на Оулу в Восточную Приботнию (Остерботнию).

В соответствии с потребностями обороны в Карелии строились крепости. Главная из них — Корела — находилась на острове около устья реки Вуоксы в Ладожском озере. Тогда другим своим устьем Вуокса втекала в Финский залив Балтики. У места впадения на острове имелось еще одно карельское городище, захваченное в конце XIII в. шведами, основавшими здесь город Выборг. По берегу Ладоги городища стояли на расстоянии 40 км друг от друга: у нынешней Сортавалы — Паасо, далее — Куркиёки, сменившее более раннее укрепление на берегу залива Хямеэнлахти, Сурмикли (у Лахденпохьи), потом Корела и, наконец, крепость Тиверск у Саккола (пос. Громово). Такой мощный оборонительный рубеж позволил Новгороду отразить крестоносную агрессию Швеции на свои земли.

Раннее городище Паасо (XII-XIII вв.) стояло на высокой горе. Внутри его стен, покоившихся на внушительном каменном фундаменте, в шахматном порядке располагались семь вместительных четырехугольных построек, тоже на каменном фундаменте и с односкатными крышами. Там же найдены остатки железоделательного горна. Находки доказывают, что население Паасо вело оживленную торговлю с ближними и более отдаленными местами, посещавшимися карельскими торговцами. Для окрестных жителей городище служило прибежищем во время вражеских набегов.

Однотипное с Паасо городище Тиверск отражает новый этап развития, который связан с политикой Новгорода по укреплению своих позиций в Корельской земле иповышению ее военных возможностей. Города Корела и Тиверск являлись настолько важными для Новгородской феодальной республики крепостями, что имели статус пригородов самого Новгорода — наряду со старинными городами Новгородской земли Ладогой, Псковом и Старой Руссой.

Города Корела и Тиверск заселялись не только карелами, но и русскими. Привилегированной верхушкой горожан являлись городчане. В самом Новгороде они составляли основу его вооруженных сил — «кованную рать». В 1360 г. случился большой пожар в г. Кореле, и городчане остались без имущества и оружия. Но они быстро оправились и уже в 1384 г. вместе с городчанами г. Орешка выступили политически сплоченной группой против наместника князя Патрикия. Жалоба городчан разбиралась в Новгороде, чуть не приведя к столкновению между Торговой и Софийской сторонами города. В результате князю дали в наместничество Руссу и Ладогу. Карельская знать входила в число городчан. Сведения писцовой книги Корельского уезда 1500 г. указывают на существование в городе Кореле нескольких десятков дворов городчан как русских (Квашниных, Балакшиных), так и карелов (Рокульских, Морозовых и др.).

Другим мощным фактором складывания феодального общества у корелы служила частная собственность на земли и промысловые угодья, существовавшая уже в XIII в. Так, в жалобе новгородцев на корельского наместника князя Бориса Константиновича (начало XIV в.) утверждалось, что он купил в Кореле села и брал с их крестьян феодальные поборы — куны и хлеб, то есть денежную и продуктовую ренту. В Ореховецком договоре Новгорода со Швецией 1323 г. за карелами оставались в собственности «воды, земли и ловища» (рыболовные и пушные промыслы и пашни) в отторгнутой шведами западной части Корельской земли. Достаточно многочисленные источники XV в. говорят о частнофеодальном характере собственности карельской знати в северной половине Карелии по крайней мере с XIV в. При этом саами выплачивали карельским собственникам земель феодальную ренту (празгу) за пользование промыслами.

В таких социально-экономических и военно-политических условиях феодализировавшаяся карельская родоплеменная знать неизбежно становилась полноправными феодалами — военными вассалами Новгорода. Подтверждение тому содержит одна из берестяных грамот, найденная в Новгороде в слоях конца XIV — начала XV в. Грамоту эту послали «Господину Новгороду» Вымольцы-господа: «У нас оу Вымолчовъ господь... пограбиле». Они, «Корила погоская, Кюлолаская и Кюриеская», то есть из Кюлолакши и Кирьяжского погоста, жаловались сюзерену — Новгороду на грабежи своей отцины и дидены со стороны Швеции. В Древней