Королева моды: Нерассказанная история Марии-Антуанетты - Сильви Ле Бра-Шово

или среди танцоров она была уверена в статусе инкогнито, в чем все окружающие с готовностью подыгрывали, чтобы не испортить ей удовольствие. На несколько часов, сбегая от версальского этикета, она позволяла себе быть обычной женщиной. Опьяненная мнимой анонимностью, она радовалась свободным разговорам и шуткам, которые оживляли вечера, а на следующий день продолжала сплетничать в Версале [12].

В Париже же ее приключения стали предметом разговоров. Однажды, когда она направлялась в Оперу в сопровождении одной из своих дам, у ее кареты в самом центре Парижа сломалось колесо. Слуга, чья ливрея была скрыта под простым пальто, поспешил поймать обычную карету и быстро посадил туда королеву. Лишь только прибыв на место, наивно развеселившись от этого комичного происшествия, Мария-Антуанетта с удивительной искренностью произнесла: «Я в фиакре, разве не забавно?» [13] Она не могла и предположить, что этот невинный случай станет предметом слухов о тайном романе. Ранним утром она вернулась к своей обычной жизни, утешаясь мыслью о предстоящей творческой встрече с мадемуазель Бертен, без которой не могла больше обходиться.

5 Сказочная судьба «божественной» Бертен

Она совершила революцию, и ее блистательный гений одержал верх; так она оказалась у трона.

Луи-Себастьян Мерсье. Картины Парижа

Бывшая подмастерье становится великой

Мари-Жанна Бертен, более известная под именем Роза, родилась в Абвиле 2 июля 1747 года [1] и была младшей дочерью в многодетной семье. Носила ли она уже этот легендарный псевдоним, когда, свежая как роза, она приехала в Париж из родной Пикардии? Возможно, да. Однако ни в одном упоминании до XIX века, даже в архивных документах, где прозвища приводились с указанием «так называемая», он не встречается, поэтому мы будем называть ее Мари-Жанна. Ее мать, Мари-Маргарита Мекиньон, осталась вдовой после первого брака и воспитывала троих маленьких детей, включая Маргариту-Элизабет, родившуюся в 1730 году уже после смерти отца Жака Дарраса [2]. Старшая сестра Мари-Жанны, с которой у них была разница 17 лет, покинула семейный дом и стала швеей, в 1758 году она вышла замуж в Версале за повара из Савойи [3]. Став вдовой, в 1764-м, она снова вышла замуж в Париже за Николя Дудёя, офицера кухни из Пикардии, который позже стал торговцем напитками – лимонадом и кофе [4]. Благодаря этому Мари-Жанна получила возможность переехать в Париж, где она могла рассчитывать на помощь своей сестры, как в личном, так и в профессиональном плане.

Мадам Бюффо

Барб-Лиевин родилась у Габриэля Питерса и Барб Дессар, привратника и поварихи господина Форкада, который позаботился о ее образовании. Она унаследовала от него значительную сумму денег, которая была оспорена законными наследниками, но суд вынес решение в ее пользу. Таким образом, ее приданое оказалось весьма щедрым.

Мадам Бюффо умерла от оспы в 1777 году. Посмертная инвентаризация предметов ее гардероба соответствует ее репутации. Это был настоящий «личный магазин», который занял десять страниц мелким и плотным почерком, а также три страницы, посвященные алмазам и драгоценностям [9]. Ее супруг женился повторно через два года на бывшей любовнице Дени Папийона де ла Ферте.

Возможно, все произошло даже раньше; точную дату ее прибытия определить невозможно. По слухам того времени, поначалу она работала на набережной Жевр, в старом торговом квартале, который подлежал сносу [5]. Ее стремительный подъем, как утверждают, начался в Aux Traits Galants, модном бутике на улице Сент-Оноре. Его обстановка, а также связанные с ним личности заслуживают отдельного описания. Процветающее заведение с изображением трех амуров с лентами на стрелах располагалось на углу улицы Сен-Тома-дю-Лувр, напротив Пале-Рояль. Как требовали гильдии того времени, все модные магазины под управлением женщин подчинялись одному торговцу тканями. В данном случае это был Жан-Батист Бюффо, хозяин магазина роскошных шелковых тканей Au Grand Turc на улице Сент-Оноре, который он, в свою очередь, перекупил у кузена в 1755 году [6]. Семейный бизнес оказался успешным, после Бюффо женился на воспитаннице торговца [7], 16-летней девушке по имени Барб-Лиевин Питерс, которая ради замужества ушла из монастыря. Этот выгодный брак был вовсе не случаен, так как, хотя невеста родилась в семье прислуги, она обладала внушительным состоянием и необычайной красотой, была «одной из самых красивых женщин в столице», как писали в «Тайных мемуарах».

В следующем году семейный «бизнес-план» дополнился покупкой бутика Traits Galants в пользу матери, Элизабет Тибер, вдовы Бюффо, и ее двух дочерей, Женевьевы и Элизабет [8]. Эти дамы не могли мечтать о лучшей представительнице: прекрасная Барб-Лиевин стала официальной модисткой, выполняя свои обязанности с безупречным вкусом и несомненным талантом в области общественных связей.

У нее работала не менее одаренная природой Жанна Бекю, будущая графиня Дюбарри, и можно предположить, что именно эта должность стала для нее трамплином. Как «девочка на побегушках», она должна была пускать в ход очаровательную внешность и изысканную фигуру, исполняя роль манекена. Без сомнения, она украшала собой и светский салон своей привлекательной хозяйки, который принимал как интеллектуалов, так и вольнодумцев и дельцов Парижа, включая остроумного Бомарше. Мадам Бюффо-старшая умерла в 1765 году, а ее младшая дочь Элизабет скончалась за три года до этого, так что Traits Galants перешел к единственной наследнице, Женевьеве, вдове Сенфре [10]. Прекрасная Барб-Лиевин полностью посвятила себя светской жизни, а новая владелица в следующем году заключила партнерство с главной продавщицей лавки, Мари-Катрин Пеклер, известной как мадемуазель Пажель, которой перешло полное управление магазином [11]. О самой мадемуазель Пажель известно немного, даже происхождение ее псевдонима остается загадкой. Однако известно, что в возрасте около 40 лет она вышла замуж за Жана Батиста Сенфре де Вилье, свидетеля на первой свадьбе Бомарше в 1756 году и брата покойного мужа Женевьевы Бюффо. Этот брак, вероятно, был устроен для деловых нужд, поскольку пара вскоре приобрела Traits Galants.

Мадемуазель Пажель

С разрешения своего мужа она передала управление салоном Traits Galants Мари-Терезе Мосси в 1780 году [12]. О ее возможных взаимоотношениях с мадемуазель Бертен и о дальнейшей карьере известно очень мало. Овдовев, она скончалась в мае 1814 года в районе Марэ, не оставив потомства [13].

Принято считать, что именно мадемуазель Пажель наняла Мари-Жанну около 1767 года, когда той было 20 лет (хотя достоверных источников, подтверждавших это, нет). Однако, учитывая столь поздний возраст для начала карьеры в то время, более вероятно, что она попала в лавку раньше, во времена прекрасной мадам Бюффо и ее очаровательной напарницы, обаятельной Жанны Бекю. Если это действительно так, становится понятно, почему мадемуазель Бертен, тщательно оберегавшая свою добродетельную репутацию, впоследствии не распространялась о знакомстве. Ее молчание и породило туман вокруг первых шагов ее карьеры, развеивать который она не спешила.

Став королевской фавориткой, бывшая Жанна Бекю совсем не забыла о семье Бюффо. Муж стал ее главным поставщиком в период ее пика влияния при дворе, а позже – управляющим ее (огромными) долгами и (значительным) состоянием после смерти Людовика XV [14]. В 1769 году, когда мадам Дюбарри блистала в Версале в созданных ею модных нарядах, уже предвосхищавших стиль Бертен [15], магазин Traits Galants собирал вокруг себя престижную клиентуру. Среди постоянных покупательниц были мадам Аделаида и ее дама герцогиня де Нарбон, мадам де Фитц-Джеймс, де Энен, де Сен-Мегрен, де Вилькье, де Дюрфор и другие, а также представители высокопоставленных иностранных кругов. Именно в этот год Мари-Жанна вышла из тени благодаря подготовке приданого для Луизы-Марии-Аделаиды де Бурбон-Пентьевр, вступившей в брак с герцогом Шартрским. Согласно легенде, принц крови с сомнительной репутацией якобы воспылал страстью к молодой модистке и даже пытался ее похитить, но был решительно отвергнут. Что бы ни происходило на самом деле, этот эпизод лишь укрепил ее репутацию, привлекая к ней внимание новоиспеченной герцогини и ее невестки, маркизы де Ламбаль, увлеченных новыми веяниями моды. Вспомним, что в 1770 году прибывшая из Вены дофина вступила в конфликт с дамой гардероба. Таким образом, становится понятным ее стремление воспользоваться услугами восходящей звезды парижской моды, чью работу высоко ценили и принцессы, и ослепительная мадам Дюбарри.

После изгнания по приказу короля мадам Дюбарри обратилась к другому