Медицина Средневековья: жить или умереть - Наталья Александровна Пелезнева

и скончался, едва покинув город. Как ни странно, в этой печальной истории ученых интересует не столько сам архиепископ, сколько реакция летописцев на его гибель. Многие из них зафиксировали смерть Василия, но сделали это, с нашей точки зрения, удивительно равнодушно. При этом хронисты не жалели добрых слов, говоря о других деяниях владыки: строительстве моста и возведении церквей. Сочувствия удостоились и простые псковичи, которые находили в себе смелость помогать больным. А вот самоотверженная готовность архиепископа встретиться лицом к лицу с болезнью, чтобы поддержать горожан и, возможно, с Божьей помощью отвести от них беду, как будто не вызвала у летописцев ни восхищения, ни сострадания. И новгородский, и псковский хронисты лишь сухо отметили факт гибели Василия. Не хвалили они и многочисленных псковских священников, которые ежедневно отпевали и хоронили мертвых. Историк Алексей Лаушкин, изучавший эти летописные сведения, пишет: «Некогда Владимир Мономах задавал своим сыновьям риторический вопрос: “Дивно ли, оже мужь умерлъ в полку ти?” (“Дивно ли, если муж пал на войне?”). Надо полагать, такой же печальной обыденностью виделась на Руси и смерть епископа или священника, который в условиях эпидемии выполнил свой пастырский долг»[95].* * *

Религиозные и медицинские меры профилактики в Средние века дополняли друг друга, и люди охотно ими пользовались. Но параллельно существовала еще одна категория методов, не менее, а то и более популярная. Речь о разнообразных формах защитной магии.

Считалось, что болезнь можно отпугнуть с помощью апотропеев – оберегов, амулетов. Вера в силу магических предметов возникла, должно быть, на заре культуры человечества, и к Средневековью она ничуть не утратила своего влияния. Со временем менялась форма оберегов и объяснения принципов их действия, но сама их суть оставалась прежней. Амулет считали материальным посредником между двумя мирами: «своим», человеческим, и «чужим», природным, полным загадочных и могущественных сил. Предмет мог преодолеть границу между этими измерениями – например, чтобы обратиться к помощи сверхъестественного и привлечь удачу. Мог он и закрыть эту границу наглухо, чтобы его обладатель не стал жертвой злых сил[96]. Амулет обладал многомерным символическим значением. Важен был и его материал, и форма, и нанесенные на него знаки и слова. Обереги часто использовали и символику значимых чисел. Например, в некоторых регионах Западной Европы для защиты от головной боли было принято носить на шее три листика подорожника, перевязанных красной нитью[97]. Впрочем, оберег можно было изготовить практически из любого материала. В ход шли камень, дерево и металл, кости и клыки животных, высушенные змеиные головы, нитки и ткани, кожа, семена растений, позже – пергамен и бумага. Не менее важным был и способ размещения амулета на теле. Обычно оберегами защищали части тела, которые считались наиболее «открытыми» и уязвимыми: полагали, что через них болезни или иной злой силе проще проникнуть в организм. Амулеты носили на шее, на груди у сердца, на пальцах и запястьях. Их прикрепляли к вещам, которые сами по себе считались защитными, – к поясам и головным повязкам.

Разглядывая сохранившиеся средневековые обереги, легко заметить, что древние «языческие» мотивы в них часто тесно переплетены с элементами монотеистических религий. Характерный пример – византийские амулеты-горгонейоны (от слова «горгона»). На Руси, где они со временем тоже стали популярны, их называли змеевиками[98]. На лицевой стороне оберега-медальона изображали Христа, Богоматерь или какого-либо святого, а на обратной – голову загадочного существа с волосами-змеями. Вокруг композиции обычно шла надпись: либо отрывок молитвы, либо магический заговор. Христианские элементы мирно уживались с античными мотивами, не вызывая никакого осуждения у духовных лиц. На Руси известен случай, когда змеевик (конечно, его «христианскую» сторону) использовали в оформлении иконы.

Религиозные элементы могли гармонично сочетаться и с магией чисел. На средневековых арабских амулетах мы нередко встречаем «магический квадрат», окруженный именами четырех архангелов: Джибриля (Гавриила), Микаила (Михаила), Азраила и Исрафила (Рафаила). Сам квадрат состоял из ячеек, заполненных числами. При сложении ячеек каждого ряда по вертикали, горизонтали и диагонали получалось одно и то же число. Такие амулеты применяли при болях в груди и считали противоядием от укуса скорпиона.

Змеевик, известный как «Черниговская гривна». Найден в 1821 году в окрестностях Чернигова (Украина). Ученые предполагают, что амулет мог принадлежать Владимиру Мономаху

«Магический квадрат» 4 × 4, одна из самых популярных комбинаций, встречающихся на исламских средневековых амулетах[99]

Имена ангелов и библейских персонажей использовались и на христианских оберегах. Например, часто встречается надпись «C + M + B»[100]. В ней зашифрованы имена трех царей (волхвов), пришедших поклониться младенцу Иисусу: Каспар, Мельхиор и Валтасар. В Евангелиях эти имена не указаны, но они закрепились в более поздней традиции. Трое мудрецов считались покровителями людей, страдавших эпилепсией. Возможно, именно от нее должны были защитить такие амулеты. Другие библейские герои, помощью которых старались заручиться владельцы оберегов, – семь отроков эфесских. Юноши-мученики, заживо замурованные в пещере, почитались как защитники от лихорадки.

Со временем появились и чисто религиозные амулеты: ни по форме, ни по символике они не напоминали древние языческие обереги. Например, богатые христиане носили при себе миниатюрные Евангелия или ладанки с кусочками мощей святых[101]. Более доступны были металлические «капсулы» с песком или почвой, принесенной из святых мест, или с пылью, собранной на надгробии праведника. Тем не менее значение такого предмета оставалось прежним. Это был объект, способный взаимодействовать с могущественными сверхъестественными силами, чтобы защитить своего владельца от невзгод.

Часто можно встретить мнение, что в Средневековье христианская церковь осуждала и жестко карала тех, кто прибегал к помощи амулетов. Действительно, христианские нормы формально запрещали применение любой магии. Однако на самом деле говорить о едином отношении духовенства к этим предметам сложно. Вот что сообщает житие святого Элигия, епископа, жившего в VII веке: «Негоже подвешивать на шею человеку или какому-нибудь животному амулеты (ligaminae), даже если это сделали бы клирики, и если даже говорят, что это священная вещь (res sancta) … потому что в ней не лекарство Христово, а яд дьявольский»[102] (перевод Ю. Е. Арнаутовой). Здесь мы видим по меньшей мере два взгляда на использование оберегов. Сам Элигий принадлежал к высшим кругам духовенства и воспринимал магические предметы резко отрицательно. Составитель жития, руанский епископ Дадон, согласен со своим героем. Но другие