Юрий Жуков - Тайны Кремля

Когда же почва была подготовлена, начался второй, не менее значимый этап реформы. Тот, о необходимости которого Сталин говорил в докладе на октябрьском Пленуме 1936 года, и положенном в основу соответствующей резолюции. Этап, обусловленный помимо всего прочего необходимостью введения всеобщей воинской обязанности, закрепленной 132-й статьей новой конституции. Ведь в Красной Армии мог существовать только один язык для приказов и команд, для уставов и наставлений. Второй этап стал реальностью после принятия постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 13 марта 1938 года «Об обязательном преподавании русского языка в школах национальных республик и областей»[91]. Чуть позже данный документ продублировали совнаркомы всех союзных республик, потому что именно в их компетенции юридически находились вопросы народного образования. Так впервые русский язык обозначил себя как государственный.

Своеобразным подведением итогов всех этих преобразований, лишь внешне не связанных, и все же шаг за шагом ведших к определенным целям, стало появление «Истории Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс». Ее сначала опубликовали в «Правде», в номерах за 9—19 октября 1938 года, и почти сразу же — отдельной книгой, вышедшей многомиллионным тиражом.

«Краткий курс» с момента появления и на последующие семнадцать лет оказался своеобразным «священным писанием» для всех коммунистов Советского Союза, обязательным для «последовательного, систематического и глубокого» изучения ими. Исходил из вполне определенного круга читателей, в то время состоявшего преимущественно из малограмотных членов, партии. Из имевших в лучшем случае начальное образование 64,3 % рабочих, 24,8 % крестьян и лишь 10,9 % служащих, за плечами которых было и начальное, и неполное среднее, и неполное высшее, и высшее образование. Учитывал и массовый прием в партию, выросшую за 1938—39 годы в полтора раза. Оказался доступным всем им. Убедительным благодаря лапидарности и схематичности.

Включал своеобразную, крайне субъективную, фактически надуманную, фальшивую версию истории ВКП(б), ретроспективно выводимую из положений январско-февральского Пленума 1937 года. Призванную оправдать репрессии, и не только массовые, объяснить с их помощью всю четвертьвековую внутрипартийную борьбу не как естественное столкновение мнений, а как преднамеренную «измену» будущих «врагов народа», причем задолго до революции. Вместе с тем давала книга и самые элементарные, до предела упрощенные представления о марксизме как теории, о диалектическом и историческом материализме.

Но лишь такой целью «Краткий курс» не ограничивался.

Своими искусственными драматическими коллизиями подводил к заключительной главе, два последних параграфа которой посвящались отнюдь не партийным проблемам в их криминальном аспекте, а иному. Восторженному рассказу о подготовке и принятии новой Конституции, о выборах в ВС СССР. О событиях, находившихся в хотя и очень близком, но прошлом. Между тем ко времени появления книги уже прошли две сессии советского парламента, вторая из которых приняла бюджет на 1938 год, позволявший более эффектно, с должным пафосом, продолжить линию индустриализации. Тему, с точки зрения всего узкого руководства и особенно Сталина, самую важную, стержневую. Два месяца, отделившие сессию от начала публикации «Краткого курса», вполне позволяли написать о ней если не страницу-другую, то по меньшей мере один-два абзаца, включить их в книгу для актуализации, для доказательства преимуществ социализма. Но этого сделано не было.

В «Кратком курсе» точку поставили на событиях декабря 1937 года. Даже объяснили почему: «Конституция закрепила тот всемирно-исторический факт, что СССР вступил в новую полосу развития» (выделено мною. — Ю. Ж.). И хотя тут же раскрывалась сущность новизны — «в полосу завершения строительства социалистического общества и постепенного перехода к коммунистическому обществу»[92], ничего так и не прояснилось. Ведь на протяжении всей книги последовательно применялся иной термин — «Период». Четко, логично, продуманно деливший историю партии, а вместе с нею и страны, на периоды: подготовки и проведения Октябрьской революции, гражданской войны и иностранной интервенции, восстановительный, социалистической индустриализации. Но ни разу не использовалась «полоса» — ни для замены периодов, ни для их объединения или расчленения. Кроме того, сразу же после введения термина «полоса» следовала не характеристика своеобразия, особенностей «завершения строительства социалистического общества», а настойчивый, назойливый повтор (только на двух страницах — пять раз!) главной особенности прошедших выборов, названной «замечательной победой блока коммунистов и беспартийных»[93].

Завершала же «Краткий курс» более чем многозначительная фраза: «Таковы основные уроки исторического пути, пройденного большевистской партией. Конец»[94]. Разумеется, ее можно было понимать просто. Как конец описанного, как констатацию окончания работы над конкретным текстом в столь же конкретное время. И не больше. Однако в сочетании с категоричным и не объясненным утверждением о вступлении страны в «новую полосу развития» неизбежно возникала и иная трактовка последней фразы. Уже буквальная: завершенность истории большевизма; завершенность истории той партии, которая существовала до конца 1937 года.

И действительно, с октября 1938 года на истории ВКП(б) поставили точку. Ее не продолжали, не дописывали, хотя оснований тому было предостаточно. Например, XVIII съезд, 18 конференция, наконец, Великая Отечественная война. Все то, что и послужило причиной переработки, расширения такой близкой «Краткому курсу» по своей пропагандистской направленности, значимости книги, как «Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография». Впервые увидевшая свет в самом конце 1939 года и имевшая поначалу незначительный объем в 5,5 учетно-издательских листа, она в 1947 году была основательно, существенно доработана. Расширена, в том числе за счет рассказа о событиях, происшедших с 1940 по 1946 годы и потому увеличена в три раза — насчитывала теперь уже 15,25 листов. То же произошло и со схожей по своей роли книгой Сталина «О Великой Отечественной войне», ежегодно выходившей начиная с 1942 года, трижды дополнявшейся текстами очередных приказов и речей главнокомандующего, пока не получившей в 1946 году своего канонического содержания, а вместе с ним и объема.

Только к «Краткому курсу» не возвращались ни разу. Ни в 1939, ни в последующие годы. Никогда. Даже в 1949 году, когда отмечали 70-летие Сталина. Объяснение такому странному факту может быть только одно. И для Сталина, и для того узкого руководства, которое сложилось к моменту выхода «Краткого курса», история ВКП(б) действительно завершилась с принятием новой Конституции. Точнее, исчерпала себя и ее прежняя значимость, место и роль в жизни страны, и былая важность ставшей быстро забываться внутрипартийной борьбы. Все это стремительно отошло на задний план, утратило актуальность и необходимость.

Достаточно убедительным подтверждением тому служит постановление ПБ от 14 ноября 1938 года «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском „Краткого курса истории ВКП(б)“». Постановление, уже в названии позволившее себе показательную вольность — о пропаганде не самого «Краткого курса», а лишь «в связи» с его изданием.

Столь же примечательным оказалось и содержание документа, легшего на долгие годы в основу всей партийной пропаганды. Оно, в отличие от самой книги, которой как бы было посвящено, говорило не столько о прошлом, далеком и недавнем (например, лишь раз, да и то мимоходом, упоминались «враги народа», «иностранные шпионы»), сколько о сугубо современных проблемах. О том, что только предстояло сделать, одновременно поднимая задачи сегодняшнего и завтрашнего дня по приоритетам.

Постановление следующим образом определило задачи, из которых исходил ЦК ВКП(б), создавая «Краткий курс»: 1. «дать партии единое руководство по истории партии»; 2. «ликвидировать вредный разрыв в области пропаганды между марксизмом и ленинизмом»; 3. изложить «историю партии на базе развертывания основных идей марксизма-ленинизма»; 4. «освободить марксистскую литературу от упрощенчества и вульгаризации»; 5. «продемонстрировать силу и значение марксистско-ленинской теории»; 6. помочь пропагандистам «ликвидировать свою теоретическую отсталость».

При столь высоких целях лишь бегло упоминались «неправильное толкование вопроса о победе социализма в нашей стране», извращение «взглядов по вопросу о характере войн в современную эпоху», решительно отвергалось отождествление большевиков с пацифистами. Зато более основательно постановление останавливалось на отечественной исторической науке. На том, что весьма отчетливо проявилось в предыдущие два с половиной года, но не попало на страницы «Краткого курса»: