Музей языков. Конрад Гесснер и книги-полиглоты XVI в. - Михаил Львович Сергеев

Практика компилирования новых текстов на основе читательского опыта, неразрывно соединяющая роли читателя, выписывающего или вырезающего готовые фрагменты из текстов, и автора, «склеивающего» из них свое сочинение[276], имела важнейшее значение для всего творчества Гесснера. Мы обнаруживаем ее проявления уже в изданиях греческо-латинского словаря, как в 1537 г. (о чем говорилось выше), так и в редакции 1545 г., которую Гесснер дополнил сведениями о лексике некоторых греческих авторов[277] (вероятно, он использовал собственные читательские заметки, поскольку материал известных собраний lectiones был к тому времени уже включен в словарь[278]); в первых ботанических и медицинских учебных компиляциях; затем – в «Библиотеке», засвидетельствовавшей также события ученой жизни Гесснера[279], и в естественно-научных энциклопедиях.

Приверженность компилятивному подходу нашла яркое выражение в письме 1556 г. врачу и ботанику Леонарду Фуксу, где Гесснер выразил надежду на появление в будущем «книги книг» («ex omnibus opus unum absolutum»), которая включит все имеющиеся ботанические наблюдения, выписки из всех книг по ботанике[280]. Необходимость в таких сводных сочинениях он объяснял в том числе огромным объемом повторяющегося материала уже у древних авторов (Nelles 2009, 161–162); но разве не с такими же «повторами» он боролся, подыскивая наилучшую форму издания позднеантичных антологий?

Впрочем, адресат Гесснера не разделял его оптимизма о пользе компиляций для развития науки. Как выясняется из письма Фукса Иоахиму Камерарию, написанного значительно позже (в 1565 г.), Фукс не хотел, чтобы собранные им материалы были представлены в «Истории растений» Гесснера (вероятно, том самом сводном ботаническом труде) так, как это произошло, например, с ихтиологическим сочинением Гийома Ронделе, которое, по словам Фукса, Гесснер целиком воспроизвел в своей «Истории животных»[281]. Фукс характеризовал деятельность Гесснера следующим образом: он «кружит вокруг авторов любого рода и, распуская венки, сплетенные другими, радуется, сплетая из них новые»[282]. Разумеется, Гесснер, используя книгу Ронделе, снабжал пространные цитаты ссылками на источник, так же как он поступил с эксцерптами из трудов Иоганна Тритемия и Пьера Белона и многими другими. Но дело не в этом: Фукс отказывался принять настойчиво предлагаемый Гесснером – в письмах и паратекстах изданий – формат взаимодействия и обмена информацией, который по сути подразумевал коллективное авторство и наилучшим образом воплощался в составлении компилятивных справочных трудов.

Предварительные итоги

Завершая рассказ о биографии и научной деятельности Гесснера, я хотел бы сформулировать некоторые следующие из него выводы, которые окажутся важны для интерпретации книги-полиглота «Митридат».

1) Образование и научные занятия Гесснера были особенным образом связаны с греческой филологией. Учеба в Цюрихе, Базеле, Бурже и Париже, поэтические опыты, участие в театральной постановке, чтение авторов в Лозанне и Цюрихе, составление словарей, переводы, комментарии, подготовка изданий – все это касалось греческого языка и греческого литературного наследия, включая византийских авторов. Разумеется, греческие штудии в XVI в. подразумевали свободное владение обоими языками, однако приоритет Гесснер несомненно отдавал греческому. Вместе с древними языками Гесснер усвоил важнейшие принципы гуманистической филологии, которые он применял в собственных изданиях и комментариях.

2) Гесснер в некоторой степени освоил и третий язык – древнееврейский; впрочем, следует иметь в виду, что специальных востоковедческих работ он не писал, а значительную часть сведений о еврейских книгах и специальной номенклатуре в древнееврейском получал от коллег-гебраистов, из справочников и латинских переводов[283].

3) Гесснер проявлял филологический интерес к современным европейским языкам и вообще к полиглоссии, изучая зоологическую и ботаническую номенклатуру, которую он описал в многоязычных словарях-справочниках, и особенно питая надежды на просвещение родного – немецкого – языка.

4) Важнейшими жанрами научного творчества Гесснера, начиная с первых работ, стали словарь (лексикон), компендий (сокращенное изложение других книг) и собрание «общих мест» (выписки из книг и других источников, расположенные по ключевым словам или систематически). Все три типа публикаций предполагали или допускали выборочный способ чтения (обращение за конкретной, необходимой информацией) и для этого в основном тексте или в указателях использовали удобную для поиска алфавитную организацию, получившую значительное распространение в XVI в.[284]

Глава 5. «Митридат. О различиях языков» (1555): концепция, структура, источники

История создания

Лингвистический справочник «Mithridates. De differentiis linguarum, tum veterum tum quae hodie apud diversas nationes in toto orbe terrarum in usu sunt» («Митридат. О различиях языков, как древних, так и тех, что теперь находятся в употреблении у различных народов всего земного шара») (см. ил. 16) был напечатан в Цюрихе в типографии Фрошауэра в 1555 г. Посвящение Джону Бэйлу (1495–1563), английскому историку, библиографу[285] и поэту, было написано 1 августа – вероятно, к этому моменту набор основного текста книги был уже закончен; приложение к «Митридату» в виде отдельного листа с переводами молитвы «Отче наш» (см. Главу 7), напечатанного чуть позже самого справочника[286], датировано 26 августа 1555 г. («Septimo Calendas Septembris») (Gessner 1555b).

В посвящении Гесснер затрагивает две темы, которые служат обоснованием сочинения о языках и развиваются затем в предисловии: речь как уникальная способность человека и распространение христианства благодаря переводам Священного Писания. Кроме того, Гесснер благодарит Бэйла за присылку перевода «Отче наш» на «древний британский язык», текст которого он поместил в соответствующую главу (Mithridates 1555, 13b), и настоятельно просит прислать ему образец какого-нибудь другого языка, на котором говорят или говорили прежде в Английском королевстве[287]. Вероятно, таким же образом – от корреспондентов – Гесснер получил и другие образцы языков, при которых в тексте справочника не даны отсылки к публикациям, в частности, новогреческие пословицы (Mithridates 1555, 47a) и перевод «Отче наш» на польский (Mithridates 1555, 55b-56a). К этому источнику он прибегал и при составлении других справочных трудов (ср. Blair 2016a).

Просьба, адресованная Бэйлу, предполагала продолжение работы над справочником для подготовки нового, расширенного издания. Опубликовав свое письмо, Гесснер, вероятно, рассчитывал на отклик и других читателей, заинтересованных в научной кооперации. Это подтверждают слова эпилога: «Вот что я [рассказал] о разных языках – все, что мог на сегодняшний день, [используя] как [результаты] собственных занятий и наблюдений, так и сочинения и выписки других [ученых] … а также благодаря участию добрых людей»; «я осмелился написать обо всех языках … чтобы побудить других написать об отдельных или нескольких языках как в собственных сочинениях (что я предпочел бы), так и [сообщив свои находки] мне для пополнения или исправления нашего труда, которое когда-нибудь состоится»[288]. Впрочем, прежде чем говорить о дальнейшей судьбе «Митридата», обратимся к его истокам.

Ранние свидетельства об