Русские солдаты в Северной Африке (1940–1945 гг.). Эль-Аламейн: неизвестные страницы войны - Владимир Владимирович Беляков

И я заметил, что в эти дни настроение у всех более духовное и более церковное, нежели прежде. Даже скептики приумолкли… Сегодня я до позднего вечера не выходил из церкви. Служил несколько молебнов, всенощную…

22 июня. К литургии собралось много молящихся. К кресту, как всегда, первым подошел б. консул и сказал мне: Советы и Германия в состоянии войны».

Бывший консул – это царский дипломат Александр Михайлович Петров (1876, Москва – 1946, Александрия). Он и в эмиграции оставался неформальным лидером русской общины Александрии.

Алексий Дехтерёв не пишет о том, как отреагировали жившие в Египте русские эмигранты на нападение Германии на Советский Союз. Но Владимир Викторович Беллин (1920, Ростов-на-Дону – 1988, Париж), сын директора Русской поликлиники в Каире Виктора Эмильевича Беллина (1888, Харьков – 1953, Каир), высказался на этот счет вполне определенно. В своем очерке «Жизнь русских в Египте» (он вошел в книгу П.Е. Ковалевского «Зарубежная Россия», вышедшую в Париже в 1971 году) В.В. Беллин писал, что в годы войны «многие русские исполнили свой долг, борясь за идеал свободного мира».

Мне удалось найти кое-какие доказательства этого утверждения. Так, сыновья художника Столова, поселившегося в Египте еще до революции 1917 года, служили во время войны в английской и американской армиях. Врач Александр Кременчугский перебрался из Египта в Алжир, вступил в ряды войск Свободной Франции в качестве военврача танковой бригады и был награжден генералом де Голлем высшим французским военным орденом – Крест Освобождения.

Татьяна Николаевна Монти рассказала мне такую историю. Одна русская семья, Титовы, очень страдала в годы войны от того, что живет за границей. Супруги решили вернуться на родину, но незадолго до отъезда жена умерла. Титов, бывший моряк, заявил, что нужен сейчас родине и уехал. Больше никто в русской общине о нем не слышал, но историю Титовых еще долго передавали из уст в уста как пример подлинного патриотизма.

Были и другие способы поддержать покинутую родину в трудное для нее время. Русские эмигранты активно участвовали в кампании солидарности с Советским Союзом. Так, в феврале 1942 года в Каире состоялся организованный ими бал и благотворительный базар в фонд помощи СССР, который прошел под покровительством самого короля Фарука. Во время бала был устроен аукцион изделий, изготовленных женщинами местной русской общины. Подобные мероприятия устраивались в годы войны неоднократно.

Но вернемся к дневнику Алексия Дехтерёва.

«25 июня. Из Каира неожиданно вернулись Люба и Жоржик, предпочтя быть в опасности, но дома.

4 июля. О, какая огромная луна! Я на террасе, и не отстающий Жоржик со мною. Он прижался ко мне и внимательно слушает рассказы о России, где теперь проливаются моря крови и слез.

Эта своя, родная тема не только важна, но захватывающе интересна. Ее хватит на все вечера, и я хочу закончить свое повествование.

– Еще… Еще… – шепчет Жоржик и ласково, нежно трется виском о висок.

– Мне пора уже сесть за рабочий стол, – убеждаю я мальчика, но он закрывает мне рот рукой и все просит, просит… И я сдаюсь, не могу отказать моему маленькому другу.

7 июля. Ровно в полночь – сирена. Я закрыл Библию и мы поспешили по залитым луной, ослепительно ярким улицам, в наше убежище.

В 3 ч. – вторая сирена. И опять – в абри… Но как жаль детей, измученных бессонной ночью. Жоржик поник у меня на руках, спит… Люба склонила голову мне на плечо. Так проходят часы…

Жоржик кажется мне уж очень горячим, он буквально обжигает меня… Я пробую губами его лоб. Нет, сухой… Это сон так разморил малыша. За год военной страды я горячо полюбил этих детей. Живут они при матери, которая пробивается буквально с хлеба на квас отдачей комнат в наем. Отец их, известный профессор-хирург, лет семь тому назад покончил жизнь самоубийством, затосковав по России…

7 августа. Сильнейший налет, шестью волнами. Много убитых и раненых. На эту ночную работу были вызваны все врачи.

Каждая преодоленная ночь здесь, для каждого из нас, как некое чудо…

14 августа. Поезда останавливаются в Сиди-Габер, в Александрию не идут… Ощущение полной оставленное™…»

Алексий Дехтерёв опубликовал, судя по всему, далеко не весь свой дневник, а только те его части, которые, по его мнению, наиболее ярко показывают драматическую обстановку военной Александрии. Разумеется, я цитирую дневнике большими сокращениями. Раздел, посвященный 1941 году, заканчивается записью от 14 августа. Следующий раздел, самый краткий, начинается уже весной 1942 года.

«6 апреля. Под утро (3.45) меня опять кто-то пробудил легким прикосновением к ноге. Я сразу же проснулся (был в тонком, заревом сне) и услышал сирену… Тотчас же оделся и вышел в столовую, но в абри не пошел. А через четверть часа начался ураганный огонь: все ближе, ближе… Несколько орудий, находящихся на движущихся платформах, стреляли вблизи нашего дома. В воздухе стоял непрестанный гул.

Одна бомба угодила в общественное абри и оттуда никто не вышел. Повреждены: электрическая станция, масляная фабрика, угольный склад и т. д. Трамваи не ходят. Пришлось в церковь взять такси.

8 апреля. Сильнейший налет… Все, кто только может, в абри. Когда раздался ничем не передаваемый, ужасный шорох – гул спускаемой на парашюте мины, все женщины и дети бросились на колени и в молитвенном экстазе стали призывать Бога. Мужчины закрыли руками уши, зажмурили глаза.

20 мая. Двухсотая сирена… Весь флот и все береговые и городские батареи создали невозможную симфонию. О, как мы по земному все беспомощны!..

30 июня. Мерса-Матрух пал. Англичане отступили к Эль-Аламейну, что в восьмидесяти километрах от Александрии. В городе почти не встречаются военные… Но жизнь города – та же: открыты банки, кафе, магазины… Ходит трамвай.

Чрезвычайно тревожное положение.

30 августа. 229-й воздушный налет.

1 сентября. Началось наступление британских войск на Эль-Аламейн. Наступление успешное, приведшее к победе. С этого времени воздушные налеты прекратились. Этим моментом я и заканчиваю краткий очерк нашей александрийской эпопеи. Об Александрии “в огне” почему-то не появилось ни одного очерка в иностранной прессе; этот, русский, единственный».

Алексий Дехтерёв и его паства пережили за два с небольшим года 229 воздушных налетов на Александрию. Как говорится, война – она и в Африке война…

Глава четвертая

Кто Вы, полковник Хлебников?

От Каира до Эль-Аламейна – 300 километров.