Луис Мигель Мартинес Отеро - Иллюминаты. Ловушка и заговор

Понятие Империи мы встречаем также в числе целей Синархии (называемой также «Синархическим движением Империи»), которую мы недавно упомянули в числе групп, практикующих эзотеризм в политике. В семантическом отношении сразу заметно, что слово «синархия» объединяет в единое правительство то, что разделяет анархия. В одной из предыдущих книг[95] мы изложили принципы, или основные положения, этого движения согласно предвидениям автора его идеи, маркиза Сент-Ива д’Альвейдра[96]. Их тринадцать — то же число, которое так часто повторяется на банкноте в один доллар.

Под ними бы без затруднений подписались вдохновители Novus Ordo Seclorum:

«Ради необходимого установления власти

синархического ордена в мире мы

1) Признаем единую революцию в мире сообразно исторической оси каждой страны и служим этой революции.

2) Признаем революционную синархию как постоянное созидание Империи и служим этой синархии.

3) Признаем народ как основную реальность коллективизма и служим этому народу.

4) Признаем Империю как формальную реальность коллективизма и служим этой Империи.

5) Признаем государство как юридическую реальность коллективизма и служим этому государству.

6) Признаем динамизм реального ордена, который во всех отношениях представляет собой синтез власти и свободы, и служим этому динамизму.

7) Признаем естественную иерархию коллективных реалий и служим этой иерархии.

8) Признаем реальные силы в реальных орденах и служим этим силам.

9) Признаем истинную демократию, достигаемую путем установления справедливой иерархии на профессиональной основе, и служим этой демократии.

10) Признаем согласие в Империи, состоящее в сотрудничестве рас, и служим этому согласию.

11) Признаем взаимную лояльность в федеративной Империи и служим этой лояльности.

12) Признаем экономику Империи, открытую миру, и служим этой экономике.

13) Признаем мир как высшую волю мировой цивилизации и служим этому миру».

С другой стороны — коммунизм с собственными maotres à penser, собственными идеологическими лабораториями (как и у вышеупомянутых) и со знаменитой номенклатурой, которая в Китае и сейчас сохраняет власть. Судя по тому, что видно и чего не видно, эти люди сознавали, что на кону стоит планета и исход борьбы решают неземные воинства[97]. Два лагеря. Упала Берлинская стена и появилось две. Легко понять, что эти допущения покажутся невероятными, сказками, небылицами или галлюцинациями типа явлений духов (все-таки одно дело — то, что говорят психоаналитики и мифологи, а другое — явные галлюцинаторные феномены…) людям, которые наивно принимают на веру куда более неправдоподобные допущения.

Их деятельность для господина имярек неощутима, у него толстая кожа.

Эти два лагеря в классическом варианте изображаются как правые и левые. Каждый из них имеет собственную духовную (в том числе теологическую) и метаполитическую природу, собственные формы проявления и собственные пародийные воплощения. Сектанты, сатанисты, манихеи, неогностики, иллюминаты всех типов и т. д. — с одной стороны, а с другой — фундаменталисты всех трех религий.

Под теми и другими — немилосердный и угнетательский мир крупных финансов и крупных капиталов, многонациональных, нефтяных… эти люди проводят свои собрания, у них есть свои maotres à penser, они стремятся — как утверждается — к своему novus ordo sedorum и уже навязывают его. Их всепланетная пропаганда имеет неограниченный бюджет. Они на виду. Все конспираноики и все конспирологи назовут нам их имена и укажут на их деяния и чудеса, с доказательствами или без, но всегда с ослиной убежденностью: Бильдербергский клуб[98], Трехсторонняя комиссия[99], ЦРУ, ФБР, CFR (Council of Foreign Relations, Совет по международным сношениям), Римский клуб[100], некоторые агенты UCLA (Калифорнийского университета), а самые начитанные добавят иллюминаты с их стремлением к мировому господству и т. д.[101] Вот пусть они и идут в любую из этих сатанинских синагог, а мы этого делать не будем.

Есть американское масонство: 9 из 13 человек, подписавших Декларацию независимости 4 июля 1776 года, были масонами: более 60 % американских президентов были масонами; то же можно сказать о 80 % высших офицеров армии; имеется 52 великих ложи (по одной на штат), а всего 15 000 лож и 4 000 000 аффилированных членов. Много народу и в парамасонских организациях. Их политическое и финансовое влияние в США значительно.

Их деятельность ощутима; они делают вид, что добиваются свободы, равенства и братства для господина имярек, но в действительности стремятся к увеличению содержимого своих кошельков.

Между тем главы правительств стран, обладающих ядерным оружием, не проходят и метра, не имея при себе чемоданчика и кнопки, позволяющих развязать Апокалипсис.

Это забота конспираноиков, тяжелая навязчивая идея которых — заговоры во всех странах, и превосходный сюжет для писателей-конспирологов, наиболее выдающийся представитель которых сейчас — американец Дэн Браун[102]. Те же идеи поддерживает невероятное количество публикаций о заговорах. Если вы ездите на работу или с работы пригородными поездами, вы без труда заметите несколько человек, по преимуществу женщин, потому что женщины больше читают, с одним из таких романов в руке, в который читательница ушла с головой. Наблюдать за ними — одно удовольствие.

У мужчин — особенно если это американцы — есть собственные клубы конспирологов и собственные порталы и сайты в Интернете. Они сочиняют истории о контактах с Высшими неизвестными и детективы на оккультные темы. Они удобряют почву для масонских движений, которые используют их для махинаций с пока что неизвестной нам целью.

Глава 5

ТАЙНЫ ВАТИКАНА

Труднее, чем проникновение выживших иллюминатов в правительства, или чем заговор элит, или чем Новый Мировой Порядок, поддается объяснению упорное желание иллюминатов проникнуть в Ватикан. Мы не в XVIII веке, и он имеет номинальное и фрагментарное, а не реальное или практическое влияние на дела. Тем не менее Вейсгауптом владела скрытая навязчивая идея, что ОН — это Общество Иисуса и, таким образом, ОН — церковь… Здесь мы отказываемся от линейного исследования его поведения. Все указывает на то, что у святых отцов он хотел только перенять испытанную организацию, отличающуюся столь испытанной эффективностью. Вопреки бритве Оккама, требующей простейшего решения, в соответствии с социологией заблудших в тех сферах, где действует Дух, какую-то возможность существования имеет только сложное. Вейсгаупт был верующим. Не забудем, что член марианской конгрегации обращался в манихейство, становясь на службу не свету, а светоносцу. Тайна, почему светоносец оказывается противником света, — столь же актуальная, сколь и роковая. В этой области невидимой борьбы и в этой объективной реальности, которой недостает априорных представлений, Вейсгаупт благоразумно решает подняться на следующий уровень. Исключительно светская, общественная деятельность могла отрезать его от небесных корней (которыми питается земля) и оставить в том же положении, в котором пребывает современный человек. Его гнозисом, его стремлением, его обязанностью было проникнуть в Ватикан, даже если роль, которую он мог играть в то время, внешне выглядела мирской.

Если бы ему удалось… дожить до сего дня. Этого жесткого сегодня, подменившего религиозное полным непониманием религиозного, но со всеми чертами религиозного…

Говорят, в Ватикане все, что не свято — секретно. Это игра слов и к тому же многозначных понятий. Святое, sagrado, и проклятое, execrable (один и тот же корень sacer объединяет в себе благотворное и пагубное) — двоюродные братья, идущие одним путем. Пример из Горация: его знаменитое «auri SACRA fames»[103], по видимости — «священная жажда золота», означает «проклятая жажда золота». В анатомии человека самое святое место, орган, дающий жизнь, находится в сантиметре от самого гнусного, источника «испражнений». Слова exreto (испражнение) и secreto (тайна) имеют один и тот же корень. Эту самую анатомию, на которую мы ссылаемся, человек держит в секрете, если он не бесстыден.

Mutatis mutandis[104] тайны Ватикана — если они есть (а как им не быть при непрерывной истории, насчитывающей столько веков) — могут быть святыми и могут быть проклятыми. Или же могут (без каких-либо оговорок) быть теми и другими сразу как для общества, так и для наиболее чувствительных его представителей.