Эпоха веры - Уильям Джеймс Дюрант

двенадцатом и тринадцатом веках; В 1204 году из завоеванного Константинополя были вывезены четыре бронзовых коня, которые были установлены над главным порталом; готические художники в четырнадцатом веке добавили пинаксы, оконные наличники и экран святилища; а в семнадцатом веке художники эпохи Возрождения покрыли половину мозаик безразличными фресками. Через все эти изменения и века странное здание сохраняло свой характер и единство — всегда византийское и арабское, богато украшенное и причудливое: Внешний облик поражал воображение арками, контрфорсами, шпилями, колоннами, порталами, пинаклями, инкрустированными полихромным мрамором, резными карнизами и величественными куполами; внутренний — мрачной пустыней цветных колонн, резных или расписных эспадрилий, мрачных фресок, 5000 квадратных ярдов мозаики, полов, инкрустированных яшмой, порфиром, агатом и другими драгоценными камнями; и Pala d'oro, или золотой редерос, изготовленный из дорогих металлов и перегородчатой эмали в Константинополе в 976 году, усыпанный 2400 драгоценными камнями и установленный за главным алтарем в 1105 году. В соборе Святого Марка, как и в соборе Святой Софии, византийская страсть к украшательству превзошла саму себя. Бог должен был почитаться мрамором и драгоценностями, а человек — ужасаться, дисциплинироваться, ободряться и утешаться сотней сцен из христианского эпоса, от сотворения до гибели мира. Собор Святого Марка стал высшим и характерным выражением латинского народа, восторженно покоренного восточным искусством.4. Итальянская цивилизация: 566-1095

В то время как восточная и южная Италия оставалась византийской по культуре, остальная часть полуострова развивала новую цивилизацию — новый язык, религию и искусство — на основе своего римского наследия. И даже в условиях вторжения, хаоса и нищеты это наследие никогда не было полностью утрачено. Итальянский язык был грубой латынью древнего населения, которая постепенно превратилась в самый мелодичный из всех языков. Итальянское христианство было романтическим и красочным язычеством, ласковым политеизмом местных и защитных святых, откровенной мифологией легенд и чудес. Итальянское искусство подозревало готику в варварстве, цеплялось за базиликанский стиль и, наконец, в эпоху Возрождения вернулось к августовским формам. Феодализм никогда не процветал в Италии; города никогда не теряли своего превосходства над деревней; промышленность и торговля, а не сельское хозяйство, прокладывали пути к богатству.

Рим, никогда не бывший торговым городом, продолжал приходить в упадок. Его сенат погиб во время Готской войны; древние муниципальные учреждения после 700 года превратились в пустые инструменты и мечты мятежников. Разношерстное население, живущее в убожестве, облегченном сексуальной свободой и папскими милостынями, могло выражать свои политические эмоции только частыми восстаниями против иностранных владык или неугодных пап. Старые аристократические семьи проводили свое время, соревнуясь друг с другом за контроль над папством или с папством за контроль над Римом. Если раньше консулы, трибуны и сенаторы выковывали законы с помощью жезлов и топоров, то теперь общественный порядок едва поддерживался постановлениями церковных соборов, проповедями и посланиями епископов, а также сомнительным примером тысяч монахов всех национальностей, нередко праздных и не всегда безбрачных. Церковь осудила распущенность общественных бань; большие залы и бассейны терм опустели, а языческое искусство чистоты пришло в упадок. Императорские акведуки были разрушены из-за небрежности или войны, и люди пили воды Тибра.11 Цирк Максима и Колизей, кровавой памяти, больше не использовались; Форум в седьмом веке начал превращаться в коровье пастбище, из которого он был образован; Капитолий был вымощен трясиной; старые храмы и общественные здания были разобраны, чтобы дать материал для христианских церквей и дворцов. Рим пострадал от римлян больше, чем от вандалов и готов.12 Рим Цезаря был мертв, а Риму Льва X еще предстояло родиться.

Старые библиотеки были разбросаны или уничтожены, а интеллектуальная жизнь почти замкнулась на церкви. Наука поддалась суеверию, которое придает романтику бедности. Только медицина держалась на высоте, цепляясь монашескими руками за галенское наследие. Возможно, в девятом веке в бенедиктинском монастыре в Салерно возникла светская медицинская школа, которая преодолела разрыв между античной и средневековой медициной, как эллинизированная южная Италия преодолела разрыв между греческой и средневековой культурой. Салерно был оздоровительным курортом на протяжении более тысячи лет. Местная традиция описывала коллегию Гиппократа как состоящую из десяти врачей-наставников, из которых один был греком, один — сарацином, один — евреем.13 Около 1060 года Константин «Африканский», римский гражданин, изучавший медицину в мусульманских школах Африки и Багдада, привез в Монте-Кассино (где он стал монахом) и в близлежащий Салерно увлекательный груз исламских медицинских знаний. Его переводы греческих и арабских трудов по медицине и другим областям способствовали возрождению науки в Италии. После его смерти (ок. 1087 г.) школа в Салерно стояла во главе медицинских знаний на христианском Западе.

Выдающимся достижением искусства в эту эпоху стало создание романского архитектурного стиля (774-1200). Наследуя римскую традицию солидности и постоянства, итальянские строители утолщали стены базилики, пересекали неф трансептом, добавляли башни или пристраивали колонны в качестве контрфорсов, а также поддерживали колоннами или сгруппированными пирамидами арки, поддерживающие крышу. Характерной романской аркой был простой полукруг, форма благородного достоинства, лучше приспособленная для перекрытия пространства, чем для того, чтобы выдерживать вес. В раннем романском стиле нефы, в позднем романском — неф и нефы были сводчатыми, то есть крытыми арочной кладкой. Внешняя отделка обычно была простой, из неоштукатуренного кирпича. Интерьер, хотя и был умеренно украшен мозаикой, фресками и резьбой, избегал роскошного убранства византийского стиля. Романский стиль был римским; он стремился к стабильности и мощи, а не к готической возвышенности и изяществу; он стремился подчинить душу спокойному смирению, а не вознести ее в небесный экстаз.

В этот период Италия создала два шедевра романского стиля: скромную церковь Сант-Амброджио в Милане и огромный дуомо в Пизе. Здание, от дверей которого Амвросий отгородил императора, было перестроено бенедиктинцами в 789 году и снова пришло в упадок. С 1046 по 1071 год архиепископ Гвидо полностью перестроил его из колоннадной базилики в сводчатую церковь. Нефы и приделы, ранее крытые деревом, теперь поддерживаются круглыми арками, опирающимися на составные опоры, и сводчатым потолком из кирпича и камня. Выемки или гребни, образованные в своде пересекающимися арками, были укреплены кирпичными ребрами; это самый старый «ребристый свод» в Европе.

Простой фасад Сант-Амброджо кажется совсем не похожим на сложный фасад Пизанского собора, но элементы стиля те же. После решающей победы пизанцев над сарацинским флотом у Палермо (1063 г.) город поручил архитекторам Бускетто (греку?) и Ринальдо увековечить память о битве и принести часть добычи в дар Деве Марии, воздвигнув святыню, которой должна была позавидовать вся Италия. Почти