Хроники и документы времен Столетней войны - Коллектив авторов

далеко от намеченного курса, что в течение двух дней они даже не знали, где находятся. Тем самым Господь явил им большую милость и послал счастливый случай, ибо если бы они все-таки высадились в этом порту или поблизости от него, то непременно попали бы в руки своих врагов, которые хорошо знали об их скором прибытии и поджидали их, чтобы всех предать смерти, в том числе даже юного короля и королеву. Однако Господь, как вы слышали, не пожелал этого допустить и заставил их почти чудесным образом свернуть с пути[109].

Но вот в конце второго дня эта буря стихла. Моряки заметили английский берег и радостно к нему устремились. Затем королева и ее спутники высадились на песчаном побережье, где не было ни гавани, ни настоящей пристани. Выгружая своих коней и снаряжение, они провели на этих дюнах три дня с малым запасом продовольствия. При этом они еще не знали, в каком месте Англии они причалили и находятся ли они во владениях своих врагов или же друзей[110]. На четвертый день они тронулись в путь, уповая на Божий промысел, поскольку они уже вдоволь намучились от холода и голода, и к этому еще добавлялся постоянный страх неизвестности. Они ехали по долинам и холмам, забирая то вправо, то влево, пока, наконец, не завидели какое-то малое селение и городок, а за ними — большое аббатство черных монахов, называвшееся Сент-Эдмундс. Остановившись в этом аббатстве, они отдыхали на протяжении трех дней.

Весть об их прибытии разнеслась по стране и достигла тех сеньоров, по чьему приглашению королева переплыла море. Как можно скорее собравшись в путь, они поспешили к королеве и ее сыну, которого они желали видеть своим королем. Первым, кто явился в аббатство Сент-Эдмундс и оказал самую большую помощь королеве и ее спутникам, был герцог Генрих Ланкастер Кривая Шея[111]. Он доводился братом тому самому графу Томасу Ланкастеру, который, как вы слышали, был обезглавлен, и отцом герцогу Ланкастеру[112], который числится средь самых отважных и красивых рыцарей, живущих ныне, знатных и незнатных. Он привел с собой большой отряд латников. Затем, один за другим, стали приезжать разные графы, бароны, рыцари и оруженосцы, так что вскоре там собралось столько латников, что королева и ее сторонники почувствовали себя уже в полной безопасности. И потом, когда они двинулись в путь, в их войско ежедневно вливались все новые силы.

Затем королева и прибывшие к ней сеньоры решили на совете, что им следует со всеми своими силами направиться прямо к Бристолю, поскольку именно там в ту пору находился король Англии[113]. Добрый город Бристоль был большим, богатым и очень сильно укрепленным. Он стоял на берегу моря и имел хорошую гавань[114]. Кроме того, рядом с ним был очень мощный замок, возведенный таким образом, что море плескалось вокруг него. Там тогда пребывали король, мессир Хъюг Диспенсер-отец, которому было почти 90 лет, мессир Хъюг-сын[115], возглавлявший королевский совет и подбивавший короля лишь на худые дела; граф Арундел, женатый на дочери названного Хъюга Младшего[116], и многие другие рыцари и оруженосцы, которые крутились возле короля и его сановников, поскольку люди свиты всегда стараются быть на виду у своих господ.

Итак, королева и все английские бароны, сеньоры и рыцари выступили по направлению к Бристолю. Во всех добрых городах, через которые они проезжали, их встречали с почетом и ликованием[117], и к ним постоянно приходили все новые воины, и справа, и слева — со всех сторон. Они продолжали свой путь, пока не подступили к самому городу Бристолю. Затем они его осадили по всем правилам осадной науки.

Глава 3

О том, как граф Арундел и мессир Хъюг Диспенсер Старший были схвачены и казнены

Король и мессир Хъюг Диспенсер предпочитали отсиживаться в замке, а старый мессир Хъюг Диспенсер-отец и граф Арундел со многими своими приспешниками находились в городе Бристоле. Когда эти приспешники и жители города увидели, что войско королевы очень велико и сильно и что почти вся Англия встала на ее сторону, то почувствовали, что над ними нависла большая беда и опасность. Поэтому они решили на совете, что сдадут город королеве в обмен на сохранность своих жизней, здоровья и имущества. Однако королева и находившиеся при ней советники были готовы согласиться на это лишь в том случае, если бы в полное распоряжение королевы были выданы названный мессир Хъюг-отец и граф Арундел, которых она люто ненавидела и ради которых она туда и прибыла в первую очередь. Когда горожане увидели, что иначе им не получить помилования и не спасти свои жизни и имущество, то были вынуждены уступить и открыли ворота[118]. Королева и все бароны расположились в тех домах города, которые им приглянулись, а другие, кому там не нашлось места, расквартировались в предместьях. Тогда же названный мессир Хъюг и граф Арундел были схвачены и отведены к королеве, дабы она свершила над ними свою волю. Кроме того, к ней привели других ее юных детей, сына Джона и двух дочек[119], которые прежде находились под надзором названного мессира Хъюга. По этому поводу дама испытала большую радость, равно как и все остальные, кто терпеть не мог Диспенсеров. Однако то, что послужило причиной их радости, могло повергнуть в глубокую печаль короля и Диспенсера, которые отсиживались в мощном замке и со всей ясностью видели, что им грозит очень большая беда, поскольку вся страна встала на сторону королевы и ее старшего сына и ополчилась против них. Поэтому, если они испытывали тяжелое горе и сильный страх, в этом не было ничего удивительного.

Когда королева и все ее сторонники удобно и в соответствии со своими желаниями расположились на постой, они блокировали замок столь сильно, сколь это было возможно. Затем королева велела, чтобы мессира Хъюга Старшего и графа Арундела[120] поставили перед ней, ее сыном и всеми баронами, находившимися в ее войске. После того, как это было сделано, королева сказала пленникам, что она вместе со своим сыном вынесет им честный и справедливый приговор, в соответствии с их деяниями и заслугами. Тогда мессир Хъюг ответил: «Мадам, пусть лучше Господь соизволит дать нам честный суд и приговор, если не на этом свете, то хотя бы на том».

Тогда поднялся со своего места маршал войска, мессир Томас Уэйк[121] — рыцарь