История степей: феномен государства Чингисхана в истории Евразии - Султан Магрупович Акимбеков

правителя Султана Ахмад Мирзы на Ташкент против Султан Махмуда, сына скончавшегося к этому моменту могольского Юнус-хана, Мухаммед-Шейбани перешёл на сторону моголов. Этим он способствовал поражению самаркандской армии в битве у реки Чир[758]. После этого он не только избавился от пусть формальной, но всё же зависимости от Тимуридов, а фактически стал ещё и самостоятельным правителем. Он опирался на некоторые присырдарьинские города, в частности Сауран и Отрар. Щедрость Мирзы Омар Шайха и мятеж Мухаммеда-Шейбани привели к тому, что Тимуриды потеряли территории по Сырдарье.

Таким образом, Мухаммед-Шейбани получил плацдарм для осуществления им экспансии в Среднюю Азию, которая произошли несколько позднее. Однако, отделившись от Тимуридов, он остался без их поддержки, один на один с Казахским ханством. Казахский хан Бурундук немедленно воспользовался ситуацией, начав наступление на владения Мухаммеда-Шейбани. На его сторону перешёл город Сауран, затем Бурундук осадил Отрар. Бурундука поддержали некоторые тимуридские правители присырдарьинских городов, в частности, владетель Туркестана Мухаммед-тархан. Последний опасался Мухамеда-Шейбани, как конкурента в борьбе за присырдарьинские города. Мухаммед-тархан наверняка посчитал, что большое Казахское ханство будет для него более удобным партнёром, чем правитель соседнего с Туркестаном города. Тем более что вражда между Шибанидами и потомками Урус-хана заставляла его делать выбор. Туркестанский правитель поддержал сильнейшего.

В результате успешных военных действий армии Бурундука Мухаммед-Шейбани оказался в критическом положении. Он оказался зажат между казахами и Тимуридами. В этой трудной ситуации помощь ему оказала ещё одна военно-политическая сила, претендовавшая на тимуридское наследство. Это были моголы Султан Махмуд-хана. Их интересам не отвечало усиление казахов Бурундук-хана. С помощью моголов Мухаммед-Шейбани разбил Мухаммед-тархана и занял Туркестан. Однако его союзнические отношения с моголами оказались неустойчивы, в 1495 году он уже воевал против объединённых сил казахов и моголов, разбил их и окончательно укрепился в районе присырдарьинских городов.

Разрыв Мухаммеда-Шейбани с Тимуридами продемонстрировал, что прежняя их тактика использования беженцев из Дешт-и-Кипчака для борьбы против северных кочевников потеряла смысл. Это было связано с начавшейся среди Тимуридов борьбой за власть и последовавшим за этим ослаблением государства. Когда Тимур поддерживал хана Тохтамыша в конце XIV века, а его внук Улугбек в начале XV века — хана Барака, стремясь приобрести влияние в улусе Джучи, или Абу-Саид предлагал моголам Юнус-хана, все они опирались на мощь централизованного государства. Однако, когда после смерти Абу-Саида началась внутриполитическая борьба, Мухаммед-Шейбани мог уже не опасаться мощи Тимуридов. В результате он оказался в стратегически выгодной позиции по отношению к Средней Азии. Несколько присырдарьинских городов, которые он смог отбить у Тимуридов и сохранить в борьбе с казахами и моголами, обеспечили ему базу для ведения дальнейших военных действий. Одновременно Мухаммед-Шейбани, победив казахов и моголов, ослабил своих прямых конкурентов на тимуридское наследство.

Именно преимущество занимаемой стратегической позиции, равно как и доходы от эксплуатации занятых присырдарьинских городов, обеспечили Мухаммеду-Шейбани приток новых сторонников из Дешт-и-Кипчака. До этого они, скорее всего, признавали власть казахского хана Бурундука. Именно потомкам Урус-хана принадлежала на тот момент власть в бывшем государстве кочевых узбеков.

Возможно, что неудачи Бурундука одновременно на юге и на западе, где он противостоял Мухаммеду-Шейбани и с потомками Едигея одновременно, привели к его последующему падению. Оно произошло в начале XVI века. Однако ещё до этого момента, примерно после 1495 года, произошла децентрализация власти в Казахском ханстве. Часть ранее входивших в его состав племён вместе с чингизидами-шибанидами перешла на сторону Мухаммеда-Шейбани. Некоторые вошли в состав Ногайского военно-политического объединения.

Это не могло не ослабить Казахское ханство, резко снизив число лояльных ему племенных ополчений. Кроме того, можно предположить, что среди потомков Урус-хана также не было единства, например, наверняка имело место серьёзное соперничество между потомками Джанибека и Гирея. В этой связи весьма показателен сам факт изгнания из Дешт-и-Кипчака примерно в 1511 году Бурундука, что стало результатом междоусобной борьбы. Поэтому в период завоевательных войн Мухаммеда-Шейбани в Средней Азии Казахское ханство, скорее всего, не представляло единого целого и состояло из ряда отдельных улусов различных чингизидов из семей Джанибека и Гирея. Все они, вероятно, находились в достаточно непростых отношениях друг с другом.

В любом случае налицо произошедшее в конце XV века ослабление Казахского ханства. Таким образом, казахи на некоторое время выпали из числа претендентов на тимуридское наследие. По крайней мере, Мухаммед-Шейбани мог действовать в Средней Азии, не опасаясь за свои тылы. В то же время моголы, опираясь главным образом на Ташкент, продолжали активно участвовать в междоусобной борьбе Тимуридов. В период борьбы за Самарканд моголы поддержали Бабура, сына правителя Ферганы Мирзы Омар Шайха. Тогда как Мухаммед-Шейбани — Байсункар Мирзу, сына Султан Махмуд Мирзы. Бабур в своей книге подробно описывает детали происходящего соперничества между Тимуридами и их непростое взаимодействие с моголами и Мухаммедом-Шейбани, которых они использовали в борьбе друг с другом.

Например, Байсункар Мирза, находясь в осаде в Самарканде, посылал в Туркестан к Мухаммеду-Шейбани за помощью. Однако когда тот явился, Байсункар Мирза отказался открыть ворота города. В свою очередь, Бабур, который периодически опирался на помощь моголов, высказывал претензии могольскому хану Султан-Махмуду. Он писал, что «хотя за те несколько лет, что мы усердно водили войска с намерением взять Самарканд, от Султан Махмуд-хана не было сколько-нибудь существенной помощи и поддержки, но он после завоевания нами Самарканда зарился на Андиджан»[759]. С учётом того, что Андижан был наследственным владением самого Бабура, это демонстрирует уровень претензий моголов. Но также показывает степень его зависимости от военной поддержки с их стороны. После того как Бабур в первый раз потерял Самарканд, а также Андижан, именно Султан Махмуд оказал ему поддержку, предоставив могольские войска для продолжения борьбы.

Между тем борьба среди Тимуридов продолжалась. Бабур сражался с мятежными ферганскими эмирами, которые поддержали его брата Джехангир Мирзу. Самостоятельный правитель Кундуза некий Хосров-шах [Хусрау] вёл борьбу от имени Байсункар Мирзы одновременно и против гератского правителя Султан Хусайн Мирзы и против Бабура. Со своей стороны, тимурид Султан Али Мирза, правивший в самом конце XV века в Самарканде, выступил против претендовавших на самостоятельность правителей Бухары и Самарканда, неких Баки-тархана и Мухаммед Мазид-тархана. Последние обратились за помощью к моголам[760]. Помимо этого на западе тимуридских владений правитель Герата Султан Хусайн Мирза воевал со своими сыновьями. В результате этой борьбы расположенное в Хорасане государство Тимуридов в 1499 году вообще оказалось разделено на две части с центрами в Герате и Балхе. В первом городе правил сам Султан Хусайн Мирза, во втором — его мятежный сын Бади аз-заман[761]. Таким образом, в самом