Глеб Лебедев - Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси

Верхние отложения горизонта Д сильно деформированы с появлением грунтового могильника (христианского облика), а затем — строительством каменного храма св. Климента (в 1153 г.). Начальная дата могильника 970-1060 гг., как и антропологические характеристики, позволяют рассматривать его «как кладбище варягов-христиан, проживавших в Ладоге в период правления ярлов» (Платонова 1997:26; Санкина 1998: 72-75); это дает основания для предположения о перепланировке застройки в конце X в. для строительства деревянной церкви, предшествовавшей каменному храму св. Климента (Платонова 1997: 26). Правда, лишь с переходом Ладоги под контроль новгородского епископа, при владыке Никите (1096-1108), которому, очевидно, принадлежала найденная на городище печать протопроедера Евстафия (1088-1094), и с началом деятельности новгородского архиепископа Нифонта (1130-1156) в Ладоге, именно со строительства каменной Климентовской церкви, устанавливается «церковно-административное деление русского города», что выражается, в частности, созданием нового типа каменного посадского храма, стоящего «берегом по горе», — первые из таких храмов, начиная с церкви св. Климента, были возведены именно в Ладоге (Мусин 1996: 75).

Варяжская улица Старой Ладоги, протянувшаяся вдоль левого берега Волхова, в южной, прибрежной к Ладожке, части сохранила культурный слой мощностью до 3,8 м. В 1970-х гг. на площади 600 кв. м он был исследован В. П. Петренко (Петренко 1985, 81-117). Исследовано свыше 40 срубных построек, образующих 11 строительных горизонтов, восемь из них (XI—III) соотносимы со стратиграфией Земляного городища (IV-XI ярусами) (Кузьмин 2000: 54, рис. 3). Полученные дендродаты для двадцати построек (Черных 1985:117-122) позволяют представить динамику жизни в этой части Староладожского поселения.

Ранние постройки XI-X горизонтов поставлены по гребню береговой террасы перпендикулярно берегу Ладожки, подквадратные или вытянутые в плане срубы площадью 11,7-16,4 кв. м или 21,7-27 кв. м, до 40-50 и даже 70 кв. м. Первая из построек была поставлена на глиняной подсыпке, многие ставились на камни или деревянные подкладки. Постройки рублены «в обло» из сосновых или еловых бревен 4-6 м (реже до 8 м) длиною, пазы конопатились мхом; в ряде случаев срубы обносились обходной галереей, опиравшейся на дополнительный «внешний венец» бревен (эта особенность ладожских жилищ впервые по материалам Земляного городища была выявлена историком русского зодчества Ю. П. Спегальским — Спегальский 1972). Лиственные деревья — береза, ольха, осина, ясень, дуб — использовались для оград, подкладок, настилов.

Самые ранние постройки появляются здесь в 840-х гг. (годы рубки — 842,847,849, 851). Два сооружения были возведены в конце 850-х—860-х гг. VII строительный горизонт формируется в 870-890 гг., а с 905 г. наблюдается новое оживление строительства.

Структура застройки меняется, начиная с V строительного горизонта: в 930-40-х гг. возводятся жилые срубы, а с 947 г. возводится «большая постройка», ориентированная довольно точно по странам света, определяя такую же постановку жилых домов и в целом — уличную планировку, с этого времени практически совпадающую с трассировкой существующей в наши дни Варяжской улицы Старой Ладоги. В 950-960 гг. участок возле «большой постройки» интенсивно застраивается. V, IV, III строительный горизонты характеризуются возрастающей интенсивностью застройки и благоустройства, появляются уличные настилы. В одном из них использована клинкерная обшивка борта грузового корабля, как и корабельное дерево в ряде других ладожских построек; среди находок Варяжской улицы — береста с древнейшим на Руси изображением парусного корабля (Лебедев 1999: 204).

В прямоугольных срубах застройки Варяжской улицы, как правило, имеются печи или очаги, в IV горизонте обнаружен загон для скота. Наиболее плотно застроен III горизонт (970-990 гг.), где исследовано 17 построек, в том числе — большой сруб площадью 50 кв. м, с печью-каменкой в юго-восточном углу и прямоугольным очагом в центре (таким образом, совмещены славянская и скандинавская отопительные традиции). Многокамерный комплекс «хоромного сооружения» составляли три сруба, объединенные столбовой постройкой и настилами, дощатыми полами на лагах, тяжелой кровлей с толстой дерново-земляной насыпкой. Один из срубов был двухъярусным (на подклете), соседние с ним — связаны галереей, внутреннее пространство между срубами вымощено настилом (из корабельных досок) и замыкалось срубными постройками (одна из которых, с дощатыми стенами и внутренней лестницей, также была двухэтажной).

«Открытие подобных сооружений, сопоставимых с хоромными постройками древнерусских городов», практически одновременно возведенных и на Варяжской улице, и на Земляном городище, определяло облик Ладоги времен великого князя Владимира (Петренко 1985: 104; Кузьмин 2000: 65). Именно этот город «Вальдамара Старого» стал главной целью норвежского ярла Эйрика, враждовавшего с Олавом Трюггвасоном (который пользовался поддержкой киевского великого князя). В 997 г. Эйрик «отправился на восток в Гардарики против Вальдамара Старого и воевал во многих местах в его государстве. Он разрушил Альдейгыоборг и взял там много богатства, и еще дальше продвигался он на Восток в Гарды. Везде шел войной, жег города и крепости, а бонды бежали с имуществом в леса» («Сага об Олаве Трюггвасоне» Монаха Одца, XXVI — пер. Т. Н. Джаксон). В «Bandadrapa» скальда Эйвинда Дадаскальда («скальда подвигов») этому посвящена виса:

Oddhridar fór eyda ox hrid at [tat sidan logfagandi lsgis land Valdamars brandi Aldeigju brauzt, oegir oss numnask skil. gumna Su vard hildr med holdum hord, Komzk austr i Garda

Прошел мечом землю Вальдамара смерти врагов повергая в побоищах, воин.Твердо знаю, в Гардах повергатель ратей Альдейгье погибель уготовил, стойкий(Пер. Е. А. Рыдзевской)

Данные раскопок и на Варяжской улице, а в соотношении с ними — на Земляном городище полностью подтвердили эти сведения «королевских саг» и скальдики (Джаксон 1993: 152-153, 158-159, 213-215).

Центральным сооружением, определявшим облик и значение Варяжской улицы в течение полувека (с 947 по 997 г.), была «Большая постройка» (Петренко 1985:105—112). Стены из кольев, горбыля и плах (намеренно обрушенные внутрь, незадолго до пожара на Варяжской улице) окружали четырехугольник примерно 10 х 10 м. Внутренние его стены состояли из мощных опорных столбов высотою до 3 м; на расстоянии 1,2 — 1,4 м от заостренного верха в столбах были выбраны пазы для тщательно вытесанных плах, бревна ограды дополняли жерди, оплетенные лозой. Вход, вероятно, находился в южной стене (наиболее разрушенной). Среди находок — долбленая деревянная посуда, небольшие антропоморфные и зооморфные резные изображения, медная подвеска с рунической тайнописью и железная гривна с «молоточками Тора». Конструктивные особенности и находки позволяют сближать ладожскую постройку со скандобалтийскими святилищами, и в частности, с тщательно исследованным деревянным культовым сооружением у славянского городища Гросс-Раден: площадью также около 100 кв. м, с обходным парапетом и двойным рядом стен. Безусловно, в Ладоге на Варяжской улице было открыто языческое святилище второй половины X в.

Оно преднамеренно было разрушено еще до пожара 997 года. По-видимому, это произошло в ходе Крещения Руси, когда в 989 г Добрыня, дядя князя Владимира, направился в Новгород сокрушать языческие идолы (начиная с Перуна, которого сам же ставил там в 980 г.). Площадь разрушенной «большой постройки» оставалась свободной при застройке последнего, II-го строительного горизонта (в I-м открыты лишь ямы более поздних комплексов). Тринадцать построек конца X — начала XI вв. представляли собою все те же прямоугольные срубы, ориентированные по странам света, одна из построек с трех сторон была окружена небольшими пристройками, в основном сооружении найдены глиняные грузила от типично скандинавского вертикального ткацкого станка. На месте «большой постройки» в это время сохранялся пустырь (Петренко 1985: 91), в то самое время, когда на Земляном городище, по-видимому, появились первые погребения христианского могильника ладожских варягов (Платонова 1997:26).

Территория Ладожской крепости для описываемого времени остается недостаточно ясной; как отмечалось, каменные укрепления, открытые в 1973 г., после двадцатилетних исследований остаются предметом дискуссии в отношении их датировки (Стеценко 1995: 19). Г. Ф. Корзухина относила какое бы то ни было «освоение» узкой скалы крепостного мыса ко времени не ранее X в., когда здесь начинается активная хозяйственная деятельность и появляется кузница (Корзухина 1961:82-87). Можно синхронизировать это освоение с застройкой VI яруса на Земляном городище, то есть отнести к 865-890 гг. (Кузьмин 2000: 53); в таком случае сообщение ПВЛ о том, что Рюрик в Ладоге «сруби город», могло означать появление деревянной фортификации на узком каменном мысу, служившем естественной защитой ладожской гавани. Погром ярла Эйрика, когда особо отмечено уничтожение города (stadinn) и крепости (borgina) (Джаксон 1993: 158, 163), при тотальности пожара Староладожского поселения и на Варяжской улице, и на Земляном городище, где укреплений этого времени не выявлено, делает правомерным предположение о деревянной крепости (borg, Aldeigjuborg) именно на мысу Волхова и Ладожки, который, таким образом, становился градостроительным центром планировочной структуры древнерусской Ладоги. По-видимому, это произошло во второй половине IX в. Крепость, в таком случае, стала реальной доминантой городского ансамбля в 865-997 гг., сохраняя это значение, при всех катастрофах (997,1015,1105 гг. до строительства каменных стен 1114 г. и следующих столетий), на протяжении десяти веков и до наших дней, когда ладожской архитектурной доминантой остаются башни и стены XVI столетия, окружающие каменный храм св. Георгия XII в.