История Карелии с древнейших времен до наших дней - Михаил Ильич Шумилов

районах страны. В тех условиях введение ее практически исключалось. Не имея продуктов и промышленных товаров, местное население прибегало к незаконному черному рынку и мешочничеству. Поставки продовольствия из центральных и южных губерний свелись до голодного минимума. В конце 1918 г. вместо занаряженных по плану 30 вагонов хлеба ежедневно поступало не более 3, а с 23 декабря поступление хлеба полностью прекратилось. В связи с этим собравшийся в Петрозаводске съезд представителей продовольственных комитетов губернии 28 декабря телеграфировал правительству: «Население поголовно голодает, участились случаи смертности, повальных заболеваний, громадные толпы голодного народа ежедневно являются в продорганы с требованием хлеба, грозя самосудом. Престиж власти среди населения все более подрывается. В некоторых волостях на почве голода невозможно провести мобилизацию, голодные граждане отказываются идти в ряды армии, участились случаи перехода голодных граждан в стан наших врагов англо-французов, финно-белогвардейцев. Положение становится угрожающим».

Пытаясь выйти из такого положения, местные органы ввели с 1 марта 1919 г. твердые нормы выдачи хлеба для населения: 20 фунтов хлеба в месяц для лиц, занятых тяжелым физическим трудом, и по 15 фунтов — для всех остальных. 24 февраля Совет обороны удовлетворил просьбу Наркомата путей сообщения о предоставлении красноармейского пайка 38 тыс. рабочих и служащих Мурманской железной дороги и членам их семей. Наркомпроду предлагалось принять экстренные меры к снабжению Карелии продовольствием. В марте-апреле и июле Совет обороны вновь и вновь обращался к вопросу об улучшении снабжения продовольствием трудящихся северных губерний, Мурманской железной дороги и бойцов 6-й армии. Правительство выделяло керосин, хлопчатобумажные ткани и другие товары для товарообменных операций, чтобы удовлетворить нуждающихся питанием по установленным нормам. В мае Петроградский комитет обороны направил в распоряжение Олонецкого губпродкома 5 тыс. пудов хлеба. С января по сентябрь 1919 г. губерния получила из центральных губерний всего 1,4 млн пудов хлеба.

Весной 1919 г. остро встал вопрос о вспашке и засеве полей. Повсеместно ощущалась нехватка рабочего скота, сельскохозяйственных орудий, семян. Правительство направило в губернию семена овса и ячменя, а также картофеля и овощных культур. Но развернувшиеся на территории Карелии боевые операции не позволили завершить в срок весенние полевые работы. Противник захватил южную Карелию, Заонежье и часть Пудожского уезда. Сенокос и посев озимых не удалось провести, так как мужчины ушли на фронт.

В те дни предметом особой заботы стали семьи красноармейцев. В период весеннего сева им в первую очередь оказывалась помощь семенами. Создаваемые в волостях комиссии заботились об обеспечении семей красноармейцев тягловой силой и инвентарем. Потребность в семенах удовлетворялась за счет перераспределения запасов других хозяйств, а все работы на полях выполнялись сообща в порядке взаимопомощи. Из Повенца сообщали в ЦК партии большевиков: «До настоящего времени ни одна семья красноармейца, которая фактически нуждалась, не была обойдена». Семьи красноармейцев получали также государственную помощь деньгами и продовольствием. На каждого нетрудоспособного члена семьи, находившегося на иждивении красноармейца, выдавались продовольственный паек и ежемесячное денежное пособие. По данным на 1 октября 1919 г., такое пособие в Олонецкой губернии получали 48,3 тыс. семей красноармейцев.

Семьям красноармейцев выдавались также единовременные ссуды на поддержание хозяйства, скот и сельскохозяйственные орудия. В первой половине 1920 г. на покупку инвентаря и обеспечение красноармейских семей было израсходовано 29 млн руб. Только в Олонецком, Лодейнопольском и Петрозаводском уездах красноармейские семьи получили 13,3 тыс. пудов семян ржи, овса и ячменя, тысячи кос, серпов, мотыг, лопат и т. п. Забота о семьях красноармейцев способствовала поддержанию в воинских частях боеспособности и уверенности в победе.

С осени 1919 г. в губернии начала вводиться продразверстка. Размер ее по уездам и волостям определялся на основе учета посевных площадей и собранного урожая. К этой работе широко привлекался деревенский актив. В октябре 1919 г. Олонецкий губисполком решил сдать для Красной армии 500 голов скота. Кроме того, крестьяне губернии поставили красноармейским частям 80 тыс. пудов сена, 17 тыс. пудов рыбы, тысячи пудов грибов и ягод. Завышенные размеры поставок в ряде волостей вызывали недовольство крестьян, однако они вынуждены были мириться с этим как с жестокой необходимостью, поскольку на территории края шли боевые действия.

На 1920 г. губерния получила новое задание по продразверстке: 50 тыс. пудов хлеба, 8,6 тыс. пудов масличных семян льна и конопли, 1120 голов крупного рогатого скота, 600 тыс. пудов сена. На местах задание восприняли сдержанно. 5 января нарком продовольствия А. Д. Цюрупа потребовал от Олонецкого губисполкома и губпродкома проявить настойчивость и добиться «получения максимума», подчеркивая, что «для такого нажима губпродкомам даны все возможности». К середине октября крестьяне Олонецкого уезда поставили 2 тыс. пудов мяса, 35 тыс. пудов сена, Петрозаводского — 118 голов крупного рогатого скота, 90 пудов масла, 20 тыс. пудов сена, Пудожского — 585 голов крупного рогатого скота, 1078 голов мелкого скота, около 15 тыс. штук яиц, 12 пудов масла, более 30 тыс. пудов сена.

К этому времени кризис сельского хозяйства Карелии, вызванный войной и политикой военного коммунизма, достиг особой остроты. В северо-западных карельских волостях, только что освобожденных от белофиннов, продразверстка не проводилась, а в Олонецком, Петрозаводском, Повенецком и Пудожском уездах было немало случаев отказа выполнять заданные размеры разверстки. С мест шли тревожные сигналы о растущем недовольстве и сопротивлении крестьян. В Авдеевской и Нигижемской волостях Пудожского уезда начались аресты уклонявшихся от разверстки. Крестьяне Пудожского уезда жаловались председателю ВЦИК М. И. Калинину: «Разверстки у нас производятся бессистемно, иначе говоря, что бог на душу положит. Ни о каком учете урожая не было и помину. И даже когда крестьяне просили освидетельствовать хлеб на корню, в особенности, пропавшие от засухи яровые, то почему-то и это не было уважено, а когда пришла разверстка, то не считались с наличностью хлеба. При наличии такой неразберихи крестьяне, не зная, сколько каждому из них сдать хлеба государству, в борьбе за существование частью прятали иногда последние пуды, за что их порицают, называя врагами республики и т. п.» При таком отношении крестьян к продразверстке никакая агитация не действовала. Изъятие излишков продовольствия у крестьян производилось волисполкомами и сельсоветами с помощью милиции, а наиболее строптивые попадали в тюрьму.

Наряду с натуральными изъятиями крестьяне обязаны были выплачивать установленный 30 октября 1918 г. единовременный 10-миллиардный чрезвычайный налог. По замыслу властей он преследовал цель ограничить экономическую мощь имущих слоев города и деревни, а на практике повсюду взимался по уравнительному принципу — по семьям и дворам, по наличным душам, без учета платежеспособности облагаемых. Карельская деревня находилась в состоянии постоянного напряжения, которое иногда выливалось в открытые выступления. Чрезвычайный налог на жителей Олонецкой губернии был установлен