Глеб Лебедев - Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси

Наконец, среди граффити Петергофского клада есть и собственно арабские надписи: на монете № 15 четко процарапан знак каф, а на монете № 16 нанесено небрежное начертание лиллахи, то есть «Хвала Аллаху!» (Там же, 35).

Диапазон значений знаков представленных четырех систем сам по себе представляет достаточный интерес: от имен собственных (владельческих?), где находим «и варяга, и грека», и, возможно, ценностных маркировок — до религиозных заклинаний, предназначенных, вероятно, полемизировать с возможно магическими же значениями одиночных «языческих» рун, как варяжских, так и хазарских. Обилие и единовременность этих начертаний, сосредоточенных в едином комплексе, к тому же оказавшемся на самой окраине восточноевропейского ареала арабского серебра, по-своему свидетельствуют о неожиданной для такого раннего времени интенсивности как хозяйственно-экономических, так и культурно-религиозных контактов, при первом соприкосновении народов, языков, культур, верований на магистральных водных путях Восточной Европы, от Скандинавии, по крайней мере, до Закавказья и Прикаспия.

По сути дела, на прибрежье Финского залива в первых десятилетиях IX в. засвидетельствовали об этих взаимоотношениях все известные в середине — второй половине того же столетия и позднее, по крайней мере до последней четверти X в., участники внешних связей Древней Руси: варяги и хазары (по летописи, с 859 г. «взимавшие дань» со славянских и финских племен Восточной Европы), византийцы и мусульмане, выступавшие активными и ведущими торговыми партнерами русов и славян IX-X вв. Можно рассматривать этот клад как своего рода «резюме» некоторого текста, «записанного», очевидно, и в каких-то других видах древностей того же времени с территории Восточной Европы и освещающего если не события, то, по крайней мере, отрезок времени, очень сжато отображенный на страницах «Повести временных лет».

Время сокрытия, а тем более — время образования Петергофского клада, то есть активной реализации зафиксированных им арабо-хазаро-византийско-скандинавских отношений в пределах Восточной Европы, от исходного Средиземноморско-Каспийского региона распространения арабского и греческого письма до южного побережья Финского залива, где между 805-825 гг. клад был спрятан в земле, то есть период до первых анналистических летописных записей «По¬вести временных лет» (начальная — 6360 г. от сотворения мира — соответствует 852 г. от P. X.) освещен в отечественных письменных источниках весьма скупо.

Летописные редакции преданналистической, недатированной вводной части «Повести временных лет» (ПВЛ) завершают обзор расселения славянских племен короткими сообщениями о движениях по южной периферии славянского ареала волн степных кочевых племен, тюркских и угорских. Первым в этом ряду стоит известие о приходе к славянам на Дунай «отъ Козар» (из Хазарского каганата) — вышедших из тюркского племенного союза болгар («Болгаре сядоша по Дунаеви»), то есть о разделении булгар на «волжских» и «дунайских», затем о переселении угорских племен («Угри Бълии») с хронологической привязкой «при Ираклии цари, иже находиша на Хоздроя, царя Перьского», а затем — о нашествии на славянские племена воинственных авар (Обри) и господстве их до полного исчезнования: «погибоша аки Обря». Заключают обзор движения кочевых народов сообщения о появлении печенегов, а также «черных угров» (венгров). Эти две волны кочевников в дальнейшем тексте ПВЛ зафиксированы и датированы особо: под 898 г. «Идоша Угри мимо Киевъ горою» при княжении Олега Вещего, и при его преемнике Игоре в 915 г. «Приидоша Печеньзи первое на Рускую землю, и сътвориша миръ со Игоремъ, и приидоша къ Дунаю».Волны кочевников предшествующего периода, объединенные в описании ПВЛ хронологически перед двумя последними (898 и 915 гг.), в целом соотносятся с эпохой становления и господства в Средней Европе Аварского каганата (560-790), разгромленного франками Карла Великого. Все эти события проходили в основном на периферии или за пределами восточнославянского мира, и ПВЛ отделяет их от основного анналистического текста летописи обширным описанием и рассуждением о языческих обычаях и нравах различных племен.

Особняком стоит в заключении этого вводного текста также недатированная запись о нашествии хазар на днепровское племя полян, конфликтовавших со своими славянскими соседями («быша обидимы Древля(на)ми и иньми околними»), и требовании хазарами дани: «…и рына Козари: «платите нам дань». Эпический рассказ об ответе полян, «дани мечами», завершается отсылкою на современное летописцу положение, установившееся после походов Святослава на Хазарию в 965 г. и сохраняющееся до 1118 г.: «тако и си владеша, а посльже самьми владьють; якоже и бысть, володеют бо Козары Русьскии князи и до днешнего дне» (ПВЛ 1926).

Хазарские (тюркские) руны Петергофского клада, таким образом, могут быть соотнесены с финальным событием недатированной преданналистической вводной части ПВЛ, хронологически соответствующим времени, начинающемуся с 790 г. и продолжавшемуся до 850-х гг. (первых датированных записей).

Анналистическую часть ПВЛ открывает короткая изолированная запись, исключительно важная и по своему композиционно¬му значению, и по содержанию. «Въ льто 6360, индикта 15 день, наченшю Михаилу царствовати, начася прозывати Руская земля. О семь бо увьдахомь, яко при семь цари приходиша Русь на Царьградъ, якоже пишется в льтопнсании Гречьстьмь. Тъмже отселе почнемъ и числа положимь». Итак, в этом тексте ПВЛ, во-первых, сообщается (с точной привязкой к началу царствования Михаила III Исавра) о первой манифестации государства «Руская земля» (напомним, вопрос «откуду Руская земля стала» вынесен в заглавные строки «Повести временных лет»). Во-вторых, сообщение опирается на греческие византийские хроники, повествующие, в частности, о походе Руси на Царьград (Константинополь) при Михаиле III в 860 г., позднее подробно описанном ПВЛ под 866 годом. В-третьих, именно событие 6360 года принято за начальную точку отсчета всей дальнейшей летописной хронологии «отъ Адама… до смерти Святополчи», и на нем основывается весь дальнейший анналистический текст.

Сообщение о начальной дате установления «официальных» русско-византийских отношений, таким образом, определяет верхний хронологический предел возможного появления греческого письменного текста (имя «Захария» в Петергофском кладе) в древнерусском культурном контексте. Собственная дата клада — 825 год — позволяет сузить этот хронологический период: в 825-850 гг. все зафиксированные Петергофским кладом отношения должны были действовать в уже сложившемся виде, а следовательно, сам процесс их формирования происходил в течение предшествующей первой четверти IX века.

События второй половины IX столетия после установления «хронологической шкалы» ПВЛ освещены в летописи чрезвычайно сжато: после уведомления «по ряду положимъ числа» следует ряд «пустых» дат (6361,6362 и др.), сообщение о походе Михаила и крещении болгар (6366/858) и, наконец, знаменитая запись 859 года: «Въ льто 6367. Имаху дань Варязи изъ заморья на Чюди и на Словьнехъ, на Мери и на Всьхъ, и на Кривичьхъ; а Козари имаху на Поляньхъ и на Съверехъ и на ВятичЬхъ. имаху по бьлей вьвериць отъ дыма». Затем снова следуют «пустые» даты, и наконец, в 862 году (Въ льто 6370) — предание об изгнании варягов, межплеменной распре, «призвании князей» и вокняжении «Рюрика с братьями».

Итак, лишь для второй половины IX в. (конец 850-х — начало 860-х гг.) летописный текст дает картину, более или менее адекватную системе отношений, зафиксированной граффити Петергофского клада: обитатели восточноевропейского пространства, славянские и финские племена (чудь, меря, весь) связаны данническими отношениями либо с варягами, либо с хазарами, при том, что отношения с Византией к этому времени предполагаются уже установленными. Исламские государства, основной источник монетного серебра для всей Восточной и Северной Европы в IX — первой половине X в., все это время остаются практически вне поля зрения киевского летописца, и «мусульманский компонент» текстологии граффити Петергофского клада, как в палимптесте, словно «скрыт» под тюркскими граффити, может быть, вполне подобно тому, как тюркские, хазарские и булгарские посредники выступали основными контрагентами мусульманских купцов. Впрочем, это обстоятельство заставляет и значительно сузить «меру адекватности» летописных текстов действительному ходу и содержанию стоявших за ними событий и процессов.

Начальная анналистическая запись «Повести временных лет» в своем содержании раскрывается значительно полнее при сопоставлении ее с данными других, зарубежных, письменных источников. Со времен Г.-З. Байера, то есть уже около трехсот лет, в отечественной исторической науке осваивается ключевое и независимое от ПВЛ известие о начальном событии русской истории. Это — выявленный Байером фрагмент «Вертинских анналов», сообщающий о посольстве в 838—839 гг., появившемся последовательно при дворе византийского императора Феофила II Исавра в Константинополе, а затем при дворе франкского императора Людовика Пия (Благочестивого) в Ингельгейме (Beyer 1735).