Хроники и документы времен Столетней войны - Коллектив авторов

короли Франции, и никто другой от их имени, никогда в будущем не станем и не позволим требовать никаких налогов, поборов, пошлин или каких-либо иных повинностей в земле Фландрской с каких-либо личностей или же с их имущества, или с их товаров, продовольственных или иных, каковые товары они привезут или захотят привезти в пределы Брабанта или Фландрии. Равным образом, мы сами, наши наследники и преемники, короли Франции, никогда не поступим и не позволим поступить недолжным образом с жителями Фландрии и их имуществом, которые окажутся за пределами своих земель, будь то в суде или любом другом месте нашего Французского королевства или же зависимых и вассальных от него земель. Жителей Фландрии нельзя будет вызывать в суд, насильно доставлять туда, задерживать и подвергать иным судебным притеснениям, но будут они и каждый из них вместе со своим имуществом отданы под справедливый и законный суд в том месте, где они и каждый из них обычно живут и пребывают.

Далее, мы желаем, соизволяем и разрешаем, чтобы жители земель Брабанта и Фландрии, или же жители Фландрии отдельно, выносили и издавали по своей полной воле определенные постановления, статуты и запреты относительно шерсти, привезенной из нашего королевства Английского и из других наших заморских земель, но только после того, как оная шерсть уже будет выгружена в землях Брабанта или Фландрии. Мы честно обещаем и обязуемся неукоснительно одобрять, заверять и утверждать все статуты, ордонансы и запреты, которые жители вышеназванных земель, Брабанта и Фландрии, или же только жители Фландрии, относительно названной шерсти, там находящейся, уже приняли или примут в будущем, сами или через полномочных представителей обеих земель, или же только через представителей Фландрии. И мы их уже сейчас одобряем, заверяем и утверждаем, исходя из твердого знания и по веской причине, всей полнотой нашей власти и королевского могущества, дабы они всегда оставались в силе и соблюдались точно таким же образом, как если бы эти ордонансы и статуты были приведены и записаны в этой нашей грамоте.

Далее, поскольку мы желаем общего блага для всех наших подданных и чтобы торговля шла полным ходом, свободно и бесперебойно, мы соизволяем, разрешаем и навсегда постановляем, чтобы в нашем королевстве Французском и в землях Брабанта и Фландрии была изготовлена и отчеканена одна добрая и верная монета из золота и серебра для общего обращения в названных землях. И пусть в каждой земле она будет сходна по сплаву и равна по весу и стоимости с монетой нашего предшественника и деда Филиппа, доброй памяти короля Франции[863], с тем лишь единственным отличием, что на каждой монете будет стоять знак страны-производителя. Оная монета всегда будет иметь свободное и повсеместное хождение в нашем королевстве Французском и в землях Брабанта и Фландрии, без малейших изменений и порчи; и ее можно будет использовать при выплате всех видов рент, долгов и при покупке любых товаров. Кроме того, эта монета будет иметь свободное хождение в нашем королевстве Английском и других наших заморских владениях; и ее всюду будут принимать без всяких возражений при оплате долгов и при покупке товаров.

Далее, через содержание этой грамоты мы навсегда принимаем под наше особое покровительство и надежную защиту, повсюду в нашем королевстве Французском и там, куда его влияние простирается, как на суше, так и на море, всех жителей земель Фландрии и Брабанта, их преемников, друзей, слуг и каждого из них, их имущество и имущество каждого из них. Равным образом, мы берем под свое покровительство и защиту всех купцов, из какой бы страны они ни были, со всеми их товарами, друзьями и слугами, дабы эти купцы могли привозить свои товары во Фландрию и Брабант, или же в одну из этих земель, гостить там и торговать, а затем мирно и беспрепятственно возвращаться в какую-нибудь страну, землю или место — куда им будет угодно.

Далее, если какие-нибудь люди или купцы, наши подданные или их посланцы, живущие и пребывающие не в землях Брабанта и Фландрии, а в пределах нашего королевства Французского или в землях, зависимых и вассальных от него, купят сами или через посредников какие-либо товары, ремесленные или продовольственные, в пределах вышеназванных земель Брабанта или Фландрии, по доверенности, под заемные письма, скрепленные печатью того города, где сделка будет совершена и заключена, или же собственной печатью заемщика, то мы желаем и обещаем навеки вечные, что заемщик или же, если его не станет, его вдова, наследники или преемники будут принуждены выплатить долг судом того места, к коему оные должники будут принадлежать. Всякий раз, когда этого потребует суд и закон, они будут давать удовлетворение самому кредитору или же его представителю, который будет иметь при себе заемные грамоты по этому делу. И мы желаем и велим, чтобы сказанное принуждение совершалось сразу по представлении заемных грамот, без каких-либо проволочек и таким образом, как если бы сделка и договор были заключены и заверены в суде того места, к коему будет принадлежать должник, или же того места, где будет находится его имущество, его вдова, его наследники и преемники вместе с их имуществом, и как если бы эти заемные грамоты были скреплены печатями местного суда.

Далее, мы желаем и постановляем, чтобы впредь никого из жителей Фландрии и никого из их наследников и преемников нельзя было арестовать, задержать, преследовать [в судебном порядке] или наказывать, телесно или имущественно, за пределами земли Фландрской и в пределах нашего королевства Французского или в зависимых и вассальных от него землях, за какие-либо общие провинности или общие долги городов и кастелянств Фландрии или одного из них. Исключение составляют лишь те случаи, когда человек будет преследуем, задержан, судим и приговорен к выплате штрафа как частное и самостоятельное лицо и когда его долговые обязательства будут надлежащим образом доказаны.

И мы, Эдуард, Божьей милостью король Франции, за нас самих, за наших преемников и наследников, королей Франции, положа нашу руку на Святое Евангелие, торжественно и прилюдно обещаем, обязуемся, ручаемся и клянемся нашим рыцарским званием, нашей верностью и всей нашей честью, что будем во все времена соблюдать, беречь, хранить, защищать и выполнять все вышесказанные соглашения и каждое из них в отдельности, в том виде, как они были выше провозглашены, без каких-либо обманов, уловок и нарушений, и никогда не станем что-либо говорить или делать им вопреки — ни сами, ни через кого бы то ни было.

В подтверждение и удостоверение всех вышесказанных соглашений и каждого из них, мы, Эдуард,