История степей: феномен государства Чингисхана в истории Евразии - Султан Магрупович Акимбеков

«тысячи» улусов Хулагу и Чагатая главным образом проживали в непосредственной близости от оседлых центров Ирана и Средней Азии, чересполосно с ними. Естественно, что степень зависимости от государства «тысяч», проживающих в степи, выше, чем тех, которые имеют по соседству ту или иную оседлую территорию. В случае ослабления центральной власти такие «тысячи», которые постепенно становятся племенами, могли самостоятельно распоряжаться налоговыми поступлениями, собираемыми с соседних оседлых территорий. У проживающих в степи таких возможностей не было. Они продолжали зависеть от центральной власти, которая перераспределяла в их пользу часть общегосударственных доходов.

Соответственно, в процессе кризиса монгольской традиции управления, процесс собственной самоидентифиции первыми начинают те «тысячи», которые менее всего зависят от государства. Более того, они воспринимают его в качестве конкурента на доходы с подконтрольных им территорий. Процесс самоидентификации новых племён по своей сути тесно связан с противостоянием государству монгольского типа. Поэтому в том же улусе Чагатая первыми в источниках стали широко известны упомянутые выше племена барлас, арлат, каучин и джалаир, располагавшиеся по соседству с богатыми оседлыми оазисами Средней Азии. В то же время похожие племена, проживающие в степной зоне этого же улуса, например дуглаты в долине Или, стали широко известны источникам позже, уже после распада государственности монгольского типа. Это произошло только тогда, когда они вышли на самостоятельную политическую орбиту. Аналогичная ситуация складывалась в улусе Джучи. Здесь появление племенных названий в политической жизни стало возможным только после краха монгольской государственности.

Возвращаясь к улусу Джучи, можно отметить, что здесь главным объектом притязаний в политической борьбе в середине XIV века была именно центральная власть. Потому что при всём падении сакральности государственной власти в улусе и поразившем его тяжёлом организационном кризисе в распоряжении государства и его центрального аппарата управления оставались значительные источники доходов. В частности, это были регулярные поступления с территории зависимых русских княжеств, а также доходы от контроля над торговыми путями. Размер этих поступлений был, несомненно, весьма значителен, и это делало захват центральной власти весьма выгодным делом. После Бердибека в улусе Джучи начинается ожесточённая борьба за власть. В русских источниках этот период получил название «великая замятия».

Политический кризис

В период между 1359–1360 годами Бердибек был убит неким Кульной. Его, в свою очередь, убил его брат Навруз. Навруза в 1361 году убил чингизид Хызр, выходец из левого крыла улуса Джучи, расположенного к востоку от Волги, на территории современного Казахстана. Хызр практически сразу был убит своим сыном Тимур-Ходжой, который тут же потерпел поражение от Мамая и погиб. Мамай был одним из самых влиятельных лиц в иерархии улуса Джучи перед началом кризиса. Он был женат на дочери Бердибека и являлся племянником Могулбуги, который занимал высший в администрации улуса пост беклербека. Могулбуга, в свою очередь, был родственником жены хана Джанибека Тайдулы[647]. Естественно предположить, что именно Мамай перед появлением в Сарае претендентов на власть из левого крыла контролировал администрацию государства. Однако в условиях доминирования монгольской традиции управления ему, очевидно, не хватало легитимности. Поэтому примерно в 1362 году он провозгласил подставным ханом чингизида Абдаллаха, который был таковым до своей смерти, последовавшей в 1370 году. Одновременно ханом был некий Кельдибек, который погиб от руки Мурида. Мурида убил его главный эмир Ильяс. Затем ханом стал некий Азиз, сын Тимур-Ходжи[648]. Ожесточённая внутриполитическая борьба за центральную власть и связанный с этим раскол государства продолжались с 1360 до 1380 года. За это время в улусе Джучи сменилось около 25 ханов. Причём в собственно Поволжье, где располагалась столица государства и одновременно главные торговые и ремесленные центры, прочно обосновались чингизиды из левого крыла. Фактически улус Джучи раскололся на несколько частей. На западе улуса власть принадлежала военачальнику Мамаю, назначавшему собственных марионеточных ханов, на востоке доминировали ханы из левого крыла. Такой накал борьбы не мог не привести к острому кризису центральной власти, который, в свою очередь, спровоцировал начало распада государства.

На территории улуса Джучи начинают проявлять самостоятельность отдельные военачальники армии. Причём, что характерно, они начинают захватывать отдельные территории преимущественно с оседлым населением, способным выплачивать им налоги и обеспечивать их потребности. В 1361 году район Булгара захватил некий Булак-Тимур, в 1367 году его отряды совершили неудачный поход на Нижний Новгород, после чего он бежал в Сарай и был убит там ханом Азизом[649]. В том же году «мордовские земли завоевал и обосновался в Наравчате (Мокша) выходец из Бездежа Тогай. Тогай пытался воевать с Рязанью, но потерпел неудачу. В Мокше Тогай печатал медные монеты со своим именем»[650]. Тогда же произошло отделение Хорезма, где утвердилась собственная династия Суфи. С 1361 года здесь перестали чеканить монету с именем джучидского хана[651]. В 1363 году на западе улуса Джучи в битве при Синих Водах литовский князь Ольгерд нанёс поражение местным джучидским военачальникам. «Татарские князья Хаджи-бей, Кутлу-буга и Дмитрий, «отчичи и дедичи Подольской земли», как их называет Литовская летопись, оторвались от Золотой Орды, чем и воспользовался, очевидно, Ольгерд, нанеся им поражение»[652]. В результате этой битвы была потеряна Подолия. В 60-х годах были также оставлены территории в междуречье Прута и Днестра. «Вынужденное отступление монголов за Днестр подтверждают и данные нумизматики: золотоордынские монеты на территории Молдавии исчезают в 60-х годах XIV века»[653]. Распад некогда единого государства был стремительным.

Главное, что резко снизились регулярные поступления в центр доходов от зависимых территорий и от посреднической торговли, которая естественным образом пришла в упадок вследствие войн, непрерывных переворотов и широким распространением сепаратистских тенденций. Естественно, что проблемы с политической стабильностью на Великом Шёлковом пути не могли не сказаться на объёме товарных потоков и соответственно на поступлениях в государственную казну улуса Джучи. Кроме того, захватившие власть на отдельных территориях самостоятельные владетели типа упомянутого выше Тогая, очевидно, начали оставлять в своём распоряжении собираемые здесь налоги. Произошло также отпадение наиболее богатых территорий, приносивших государству основные доходы. Стал самостоятельным Хорезм, русские князья наверняка начали задерживать выплату дани в полном объёме вплоть до выяснения обстоятельств. Вследствие этого доходы центральной власти сократились до минимума. Захват столицы Сарая уже не обеспечивал автоматического доминирования в государстве того или иного политического деятеля.

В связи с этим можно вспомнить ситуацию, которая сложилась в период борьбы Хубилая с его братом Ариг-бугой. Напомним, что последний провозгласил себя каганом в столице империи Каракоруме, а Хубилай контролировал территорию Китая и его ресурсы. В результате Ариг-буга проиграл, потому что по большому счёту без китайских