Цезарь и Христос - Уильям Джеймс Дюрант

первыми двумя группами обеспечивала девяносто восемь голосов, или абсолютное большинство, так что классы, находившиеся ниже, редко голосовали вообще. Голосование было прямым; граждане, которые были не в состоянии добраться до Рима, не имели своих представителей в собрании. Все это не являлось обыкновенной уловкой, предназначенной лишить избирательных прав крестьянство и плебс; данная классификация проводилась на основании ценза, введенного, чтобы различать группы налогоплательщиков и военнообязанных. Римляне полагали, что вполне справедливо соизмерять ценность голоса с соответствующим участием в государственных расходах и военных мероприятиях. Граждане, чье имущество оценивалось в 11 000 ассов, располагали только одним центуриатным голосом. Зато они и платили крайне незначительные налоги и в обычное время не принимали участия в военной службе{61}. Вплоть до времени Мария от пролетариата не требовалось ничего, кроме плодовитости. Несмотря на некоторые последующие изменения, центуриатное собрание оставалось достаточно консервативным и аристократическим институтом.

Несомненно, вследствие этого с первых же дней Республики плебс созывал свои собственные собрания concilia plebis. От них, может быть, происходят comitia populi tributa, которые имели законодательные полномочия по меньшей мере с 557 г. до н. э. В трибутном народном собрании избиратели распределялись в соответствии с трибой и местом жительства на базе Сервиевой переписи. Каждая триба имела по одному голосу, и голоса богатых значили столько же, сколько и голоса бедняков. После признания сенатом в 287 г. до н. э. его законодательных прав, значение собрания триб возрастало вплоть до 200 г. до н. э., когда оно стало главным источником римского частного права. Оно избирало народных трибунов (то есть представителей триб tribuni plebis) в отличие от военных трибунов (tribuni militares), избиравшихся центуриями. Однако и здесь не существовало всенародного обсуждения; магистрат выносил законопроект и защищал его, другой магистрат мог агитировать против; собрание внимало им и голосовало за или против. Хотя его устройство было более демократичным, чем у центуриатного собрания, оно не отличалось радикализмом. Тридцать одна из тридцати пяти триб были сельскими, и их члены, в основном землевладельцы, проявляли осторожность. Городской пролетариат, собранный в четыре трибы, был бессилен политически до Мария и после Цезаря.

Сенат оставался высшей инстанцией. Его первоначальный состав, набиравшийся из вождей родов, регулярно пополнялся за счет бывших консулов и цензоров, а цензоры были уполномочены следить за тем, чтобы при включении в сенат граждан патрицианского или всаднического ранга число его членов не превышало трехсот. Сенаторство было пожизненным, однако сенат или цензор могли изгонять любого, кто оказался замешан в преступлении или допустил серьезный моральный проступок. Высокое общество собиралось по призыву любого крупного магистрата в курии (curia), или здании сената, выходившем на Форум. По доброй традиции вместе с сенаторами сюда приходили их сыновья, чтобы, внимательно прислушиваясь к обсуждениям, изучать искусство государственной деятельности и крючкотворство. Теоретически сенат мог обсуждать и принимать решения только по тем вопросам, которые предлагались магистратом; его решения носили совещательный характер (senatus consulta) и не имели силы закона. На деле, его авторитет был столь высок, что магистраты почти всегда принимали его рекомендации и редко передавали в народные собрания проекты, еще не получившие одобрения сената. Любой трибун мог наложить вето на его решения, и побежденное меньшинство в сенате могло обратиться к народу{62}; но такое происходило крайне редко, за исключением смутного времени. Магистраты находились у власти на протяжении только одного года, в то время как сенаторы избирались на всю жизнь; этот бессмертный монарх неизбежно доминировал над носителями краткосрочных полномочий. Проведение внешней политики, заключение союзов и договоров, объявление войны, управление колониями и провинциями, распоряжение общественными землями и их распределением, контроль над казной и государственными расходами — все это находилось в исключительном ведении сената и наделяло его неизмеримой властью. Он совмещал в себе законодательные, исполнительные и судебные функции одновременно. Он рассматривал такие преступления, как измена, заговор или убийство, а также назначал из своих рядов судей для самых крупных гражданских процессов. При наступлении критической ситуации он мог выпустить свой самый грозный декрет, senatus consultum ultimum: «Пусть консулы следят за тем, чтобы государству не было нанесено никакого ущерба», — декрет, означавший установление законов военного времени и предоставлявший консулам безраздельное право распоряжаться жизнью и имуществом граждан.

Сенат Республики[14] часто злоупотреблял своим авторитетом: защищал коррумпированных чиновников, безжалостно развязывал войны, алчно эксплуатировал завоеванные провинции и подавлял надежды народа на более широкое участие в распределении римского благосостояния. Но никогда больше, если не считать эпоху от Траяна до Аврелия, в государственных делах не обнаруживалось столько энергии, мудрости и умения; и никогда больше идея служения государству не владела правительством или народом в такой мере. Эти сенаторы не были сверхчеловеками; они допускали грубые просчеты, иногда проводили слишком непоследовательную политику, часто ослепленные корыстью, забывали о том, что управляют огромной Империей. Но большинство из них были магистратами, администраторами, военачальниками; некоторые из них в качестве проконсулов управляли провинциями размерами в доброе государство; многие из них были выходцами из семейств, дававших Риму государственных деятелей и полководцев на протяжении нескольких столетий; было бы невероятным, если бы собрание, составленное из таких людей, оказалось лишенным известной доли величия. Сенат проявлял свои худшие качества, когда ему доводилось одерживать победы; лучшие — когда терпел поражения. Он мог проводить политику, вовлекавшую в себя века и поколения: он мог начать войну в 264 г. до н. э. и закончить ее в 146 г. до н. э. Когда Киней, философ, посетивший Рим как посол царя Пирра, побывал на заседании сената и хорошо рассмотрел собравшихся в нем людей, он сообщил новому Александру, что застал там не заурядную сходку продажных политиков, не случайное совещание рассуждающих наобум посредственностей, но проникнутый достоинством и государственным духом «совет царей»{63}.

2. Магистраты

Главные должностные лица избирались центуриатным, рангом пониже — трибутным собранием. Каждая должность замещалась коллегией (collegium) из двух и более сослуживцев, наделенных равными правами. Все должности, за исключением цензорства, занимались в течение одного года. Одну и ту же должность любой гражданин мог замещать раз в десять лет; между оставлением одного поста и занятием другого должно было пройти не меньше года; в этом промежутке бывшее должностное лицо могло быть привлечено к ответственности за злоупотребления на прежнем посту. Претендент на политическую карьеру, если ему удавалось благополучно пережить десятилетнюю службу в армии, мог выставить свою кандидатуру на квесторских выборах; квесторы под надзором консула и сената управляли расходами из государственной казны и помогали преторам в предотвращении и расследовании преступлений. Если выборщики или влиятельные покровители были удовлетворены его деятельностью, он мог впоследствии быть