Златая цепь на дубе том - Акунин Борис Чхартишвили Григорий Шалвович

Завоевание Казани и Астрахани

За время междуцарствия (можно назвать детские годы Ивана IV и так), восточный сосед, ханство Казанское, стало союзником Крыма, враждебного Москве. Едва взяв бразды правления, юный царь попытался решить «казанскую проблему», но первые военные походы были неудачны. Однако через несколько лет окрепшая царская власть сумела укрепить и армию, Казань же, наоборот, ослабела из-за внутренних раздоров. Тем не менее война 1552 года оказалась трудной.

Осада Казани была долгой и кровавой, защитники упорно сражались. Штурм разделился на два этапа. Уже после прорыва внутрь города битва прервалась и начались переговоры. Но сдалась лишь ханская семья, остальные казанцы капитулировать отказались и все погибли. Если верить летописи, в живых остались только женщины и дети.

В ту пору Иван еще не был «грозным». Пленного хана Едигер-Магмета он принял с почетом, а с завоеванным народом поступил по тогдашним меркам «ласково»: казней не устраивал, насильно обращать в христианство не стал, но по новгородско-псковскому «рецепту» вывел большинство татар из Казани, заменив их русскими переселенцами.

После захвата средневолжского региона у Москвы появилась возможность расшириться дальше на юг — к Каспийскому морю. Места там были пустынные, сами по себе не слишком богатые, зато открывался выгоднейший торговый путь в Персию и Среднюю Азию. На следующий год после Казанского похода представился и удобный случай: посланцы степной Ногайской орды предложили царю совместный поход против Астраханского ханства, запиравшего выход к Каспию.

Ханство было совсем слабым и согласилось принять московское подданство без войны, однако Ивану этого показалось мало. В 1556 году он посадил в Астрахани свой гарнизон и присоединил всю нижнюю Волгу к своей державе.

После этого интересы царя переместились на запад. Скоро ему станет не до средней и нижней Волги. Результатом этих завоеваний воспользуются уже преемники Ивана IV. Казань станет плацдармом для движения к Уралу и далее, в Сибирь; через Астрахань, еще очень нескоро, российская империя поведет экспансию в кавказском и среднеазиатском направлениях.

Война с Ливонским орденом

После опустошения Новгорода страна осталась практически без европейской торговли.

Сухопутные маршруты шли через территорию Литвы, почти всегда враждебной. Морская же торговля требовала доступа к Балтике.

Там находились земли Ливонского ордена, находившегося в упадке и не способного себя защитить. Проблема, однако, была не военного, а геополитического свойства: три балтийские державы — Польша, Дания и Швеция — не позволили бы Московскому царству забрать эту лакомую добычу себе.

Но во второй половине 1550-х годов — как раз когда у Ивана IV развязались руки на востоке — очень удобная ситуация сложилась и на западе. Польшей правил никчемный Сигизмунд-Август (1548–1572), испортивший отношения со своими магнатами и разоривший казну. Кристиан III Датский был стар и недужен. Шведский Густав I тоже одряхлел, а его наследник был психически нездоров. К тому же в 1554 году Московия и Швеция немного повоевали из-за пограничных земель, и шведы увидели, что Русь теперь сильна. Были основания полагать, что с этой стороны проблем тоже не возникнет.

В начале 1558 года московская рать вторглась в Ливонию, захватила несколько городов и крепостей. Вели себя завоеватели умеренно, местное население не притесняли, и важный город Дерпт сдался без сопротивления.

Ландмейстер (правитель) Ордена Готхард Кетлер пытался давать отпор, но сил у него было мало.

В ходе второй кампании 1559 года русские заняли остальную часть Ливонии, а в 1560 году вынудили к сдаче последний оплот рыцарей, крепость Феллин (современный Вильянди).

Лишь теперь другие балтийские державы зашевелились, обеспокоенные московскими успехами и желающие получить свою долю орденских земель. Дания предъявила претензии на остров Эзель (Сааремаа), Швеция потребовала Эстляндию, Литва приняла под свое покровительство Лифляндию. Ландмейстер Кетлер стал вассалом польского короля в качестве герцога Курляндского.

Если бы Иван согласился на этот раздел, удовольствовавшись завоеванным выходом к морю, война завершилась бы блестящим успехом. Но царь пошел на конфликт с польским королем, рассчитывая в ходе новой войны захватить еще и литовские земли.

Польская война

Соперник и в самом деле был несилен, так что надежды Ивана IV поначалу казались осуществимыми.

В 1561 году русские без труда отбили нападение литовского войска на Ливонию, весь следующий год потратили на подготовку к вторжению, и в 1563 году двинулись на ключевой город Полоцк. Это редкий для тогдашней эпохи случай, когда численный состав московской армии известен в точности, без преувеличений. Царю удалось собрать почти 60 тысяч воинов — для европейских кампаний XVI столетия цифра редкая. Крепость капитулировала. У Ивана опять появилась возможность заключить выгодный мир, но царь потребовал невозможного: чтобы Сигизмунд-Август отдал все православные области, включая даже далекий Киев. Запрос был совершенно нереалистичен.

Следующий 1564 год начался с поражения. От чрезмерной самоуверенности царь разделил свое войско на две части, и гетман Радзивилл наголову разгромил одну из них, после чего другой пришлось поспешно ретироваться.

Очевидно, это неожиданное фиаско стало одной из причин душевной болезни Ивана зимой 1564–1565 гг. Если же введение опричного режима объяснять не психическим заболеванием царя, а рациональными мотивами (как делали многие историки), они могли быть следующими: поняв, что война будет затяжной и долгой, правитель решил устранить возможность внутренней оппозиции традиционным для всякой диктатуры методом — через террор. Для имитации всенародной поддержки, совсем по-современному, он даже созвал Земский собор: спросил у «лучших людей», воевать дальше или нет. Незадолго перед тем Москву потрясла первая волна массовых казней, поэтому возражать никто не осмелился. Собор попросил государя «стоять крепко».

Безумие вышло на новый виток, когда, не справившись с Польшей, Грозный затеял воевать еще и с Швецией. Заключив хрупкое перемирие с Сигизмундом-Августом, в 1572 году он напал на шведскую Эстляндию. Расчет был на то, что король Юхан III увяз в войне с датчанами и на два фронта сражаться не сможет.

Юхан и не стал этого делать. С Данией он помирился, ударил всеми силами по русским, и началась еще одна долгая, разорительная война. Русь была разграблена Опричниной, обнищала от военных расходов и царских сумасбродств, а Иван пустился в совсем уже отчаянную авантюру. Царю стало известно, что в занятой поляками южной Ливонии слабые гарнизоны, и он, разорвав перемирие, вторгся на эту территорию.

Теперь пришлось иметь дело с польско-шведским альянсом. В 1578 году союзное войско разбило московскую рать в сражении под Венденом (нынешний латвийский Цесис), и с этого момента русские уже только оборонялись. Ресурсов для наступательных операций у Ивана IV больше не будет.

А между тем главный враг и соперник польско-литовское государство очень укрепилось. В 1569 году две его части окончательно объединились, создав Речь Посполитую (буквально «Общее Дело»), а в 1576 году у монолитной державы появился сильный правитель — Стефан Баторий, опытный воин и одаренный полководец.

Упрочив свою власть в стране, Баторий в 1579 году повел войско на восток. Он взял Полоцк, главный русский трофей прошлой войны, и на следующий год вторгся на собственно русскую территорию — захватил Великие Луки.

Целью третьей кампании Батория должны были стать глубинные русские земли. К этому времени Иван Грозный уже очень хотел мира, соглашался отказаться от всех своих завоеваний, даже от царского титула: «А если государь ваш не велел нашего государя царем писать, то и государь наш для покоя христианского не велит себя царем писать», говорилось в московской грамоте. Иван просил лишь оставить ему порт Нарва, чтобы сохранить возможность балтийской торговли. Баторий ответил отказом, да еще потребовал огромную контрибуцию.