Китай в эпоху Си Цзиньпина - Иван Юрьевич Зуенко

. А в 1989 году после событий на площади Тяньаньмэнь 85-летний Дэн Сяопин покинул и пост председателя Центрального военного совета КПК [57], фактически передав власть своему ставленнику Цзян Цзэминю.

Считается, что Дэн Сяопин способствовал тому, чтобы Цзян Цзэминь — относительно молодой и равноудаленный от противоборствующих внутрипартийных фракций выходец из Шанхая — занял все три высших руководящих поста в партии, армии и государстве, чтобы его авторитет укрепился, и режим власти Коммунистической партии Китая, испытавший мощный стресс в ходе «тяньаньмэньских событий», устоял[58]. Так сложилась отсутствовавшая ранее практика, при которой фактический лидер Китая занимал одновременно высшие должности (достаточно сказать, что в 1983–1993 годах пост председателя КНР занимали малоизвестные деятели Ли Сяньнянь

и Ян Шанкунь ).

Поскольку в действовавшей конституции существовало ограничение по числу сроков на должности председателя КНР, это привело к формированию четкой ротации высшего руководства. Отныне верховный лидер и его ближайшие соратники, составлявшие «поколение руководителей», приходили к власти на два срока по пять лет, после чего должны были уступить свои места преемникам — заранее выбранным и подготовленным. Причем если ограничения по числу сроков на высших государственных должностях (председатель КНР, премьер Госсовета и т. д.) регламентировались конституцией, то в партии и армии это было исключительно негласной традицией.

С правлением Цзян Цзэминя оказалась связана дальнейшая настройка негласных возрастных ограничений на высших руководящих постах. Как отмечают исследователи Р. Макгрегор и Д. Бланчетт, «правила формировались под влиянием краткосрочных задач»: так, в 1997 году Цзян Цзэминь вытеснил из Политбюро своего соперника Цяо Ши

, объявив 70-летний возрастной лимит для занимающих высшие посты, а в 2002 году успешно прибег к тому же маневру, опустив возрастную планку для членов Политбюро до 68 лет и устранив тем самым еще одного своего соперника — Ли Жуйхуаня [59].

Несмотря на субъективные обстоятельства появления этого негласного правила, оно закрепилось и превратилось в своеобразную максиму «67 — да, 68 — нет»

, которая играла ключевую роль в определении карьерных перспектив чиновников вплоть до середины правления Си Цзиньпина.

Чиновник мог получить новое назначение, если к моменту начала нового пятилетнего политического цикла ему не исполнилось 68 лет. С 2002 по 2017 годы это правило, несмотря на неформальный характер, не нарушалось.

Результатом стало такое положение: пик карьеры чиновника приходился на промежуток 60–65 лет. Если он к этому времени занимал «лишь» руководящую должность провинциального уровня, то, как правило, с нее уже отправлялся на пенсию. Если чиновник доходил до этой ступени в 45–50 лет, то он мог рассчитывать на перевод в Центр и последующую карьеру в центральных органах, как это произошло с Си Цзиньпином, который стал губернатором провинции Фуцзянь в 1999 году в возрасте 46 лет, а в Пекин переехал в 2007 году в возрасте 54 лет.

Как уже отмечалось, Си Цзиньпин фактически сам был главным бенефициаром этой стройной системы: он стал лидером Китая, несмотря на то, что его предшественник по состоянию здоровья и внутриэлитному влиянию вполне еще мог выполнять свои функции (Ху Цзиньтао было всего 70 лет). Однако в момент прихода к власти перед Си со всей серьезностью встали вызовы, связанные в том числе с инертностью управленческого аппарата и децентрализацией в рамках системы коллективного руководства. Все это сделало актуальным анализ плюсов и минусов существовавшей модели ротации кадров, которая — напомним — касалась не только высших постов, а всей системы власти и управления.

С одной стороны, система подчеркивала меритократический характер модели рекрутинга и продвижения руководящих кадров, стимулировала активность амбициозных молодых руководителей, препятствовала формированию в ведомствах и на местах так называемых «отдельных феодальных царств». С другой стороны, ограничение срока пребывания в должности и частые кадровые перестановки приводили к имитации деятельности вместо системного продвижения той или иной политики, к «перекладыванию ответственности» на преемников. Жесткие правила ротации руководящих кадров вели к тому, что часть опытных и вполне дееспособных чиновников покидала свои высокие посты слишком рано, уходя «в тень», но продолжая влиять на политический процесс через ставленников и патрон-клиентские связи. Все это негативно действовало на стабильность положения в КНР.

Си Цзиньпин как никто другой знал уязвимые места этой системы. Став заместителем председателя КНР в 2008 году, он за пять лет совершил сорок один (!) официальный зарубежный визит, встречаясь с главами других государств как будущий лидер Китая[60]. На его фоне Ху Цзиньтао выглядел как «хромая утка», lame duck, так на американском политическом сленге называют президентов, проигравших выборы и готовящихся покинуть Белый дом. Это было полезно для будущего преемника, но вредно для авторитета руководителя и принципа единоначалия.

Возглавив Китай, Си Цзиньпин уничтожил эту систему.

Бесконечность — не предел

В 2007 году на XIX съезде КПК никто из молодых руководителей, которых можно было бы воспринимать как потенциальных преемников Си Цзиньпина, не был избран в число членов Постоянного комитета Политбюро. Более того, 54-летний Сунь Чжэнцай

, которого наравне с Ху Чуньхуа рассматривали в качестве ядра возможного «шестого поколения руководителей», незадолго до съезда был снят со своей должности в Чунцине, исключен из партии, а вскоре и осужден на пожизненное заключение за коррупцию. Его ровесник Ху Чуньхуа сохранил место в Политбюро, но не более того.

Оставалась интрига — кто же будет назначен заместителем председателя КНР? Традиционно во время второго пятилетнего срока эту должность отдавали будущему сменщику. Но Си Цзиньпин прекратил подобные разговоры, когда в марте 2018 года заместителем председателя КНР стал 70-летний Ван Цишань. Формальных ограничений для того, чтобы дать Ван Цишаню этот пост, не было. Однако это назначение (формально — избрание депутатами ВСНП) ломало сразу две неформальные практики.

Во-первых, явственно нарушалось правило «67 — да, 68 — нет», создавался прецедент, которым в будущем мог бы воспользоваться и сам Си Цзиньпин. Во-вторых, ломалась схема подготовки будущего преемника. Учитывая, что в том же марте 2018 года из конституции КНР был убран пункт об ограничении по числу сроков на должности председателя КНР, становилось очевидно: Си Цзиньпин намерен остаться у власти и после завершения двух пятилетних циклов. Намерен разрубить «гордиев узел» проблемы «третьего срока».

Так и произошло осенью 2022–весной 2023 года, когда Си был сначала третий раз избран генеральным секретарем ЦК КПК, а затем в рекордный третий раз — председателем КНР[61]. Никакой особой интриги