Еврейский мир. Сборник 1944 года - Коллектив авторов -- История

Будучи в Америке, он остался таким же, каким он был в России, сохранил за собою все качества и традиции старой русской интеллигенции. Он и здесь, не мудрствуя лукаво, применял тот же самый безукоризненный метод реагирования на все явления нашей жизни, не щадя никого и строго порицая все то, что не соответствовало его понятиям о правде и справедливости. Даже в своей ежедневной публицистике он касался лишь тех вопросов, которые его сильно интересовали, волновали и трогали до глубины души.

Этим объясняется его огромное влияние на массу читателей и на их лидеров, которые его ценили и уважали как в России, так и здесь, в Америке.

Из его произведений вышли в форме книг: двухтомная «Еврейская история в монографиях», «Раби Исроел Салантер» на древнееврейском и русском языках; «Мойше-Лейб Лилиенблюм» (Петроград, 1918). Он обработал вместе с Яковом Динензоном и д-ром К. Форнбергом «Мировую Историю», перевел «Красный смех» Л. Андреева, «Науку Библии» Рудольфа Кителя и др.

На 74-м году жизни оборвался и замолк тихий, но вечноюный голос Самуила Розенфельда, который своим словом жег сердца людей в течение полувека и своими благородными мыслями заставлял их думать и задумываться.

И в этой глубокой искренности и беззаветной честности заключалась сила Розенфельда, как и всякого истинного писателя.

М. Сударский

Г. Б. СЛИОЗБЕРГ (1863-1937)

Г. Б. Слиозберг родился в 1863 году в еврейском местечке Полтавской губернии. Он был родом из бедной семьи и почти с детских лет собственными силами пробился к русскому просвещению.

Слиозберг обратил на себя внимание уже своей студенческой научной работой по уголовному праву, и его учитель, знаменитый криминалист Фойницкий, предложил ему быть оставленным при Петербургском университете. Требовалось лишь соблюдение «маленькой формальности» — представление свидетельства о крещении. Слиозберг на это не пошел. Его внешняя связь с наукой оборвалась. Но он продолжал и дальше много и плодотворно работать в области уголовного права.

Не став профессором, Слиозберг вступил в адвокатуру. Несмотря на свой интерес к теории уголовного права, он как юрист-практик, по складу своего дарования, подходил больше к разработке и ведению гражданских дел. Помощник присяжного поверенного Слиозберг был одним из виднейших русских цивилистов, когда, пробыв 18 лет в адвокатуре, он был утвержден в звании присяжного поверенного, в 1904 году, после убийства Плеве и начала японской войны.

Он имел очень обширную практику, вплоть до юрисконсульства при министерстве внутренних дел. Но главным клиентом Слиозберга был еврейский народ, со всеми его коллективными и индивидуальными правовыми нуждами. Когда, после отъезда Слиозберга из России, к большевикам попал его архив, там оказались до ста тысяч досье. Лишь небольшую часть их составляли гражданские дела. Все остальное были бесчисленные, разумеется бесплатные, ходатайства и жалобы по еврейским делам: о разрешении открыть школу, молельню, учредить кооператив, о приеме в учебное заведение и, главное, — о праве жительства и занятия торговлей и ремеслом. Г. Б. был лучшим знатоком этого, печальной памяти, «еврейского права». Своим тонким знанием его, Слиозберг пользовался для того, чтобы, по мере сил, помочь жертвам этого «права» — обуздать администраторов, делавших на антисемитизме карьеру и старавшихся в своей практике пойти дальше жестокого закона.

Параллельно этому шли неустанные старания Г. Б. добиться смягчения этого законодательства. Никогда не теряя веры в торжество, правды и в силу логических доводов, он не уставал объяснять и доказывать, подавать одну докладную записку за другой.

С начала двадцатого века условия работы стали меняться. Она влилась в коллективную работу организаций, добивавшихся уравнения евреев в правах, в тесном единении с освободительным порывом русского общества. Система ходатайств превратилась в систему борьбы, в которой центр тяжести был перенесен в область политики. Г. Б. был одним из учредителей «Союза еврейского полноправия», который, войдя в состав союза союзов, принял деятельное участие в русском освободительном движении 1905 года. Впоследствии Г. Б. совместно с М. М. Винавером и М. И. Кулишером организовал «Еврейскую народную группу», продолжавшую борьбу за равноправие на новых парламентских началах.

Слиозберг вышел из самой гущи традиционного еврейства. Европейская культура, глубоко воспринятая им, по преимуществу в переработке ее русской интеллигенцией, нисколько не отдалила его от родного народа. Эта спаянность со своим народом не нуждалась в его глазах ни в каком принципиально «национальном» обосновании: то была для него данная жизнью реальность. Обладая глубоким знанием древнееврейской письменности, прекрасно владея и разговорно-еврейским языком со всеми его тонкостями, Г. Б. с иронией отзывался о тех, для кого пунктом национальной программы был обязательно иврит или идиш. И чего уж он совершенно не мог допустить, более того — уразуметь — это противопоставления русского и еврейского дела. Он любил свой еврейский народ и любил свою родину — Россию. Борьба за еврейское равноправие была для него большим русским делом и общественное служение России — огромным по важности еврейским делом.

Преследование евреев он воспринимал не только как несправедливость к его родному народу, но и как губительное для России явление. Когда, после провозглашения конституции, в 1905 году по России прокатилась волна погромов, возникла мысль привлечь к ответственности (хотя бы в гражданском порядке) не уличных громил, марионеток в руках «Союза Русского Народа», а тех, кто своим показательным бездействием поощрял погромную работу. Ответчики, — губернаторы и начальники полиции, — защищались тем, что еврейские погромы — стихийное явление, пожар, с которым они не в силах были совладать. Изобразив, как далеки они были от желания совладать со «стихией», Слиозберг перед сенатом говорил в ответ им: «Да, это был пожар, в нем горели правовые устои русской государственности».

Конечно, общественная работа Г. Б. и, в частности, его еврейская общественная работа, далеко не укладываются в рамки борьбы за права еврейского народа. Без преувеличения можно сказать, что за последние полвека в русском еврействе не было крупного общественного начинания, где Слиозбергу не принадлежала бы первостепенная, если не руководящая роль.

Товарищ председателя хозяйственного правления С.-Петербургской хоральной синагоги, — под этим сложным названием подразумевался президиум еврейской общины; председатель ОРТ’а; бессменный член Петербургского комитета еврейского колонизационного общества, которое вело большую работу по оказанию производительной помощи еврейской массе; председатель еврейского комитета помощи жертвам войны — сотням тысяч вольных и невольных беженцев из прифронтовой полосы. В этих и многочисленных других общественно-благотворительных учреждениях, Г. Б. работал десятилетиями, со всей свойственной ему горячей любовью к делу, отдавая ему массу энергии и времени. Еще после прихода к власти большевиков он, оставаясь на своем посту, пытался спасти в Петербурге организацию еврейской общины. Потом, когда ему пришлось