Митридат Великий, «последний эллин» - Станислав Николаевич Чернявский

стал вассалом Митридата. Диофант со своей армией, по сути, обрел неограниченные возможности. Пользуясь случаем, полководец немедленно «освободил» от скифов еще один греческий город, знаменитую Ольвию (неподалеку от современного Очакова). Ольвийцы тяготились скифским господством, а потому охотно перешли в подданство Митридата. В Херсонесе и Ольвии разместились понтийские гарнизоны. Чтобы держать под контролем западное побережье Крымского полуострова, Диофант расширил здесь греческую крепость Керекинтиду, которую переименовал в Евпаторию.

Теперь Боспор был окружен понтийскими владениями со всех сторон, и Митридат VI без труда договорился с Перисадом, что тот завещает ему царство. Легитимности этой операции добавляло то, что боспорский царь усыновил молодого понтийского базилевса.

Боспор и черноморские порты были важны для понтийского царя не только как налогоплательщики. Через них шли караваны с хлебом на юг. Следовательно, Эвпатор контролировал торговлю зерном. Кроме того, он мог всегда обеспечить свою армию продовольствием. Наконец, в пограничных городах имелись наемники и рабы. Это разрешало проблему пополнения людских ресурсов.

К этому времени социальная и межэтническая напряженность в Боспорском царстве достигла предела. По-прежнему боролись две партии: греческая и скифская. Греческую возглавлял сам Перисад. Скифскую — некто Савмак. Судя по имени, перед нами скиф или фракиец. Скорее всего, он был знатных кровей, потому что в те времена подобному факту придавалось большое значение: вождем не мог стать кто попало. Савмак составил заговор против Перисада — «человека, который воспитал его», говорится в «Боспорском декрете».

Савмак был недоволен тем, что Перисад сдал страну понтийцам. Он убил Перисада и сам занял трон Боспора (109 год до н. э.). Следовательно, власть в царстве захватили варвары. Это не столь неожиданно, как кажется на первый взгляд. Вероятно, Перисад тоже принадлежал к сильно варваризированной династии, которая лишь со временем стала греческой, за что боспорские варвары ее презирали.

Пламя восстания охватило Боспор. Понтийцев изгнали почти отовсюду.

Диофант укрылся в Херсонесе. Понтийский гарнизон держался также в Евпатории. Коренные боспорские города — Пантикапей, Феодосия, Фанагория — отложились и перешли к Савмаку.

Тот опирался прежде всего на местных варваров, но не только: освобождал рабов, привлекал в свои отряды синдов и скифов, громил греческих рабовладельцев.

Против Диофанта восстали крымские скифы. Скилур и Палак выступили союзниками Савмака и помогли ему людьми. Их войско напало на Евпаторию и взяло ее после долгой осады. Эллинская власть в Крыму повисла на волоске.

Однако вскоре Савмак вызвал ненависть «цивилизованных» греков как захватчик и варвар. Видимо, он не смог наладить контакты с купечеством и защитить его имущество от посягательство повстанцев.

Этой оплошностью немедля воспользовался Диофант. Он сумел перетянуть часть боспорцев на свою сторону и перешел в наступление. В его распоряжении были первоклассные наемники и херсонесские ополченцы. С ними стратег нанес поражение войскам Савмака, взял Феодосию и Пантикапей, после чего расправился с повстанцами. Вряд ли он мог бы это сделать без поддержки жителей Боспора, но подробностей борьбы мы опять не знаем.

Савмака взяли в плен и отправили в Синопу к Митридату Эвпатору, чтобы тот решил его судьбу. Надо полагать, предводителя восстания казнили.

Боспор был понтийцами захвачен. Теперь следовало покарать скифов. Они действовали храбро, но плохо координировали действия с Савмаком. Большой ошибкой стала долгая осада Евпатории. Пока варвары топтались под стенами этого города, Диофант собрался с силами и разбил Савмака.

Теперь скифы спохватились и явились с крупной армией (106 год до н. э.). Войском командовал знакомый нам царевич Палак. Но выручать Савмака было уже поздно: его увезли в Понт.

Скифы осадили Херсонес, но мощные стены города уберегли его от врага. Тем временем Диофант получил подкрепления и заставил скифов снять осаду. Диофант преследовал их до самого Неаполя Скифского, возле которого состоялось решающее сражение. Скифы были разбиты. Скилур укрылся в городе, но вскоре вынужден был капитулировать. В Неаполь вошли понтийские войска. Видно, сопротивляться их натиску после проигранной битвы было уже некому.

Скилуру сохранили жизнь, но отобрали страну. В Скифии расквартировали понтийские гарнизоны. Однако далекие римляне, которым до всего было дело, вмешались и на сей раз. Из соображений «справедливости» они заставили Митридата вернуть власть сыновьям умершего к тому времени Скилура. Но Митридату, кажется, удалось перехитрить врагов. Страбон пишет, что у Скилура было человек пятьдесят сыновей. Если даже цифра завышена, она отражает число скифских князей, стоявших во главе отдельных родов. Вот им-то Митридат и вернул власть, сохранив верховное господство над ними. Понтийские гарнизоны по-прежнему наблюдали за варварами, находясь в Евпатории и Неаполе. За такие хитрости римляне все больше ненавидели Митридата. Он был неуправляем и недоговороспособен.

Повторимся: захват Боспора и всей Тавриды не только был стратегически выгоден Эвпатору (он обеспечил Митридата военной базой далеко в тылу, то есть опорой в борьбе с римлянами), но и принес хорошую прибыль. По словам Теодора Моммзена, Боспорское царство ежегодно давало в казну 200 талантов налогов и поставляло на царские склады 180000 шеффелей зерна (один шеффель — 50 литров). У Митридата появились лишние деньги и продовольствие — а значит, возможность вести активную политику против врагов. И Митридат немедленно этим воспользовался.

Разведка

Пока Диофант захватывал Боспор, понтийский царь не терял времени. В 109—108 годах до н. э. он совершил инкогнито поездку по Малой Азии в сопровождении нескольких друзей. «Исходив ее всю», как пишет Юстин, царь «узнал расположение всех городов и областей», причем «никто об этом не подозревал».

Современный биограф Митридата Леонид Наумов высказал любопытное предположение. По его мнению, Митридат мог наладить связи с тайными сектами, которые уцелели в Пергаме после подавления восстания гелиополитов. Культ Солнца — Гелиоса — связан с культом Митры, поэтому в принципе такое возможно. Кроме того, Митридат поддерживал контакты с учеными-философами, которые могли играть роль агентов влияния понтийского царя в эллинистическом мире.

Итак, понтийский царь отправился в разведку. Особый интерес Митридат питал к Вифинии. Это агрессивное царство азиатских фракийцев с недавних пор превратилось в противника Понтийской державы. Оно станет одним из главных театров военных действий во время Митридатовых войн. В Вифинии Эвпатор, «точно был уже владыкой ее», наметил удобные места для будущих сражений. Так пишет Юстин, но, возможно, он не договаривает. Похоже, во время этой поездки Эвпатор имел тайные переговоры с вифинским царем и заключил с ним соглашение о разделе соседних земель. Что не отменяло и других, разведывательных целей этого рейда.

Из Вифинии Митридат вернулся в свое государство. Надо сказать, что перед началом своих шпионских приключений царь женился. Избранницей стала его родная сестра Лаодика. Не нужно ее