Цезарь и Христос - Уильям Джеймс Дюрант

(Перевод С. Шервинского)

Крестьянин совершенно прав в своем стремлении умилостивить богов жертвоприношением и привлечь на свою сторону их благосклонность; эти проявления благочестия расцвечивают круговорот трудов празднествами и одевают землю и жизнь смыслом, драматизмом и поэзией.

Драйден называл «Георгики» «лучшей поэмой лучшего поэта»{508}. Наряду с Лукрециевой поэмой она обладает одним крайне редким качеством: она одновременно назидательна и прекрасна. Рим, конечно, не принял эту поэму за настоящее пособие по сельскому хозяйству; мы не знаем, чтобы кто-нибудь, прочтя ее, сменил бы Форум на ферму; и действительно, Сенека полагал, что Вергилий писал эту поэму так, чтобы угодить прежде всего вкусам городского жителя. В любом случае, Август чувствовал, что Вергилий отменно справился с поручением Мецената. Он позвал поэта во дворец и предложил ему более трудную задачу, неизмеримо более обширную тему.

III. «ЭНЕИДА»

Поначалу речь шла о том, чтобы воспеть битвы Октавиана{509}. Но предположительное происхождение усыновившего его Цезаря от Венеры и Энея привели поэта, — а возможно, и императора — к замыслу эпоса об основании Рима. По мере развития темы в поэму вошли предвосхищаемые посредством пророчества такие мотивы, как расширение Рима и его успокоение в августовской Империи и мире. Следовало также во всех этих достижениях сделать зримой роль римского характера и попробовать популяризовать старинные доблести. Ее герой должен был быть богобоязнен и действовать под опекой богов. Общий тон эпоса должен был совпасть с общим направлением августовской реформации веры и морали. Последующие десять лет Вергилий провел в различных уголках Италии (29–19 гг. до н. э.), где не покладая рук работал над «Энеидой». Он писал медленно, с тщательностью Флобера, диктуя по нескольку стихов ранним утром и переписывая их после полудня. Август с нетерпением ожидал завершения поэмы, непрестанно справлялся о том, как продвигается работа, докучал Вергилию просьбами показать ему любой готовый фрагмент. Вергилий откладывал исполнение этих просьб так долго, как только мог, но наконец прочел ему вторую, четвертую и шестую книги. Октавия, вдова Антония, потеряла сознание, услышав описание своего сына Марцелла, недавно умершего{510}. Эпос так и не был доведен до конца, Вергилий не успел его окончательно отредактировать. В 19 г. до н. э. он посетил Грецию, встретился в Афинах с Августом, получил солнечный удар в Мегарах, пустился в возвратный путь и умер вскоре после того, как достиг Брундизия. На смертном одре он просил друзей уничтожить рукопись поэмы, говоря, что для придания ей окончательного вида ему потребовалось бы еще не менее трех лет. Август запретил им выполнить эту просьбу.

Каждый школьник знает историю, положенную в основу «Энеиды». Во время пожара Трои тень убитого Гектора является вождю его союзников дарданцев — «благочестивому Энею» и приказывает тому спасти от греков «священные предметы и домашних богов» Трои, прежде всего Палладий, или изображение Паллады Афины, удержать который значило для троянцев сохранить надежду на спасение. Ищи для этих священных символов, говорит Гектор, «город, который тебе предстоит основать после долгих скитаний по морю»{511}. Эней ускользает от врагов вместе с престарелым отцом Анхизом и сыном Асканием. Они отправляются в плавание и пристают к берегу в разных местах; но всякий раз глас богов повелевает им продолжить странствие. Ветры выбрасывают их на берег неподалеку от Карфагена, который основала финикийская царица Дидона. (Когда Вергилий писал эти строки, Август претворял в жизнь планы Цезаря по восстановлению Карфагена.) Эней влюбляется в нее. Вовремя разразившийся ураган загоняет их в одну пещеру, и они вступают в связь, которую Дидона считает браком. На какое-то время Эней разделяет эту интерпретацию, участвуя вместе с Дидоной и своими охотно ему помогающими воинами в строительстве. Но беспощадные боги, которые, по античным мифам, никогда не придавали браку большого значения, напоминают ему, что пора вновь отправляться в путь; это не та столица, которую ему следует основать. Эней повинуется предостережению и оставляет скорбящую царицу, пропев ей на прощание приличествующую подобным случаям песнь:

Все заслуги твои отрицать я не стану, царица.

…и на брачный факел священный

Не притязал никогда, и в союз с тобой не вступал я.

Но лишь в Италию нас Аполлон посылает Гринийский,

Только в Италию плыть велит Ликийский оракул.

Так перестань же себя и меня причитаньями мучить.

Я не по воле своей плыву в Италию{512}.

(Перевод С. Ошерова)

Italiam non sponte sequor — в этом вся тайна. Мы, приученные литературой последних восьми столетий к сентиментальности, судим о Вергилии и его герое с позиций этой литературы и придаем куда большее значение романтической любви и внебрачным связям, чем они имели в Греции и Риме. Брак был для древних союзом скорее семейств, чем тел и душ; требования религии и родины стояли выше прав или прихотей индивидуума. Вергилий относится к Дидоне с приязнью и достигает в рассказе о том, как она бросается в погребальный костер и сгорает заживо, редких даже для себя красоты и силы; затем вслед Энею он устремляется в Италию.

Пристав к берегу в Кумах, троянцы вступают в Лаций, где их приветствует царь этой страны Латин. Его дочь Лавиния обещана в жены Турну, статному вождю соседнего племени рутулов. Но симпатии и Латина и его дочери внезапно обращаются на Энея. Турн объявляет войну и ему и Лацию, после чего разгорается жестокое сражение. Чтобы придать Энею новые силы и отвагу, Кумекая Сивилла проводит его через пещеру близ Авернского озера в Тартар. Поскольку Вергилий слагает одиссею Энеевых странствий и краткую илиаду его сражений, в качестве образца ему служит здесь путешествие Одиссея в Аид, а в будущем нисхождение Энея послужит моделью для дантовского Ада. Facilis descensus Avemi («Легок спуск в Аид»), — говорит Вергилий{513}; но путь его героя извилист, а нижний мир запутывающе сложен. Здесь он встречает Дидону, которая презрительно отмахивается от его любовных восклицаний и жалоб; здесь он созерцает изощренные пытки, которыми караются земные преступления, и темницу, в которой томятся люцифероподобные мятежные полубоги. Затем Сивилла проводит его через мистические Рощи Блаженных, где праведники наслаждаются жизнью в зеленых долинах, предаваясь бесконечному веселью. Его отец Анхиз, который скончался в пути, излагает ему орфические учения о небе, чистилище и аде и разворачивает перед ним панораму будущей славы и героев Рима. В последующем видении Венера показывает ему битву при Акции и триумфы Августа. Его дух оживает