Кооперация. Политическая, экономическая и социальная теория - Бернард Харкорт

Джорджа Джексона в тюрьме Сан-Квентин 21 августа 1971 года. В эссе под названием "Убийство в маске" Бюлов, Деферт и Фуко рассматривают наказание как политическую войну - не следствие преступления, а скорее форму гражданской войны. Они также деконструируют предполагаемую взаимосвязь между преступлением и наказанием:

То, что происходит в тюрьмах, - это война, война, имеющая другие фронты - в черных гетто, в армии и в судах. . . . Сегодня заключенные боевики-революционеры и обычные заключенные, ставшие революционерами именно во время заключения, открыли путь к расширению фронта войны внутри тюрем. . . На этом этапе правящей власти остается одно средство - убийство.

Рассказывая о судьбе Джексона, отсидевшего в тюрьме более десяти лет, а затем застреленного тюремным надзирателем, Бюлов, Деферт и Фуко осудили систему исполнения наказаний как военную: "Десять лет в тюрьме за семьдесят долларов - это политический опыт - опыт заложника, концентрационного лагеря, классовой войны, опыт колонизированного". Ссылаясь на брата Джексона, Джонатана Джексона, они писали: "Эта же система правосудия, с ее белыми судьями и белыми присяжными, отдала сотни тысяч афроамериканцев под кровожадную охрану концентрационных лагерей".

В своих лекциях "Теории и институты уголовного права", прочитанных несколько месяцев спустя, Фуко развил то, что он назвал политической теорией уголовного права. Начиная с января 1972 г., Фуко в течение семи лекций детально показал, как кардинал Ришелье и его посланник, канцлер Сегье, подавили восстание "босых" (Nu-pieds) в Нормандии в 1639 г. путем стратегического переплетения уголовных наказаний и военной силы.

"Пеналистика политична сверху донизу", - заявил Фуко 1 марта 1972 г. Его политическая теория уголовного права состояла из нескольких элементов, первый и самый важный из которых требовал жесткой деконструкции предполагаемой связи между преступлением и наказанием. Уголовное правоприменение, утверждал Фуко, не является следствием преступности. Оно не является реакцией на правонарушения или преступления, которые сами по себе фабрикуются уголовным правоприменением в процессе социальной борьбы. Напротив, применение уголовного права является ответом и реакцией на эту политическую борьбу. Как он объяснял в своей лекции от 26 января 1972 г., "все основные фазы эволюции уголовной системы, репрессивной системы - это способы реагирования на формы народной борьбы" . "Преступление всегда, по крайней мере в одном из своих аспектов, - говорил он, - является нападением на государственную власть, борьбой с ней, временным приостановлением действия ее законов". Таким образом, уголовное правоприменение может быть правильно понято только в рамках социальной борьбы, как оружие, тактика или стратегия в отношениях власти, ведущихся в обществе. Это привело Фуко к его концепции "карательного общества", которая стала темой его лекций в следующем, 1973 году.

Два года спустя Фуко опубликовал свою знаменитую книгу о рождении тюрьмы "Дисциплина и наказание" (1975), которая опиралась на этот теоретический фундамент, а также на его собственные боевые столкновения с тюрьмой. Наиболее важным здесь является то, что Фуко ставил своей целью искоренить мнимую связь между преступлением и наказанием, чтобы обнажить всю работу, которую дисциплинарные практики выполняют в современном обществе:

Прежде всего мы должны избавиться от иллюзии, что наказание - это прежде всего (если не исключительно) средство снижения преступности и что в этой роли, в зависимости от социальных форм, политических систем или убеждений, оно может быть суровым или мягким, направленным на искупление или, наоборот, на возмещение ущерба, применяться для преследования отдельных лиц или для привлечения к коллективной ответственности

Иными словами, утверждал Фуко, мы должны разорвать мнимую связь между преступлением и наказанием, перестать отвлекаться на теории справедливого наказания и сосредоточиться на том, каких экономических и социальных форм достигает наказание в обществе. В этом Фуко явно опирался на Руше и Киршхаймера. Он подчеркнул, что их работы - по его словам, их "большой труд" - дают ряд "существенных ориентиров" .

В 1970-е гг. эти аргументы стали набирать силу во многих странах, в том числе в Скандинавии и Северной Европе, и особенно в Латинской Америке. В 1974 г. норвежский социолог Томас Матисен опубликовал новаторскую работу по критической криминологии "Политика отмены". Матисен исследовал скандинавские реформы пенитенциарной системы и призвал к отказу от тюрем. Его работа стала влиятельной в таких странах, как Нидерланды и Арентины.

 

Дороти Робертс, Рут Уилсон Гилмор и 2000-е годы

С начала XXI века ученые-аболиционисты, опираясь на эти основы, подчеркивают политический характер правоприменения и деконструируют предполагаемую связь между преступлением и наказанием.

Дороти Робертс в 2007 г. в одной из первых статей в юридическом обозрении, предлагающей аболиционистскую концепцию, исходит из следующей предпосылки: то, что мы называем "системой уголовного правосудия", направлено не на борьбу с преступностью, а на установление расового порядка. "Система уголовного правосудия США всегда функционировала, в координации с другими институтами и социальной политикой, для подчинения чернокожих и поддержания расовой кастовой системы". Робертс утверждает, что каждый аспект уголовного права связан с установлением расового порядка: он "заложен в самой конструкции системы и задействован во всех ее аспектах - в том, как определяются преступления, как выявляются подозреваемые, как принимаются решения о предъявлении обвинений, как проводятся судебные процессы и как выносятся наказания".

Робертс прослеживает историю ключевых институтов уголовного права вплоть до порабощения и контроля над афроамериканцами: "Основа системы уголовного правосудия США - массовое тюремное заключение, смертная казнь и полицейский террор - все это можно отнести к порабощению африканцев". В более общем плане, напрямую перекликаясь с работами Руше и Киршхаймера, Робертс отмечает: "Уголовные институты исторически были ключевыми компонентами социальной политики, направленной на управление маргинальными социальными группами". Робертс прослеживает историю смертной казни до смертельного наказания порабощенных африканцев, Черных кодексов во время и после рабства, линчевания освобожденных чернокожих после эмансипации и расового использования публичных казней. Робертс связывает принудительные допросы в нашей стране также с эпохой линчевания. В итоге Робертс пишет,

Я утверждаю, что эти аморальные практики [массовое лишение свободы, смертная казнь и полицейский террор] процветают в США для того, чтобы навязать расистский порядок. Понимание их расовых истоков и функций помогает объяснить их живучесть и необходимость их отмены.

В своей книге 2007 годаЗолотой Гулаг: Prisons, Surplus, Crisis, and Opposition in Globalizing California" Рут Уилсон Гилмор описала политэкономию калифорнийского тюремно-промышленного комплекса (ТПК), показав, как политические и экономические силы, избыток финансового капитала и трудовые проблемы, а не преступность привели к массовому расширению тюрем. Мишель Александр в своей книге 2010 г. "Новый Джим Кроу: Mass Incarceration in the Age of Colorblindness", показала, как массовое лишение свободы функционирует как форма расовой сегрегации и угнетения, аналогичная законам Джима Кроу, принятым после реконструкции. Само название книги Александер