На шифре. Инсайдерская история криптовалютного бума - Лора Шин

class="p1">Команда не аплодировала принятому решению и не радовалась, но все-таки выдохнула с облегчением: Чарльз ушел.

Согласно показаниям нескольких человек, Амир прямо за столом, не сходя с места, начал торговаться с Виталиком за свою долю эфира от премайна. Похоже, его не сильно огорчило устранение из руководства. Как позже вспомнит один из сотрудников: «Амир получил свои эфиры и мог больше не прикидываться членом правления, так что со всех сторон остался в выигрыше». (Амир говорит, что эфир в то время ничего не стоил и ничего не значил лично для него – он даже потерял деньги на спонсировании проекта, – но все равно уже было решено, что он получит долю.)

Чарльз, все еще с простудой, плохо перенес новости. Поначалу он вышел на террасу, где сидел и загорал Матиас, и попытался поговорить с ним. Матиас слегка испугался, потому что не доверял ему. К тому же он чувствовал себя виноватым. Даже зная, что поступил правильно, он все равно считал, что предал Чарльза. Он всегда его жалел, гадал, что должно было произойти с человеком, чтобы он стал таким патологическим лжецом, – наверняка что-то ужасное. Может, он и верил, что если Чарльзу что-то и нужно, то это профессиональная помощь, но другого выбора для спасения Ethereum не было: в противном случае Чарльз похоронил бы проект.

Тогда бывший директор спустился с секретарем Джереми в свою комнату, где, как говорят, отдал ему всю свою учредительскую долю эфиров. Виталик же с ноутбуком остался сидеть за столом, словно ничего не произошло. Позже он поговорил тет-а-тет с Чарльзом, которому уже поплохело так, что он весь исходил пóтом. Чарльз был разочарован и огорчен, но смирился с ситуацией.

В ту ночь Гэвин, Виталик, Михай и Рокси спали в одной комнате: Гэвин с Виталиком на одном матрасе, Михай с Рокси – на другом. Когда все легли, но еще не уснули, Гэвин встал и, не говоря ни слова, запер дверь.

На следующий день в пять утра Чарльз, разбитый болезнью, покинул «Космический корабль» и вернулся в Колорадо – гадать, что делать дальше со своей жизнью.

Без Чарльза (и Амира) группа вздохнула свободнее, но продлилось облегчение недолго. Домосед Джефф вернулся в Амстердам, а остальные собрались на верхнем этаже, на месте вчерашнего кровопролития, чтобы обсудить, куда двигаться дальше. Тогда-то Виталик и узнал, что некоторые соучредители ввели его в заблуждение: на самом деле швейцарский фонд можно создать быстро и просто. Его привело в ужас, что его обманывали в надежде подзаработать. Он думал: «Вы вступили в проект блокчейна/криптовалюты, задуманный, чтобы изменить весь мир, и вас заботит только то, как подзаработать пару лишних миллионов?»

Он упорно настаивал, что его проект с открытым кодом будет образован по образу «Мозиллы», что-то вроде швейцарской НКО. Энтони, ранее ярый сторонник коммерческого подхода, уступил (возможно, радуясь, что его вообще еще оставили в проекте после того, как вылетели Чарльз и Амир).

На следующий день, 5 июня, Виталику вручили стипендию Тиля: по ней недоучившимся в колледже студентам предлагали 100 тысяч долларов на два года для создания проекта. Он знал об этом заранее, ему позвонили из организации, уговорили вступить в программу и даже вписали в нее задним числом. Поскольку биткойны венчурного инвестора Энтони катились под откос – их стоимость уже была 640 долларов, вдвое меньше декабрьской, – Джо пришлось внести свои деньги. Виталик жил на 4 тысячи в месяц со стипендии Тиля и не просил себе зарплату, чтобы проект продержался до краудсейла.

Но теперь команда ссорилась по другим поводам – например, как распределить средства с краудсейла. После посещения саммита по поводу вручения стипендии Тиля в Сан-Франциско Виталик описал в длинном электронном письме для друзей и родственников то, что инсайдеры Ethereum стали называть Днем «Игры престолов», или «Красной свадьбой».

Люди разбились на лагеря, все набросились друг на друга… То, что я принимал за явную ложь со стороны директора одного из наших полуконкурентов насчет нашего сотрудника, в главном оказалось правдой…. Мне просто хочется, чтобы все работали сообща, и я трачу день за днем, чтобы сплотить людей и показать им проблески успеха, но проходит пять часов – и они опять за свое… Я единственный, кого еще уважают. Я надеялся передать тяжелую организационную работу компетентной команде профессионалов, чтобы самому сосредоточиться на коде и на сложных, но интересных вызовах криптоэкономики, но теперь выясняется, что именно мне надо хотя бы для начала навести порядок. Эх.

В следующие недели, когда все, кто не был в команде Цуга, разъехались, а местный филиал взялся за организацию Ethereum, продолжились споры, сколько средств выделить на различные направления. Кое-кто снова решил, что Гэвин рвется за деньгами и властью. Однажды днем члены команды ехали на великах обратно в «Космический корабль», опаздывая на встречу, и по пути подключились к конференции. Как утверждает один из сотрудников, Гэвин тогда сказал, что им нужно решить все бюджетные вопросы до краудсейла, поскольку, когда появятся деньги, распри станут только горячее. Наконец хоть кто-то открыто высказал то, что было на уме у всех: они делят шкуру неубитого медведя. Стало ясно, насколько важно создать некоммерческую организацию в преддверии краудсейла. Швейцарская НКО необязательно должна заниматься благотворительностью – главное, чтобы ее цель не состояла в получении прибыли. Организация подтверждает, что полученные средства пойдут на выбранную цель, и за этим следит швейцарский госорган. Целью НКО Ethereum было развивать децентрализованный «мировой компьютер» – так же, как некоммерческие компании контролируют интернет. И учредить НКО вовремя – значит не дать потенциальным миллионам уйти туда, куда они не предназначались.

В связи с этим стоял вопрос, как провести пресейл и заработать самим, не прогневив Комиссию по ценным бумагам и биржам. Ранее той весной их юристы в Швейцарии выяснили, что инструмент, который они выпускают в ходе краудсейла, не считается облигацией в силу своей децентрализованной природы. Без центральной компании он не будет облагаться налогами как товар, требующий НДС, но полученные деньги с налоговой точки зрения все равно будут рассматриваться как ценные бумаги. На руку было и то, что они выпускали нечто с собственной полезностью и успех зависел не от третьих лиц, а от согласия пользователя с протоколом. Какое-то время они искали, можно ли провернуть тот же маневр в Соединенных Штатах, где крутились большие деньги. Нью-Йоркский филиал Ethereum связался с юридической конторой Pryor Cashman, и, согласно их юридическому заключению, краудсейл не считается в Соединенных Штатах незарегистрированным размещением ценных бумаг. Старший юрист так увлекся идеей Ethereum, что