Действие вместо реакции - Олег Юрьевич Цендровский

Это было быстро и просто, но крайне неточно. Анимистическое мышление покоилось не на наблюдении, эксперименте или хотя бы логике взаимосвязей, а на совершенно необоснованных предубеждениях, большая часть которых возникла случайно.

Тогда в философии появилось новое революционное предположение в духе «А что, если?». А что, если взглянуть на происходящее, как на имеющее не одного автора, а множество авторов, то есть множество действующих и взаимосвязанных причин? Тогда каждое явление жизни есть не деятельность, которую осуществляет один деятель, а процесс, состоящий из многочисленных взаимодействующих элементов.

Различие между двумя подходами можно хорошо увидеть на примере. Допустим, пошел дождь. Можно сказать, что так захотел дух дождя, потому что ему в силу его характера и привычек свойственно проливать свои воды на землю в это время года. Если же дождя не было, то дух просто капризничает. Он принял свободное решение этого не делать, потому что кто-то его рассердил или же просто в силу перепада настроения. Значит, мы должны вступить с ним в отношения и уговорить его передумать.

С другой стороны, мы можем рассуждать так: нет никакого духа дождя, который самолично решает, когда дождь пойдет, а когда нет. Дождь существует в широком контексте мира и связан с ним многочисленными узами. Это значит, у дождя не может быть одного автора. У него много авторов. Дождь пошел, потому что солнце нагрело воду, влага испарилась с поверхности океана, затем скопилась в облаках, затем ветры принесли их – и так далее.

Дождь есть не простая деятельность, обусловленная простым деятелем, а сложный процесс, обусловленный сложными причинами. Вместо одного духа дождя у нас теперь есть многоуровневый комплекс взаимосвязанных факторов. Даже сам этот дух дождя, коль скоро мы считаем, что он и правда существует, есть комплекс явлений, а не нечто цельное.

Шаг третий: понятие закона и закономерности

Довольно наивное и одномерное единство деятеля предстает в философии и науке как множественное и многомерное. Вне всяких сомнений, это тяжелее понять и тяжелее удержать в голове. Это не такой экономный способ мышления, но это огромный шаг вперед.

За счет увеличения объема умственных усилий для проведения расчетов он позволяет делать по-настоящему надежные прогнозы и обладает низкой степенью внутренней противоречивости. И он же готовит нас к следующему шагу.

Если проследить логику мышления с помощью процессов и причин, становится понятно, что она плохо стыкуется с понятием свободного волеизъявления. Если в мире все взаимодействует и каждое явление рождено предшествующими явлениями и явлениями, соседствующими с ним, где здесь место для каприза?

Дух дождя не может просто взять и не захотеть устроить дождь. Это решение не принадлежит, не принадлежало и не будет принадлежать ему. По меньше мере, он не единственный автор своих решений, потому что испытывает постоянное влияние факторов ситуации.

Все, что действует, действует в соавторстве. Жизнь предстает как живая сеть, в которой ниточки взаимосвязаны. Структура событий упорядочена, но этот порядок объясняется не тем, что некий деятель чего-то хочет и на совершенно пустом месте раз за разом так и поступает. Порядок жизни обусловлен тем, что связи между явлениями отличаются стабильностью.

Происходящие события подчиняются некоторым принципам, то есть законам и закономерностям, а вовсе не свободным решениям независимых и сверхъестественных деятелей.

На Западе это поняли уже самые первые философы Древней Греции – так называемые досократики. И взялись они за эту тему крайне серьезно. Когда сегодня читаешь сохранившиеся фрагменты Фалеса, Анаксимандра, Гераклита, Парменида, то берет оторопь. Глубина и поэтическая красота мысли этих первопроходцев поражает, но чтобы ее увидеть, требуется многолетний опыт.

У досократиков мысль бывает столь туго спрессована внутри фразы, что лишь самые натренированные челюсти могут прожевать ее и по-настоящему оценить вкус. В первую очередь это касается великого Гераклита, одного из самых ярких умов всей западной традиции вообще.

Гераклита принято называть первым, кто ввел понятие закона в философию и, как следствие этого, в науку. С исторической точки зрения, это скорее всего неверно. Здесь его первенство оспаривают Анаксимандр и Пифагор. Тем не менее Гераклит сделал очень многое для развития наших представлений о законах и закономерностях. Он говорил так:

«Этот космос, один и тот же для всего сущего, не создал никто из богов и никто из людей, но всегда он был, есть и будет вечно живым огнем, мерно воспламеняющимся и мерно угасающим».

«Вечно живой огонь» Гераклита – это та творческая и сверхпластичная энергия, которую мы уже неоднократно обсуждали. По современным научным представлениям, энергия не есть некое свойство вещества. Наоборот, вещество является лишь одним из возможных состояний энергии. Материя в своей основе и есть энергия, и впервые это было показано в известном уравнении Эйнштейна «E=mc2», а затем обосновано в рамках квантовой механики и в физике элементарных частиц.

Все есть энергия, и энергия подобна огню. Она пульсирует и трепещет, она всегда в движении. Она то разрастается в пожар, то стихает до уголька, но никогда не гаснет полностью. И при всем при этом энергия упорядочена.

Как заключает Гераклит, в «вечно живом огне» есть мера, ритм, закон. Он называет этот закон логос, что также означает «понятие», «слово», «разум». Лишь благодаря логосу-закону бытие существует, и наш ум может постичь этот закон путем философии.

По Гераклиту, логос всеобщ. На каждом уровне реальности он вносит меру, порядок и последовательность в их особой форме, но также определяет хаос и динамику мирового движения. Среди людей всеобщий закон находит выражение в гражданских законах общества. Создаваемые нами законы есть проявление всеобщего логоса, и так же, как он, законы цементируют общество. Законы снимают накал раздирающих людские группы внутренних противоречий. Они объединяют и гармонизируют взаимоотношения и тем самым делают возможным существование и развитие человеческих сообществ. Гений Гераклита сформулировал это так:

«За закон народ должен биться, как за свои стены».

И правда, закон есть наши стены. Он защищает от хаоса внутри и от хаоса снаружи. Это каркас, скелет, опора, без которой все в обществе разваливается и растекается в грязную лужу. Когда же те люди, чья задача – защищать закон, сами его нарушают и попирают, обществу не устоять. Наши стены разрушают изнутри, причем разрушают те самые люди, которые были избраны, чтобы их строить и чинить.

Шаг четвертый: понятие внутреннего закона

Досократические философы (а в особенности Анаксимандр, Пифагор и Гераклит) утверждали, что законы и в мире, и в обществе всеобщи и необходимы.