Действие вместо реакции - Олег Юрьевич Цендровский

Мы всей душой ненавидим утраты и потому так ожесточенно боремся за свою личную территорию и собственность. Велика не сила любви и благодарности настоящему, а сила цепляния за него и страх разжать свой кулак. Мы боимся что-то упустить вне зависимости от его реальной ценности или полезности для нас. Сама мысль о потерях повергает нас в ужас, вызывает нервную дрожь и сменяет улыбку на оскал.

В современной психологии это свойство нервных систем называется неприятие потерь (англ. loss aversion). Впервые оно было обстоятельно описано и экспериментально доказано Нобелевским лауреатом Даниэлем Канеманом и Амосом Тверски.

Неприятие потерь означает, что наша ненависть к потерям и проигрышам намного сильнее, чем наша любовь к победам и приобретениям. Утрата ста долларов огорчает человека значительно больше, чем его радует нахождение ста долларов.

В ходе серии экспериментов было установлено, насколько велика эта разница с количественной точки зрения. Коэффициент неприятия потерь оказался приблизительно равен двум и в зависимости от ситуации в основном колеблется между значениями в 1,5 и 2,5. Мы в два раза больше ненавидим терять, чем любим приобретать.

Преобладание негативного

Неприятие потерь есть отдельная иллюстрация еще более масштабной закономерности в эволюции нервных систем, согласно которой отрицательные эмоции вообще намного сильнее, чем положительные. На языке современной науки этот перекос называется преобладание негативного (англ. negativity dominance) и негативная предубежденность (англ. negativity bias).

Самые влиятельные работы на эту неутешительную тему были написаны в начале 2000-х такими психологами, как Пол Розин, Эдвард Ройзман и Рой Баумейстер[43]. Однако и в минувшие столетия ученые в рамках различных дисциплин раз за разом обнаруживали, что повсюду в природе отрицательные переживания оказываются намного интенсивнее положительных.

Они также длятся дольше, их тяжелее сознательно контролировать, они глубже врезаются в память и сильнее меняют нашу психику (как правило, с весьма разрушительными последствиями для оной).

Но почему это так? Если подойти к вопросу с позиций эволюционной теории, ответ становится очевиден. Отрицательные эмоции есть реакция нашей лимбической системы на угрозу, будь она реальной или же только вымышленной. Это сигнал тревоги.

Угроза, о которой он оповещает, может быть сопряжена с высокой вероятностью невосполнимых потерь. Если мы не уделим достаточного внимания потенциальной опасности, то можем попасть в лапы к хищнику, получить травму или же приобрести заболевание, от которого уже не оправимся.

С другой стороны, вероятность безвозвратно упущенных выгод крайне низка в сравнении с вероятностью невосполнимых потерь. Допустим, сегодня мы еще не нашли себе пропитания. Ну что же, не беда, что-нибудь разыщем через час-другой. А может быть завтра или же послезавтра, или даже через неделю. У нас нет партнера? Хорошо, найдем его через месяц, через полгода, через год, через пять лет. А может он и вообще нам не нужен?

Одним словом, цена потенциальной утраты выше, чем цена потенциального приобретения. Возможностей удовлетворить потребность существует много, а временное окно для этого довольно широко. Умереть, однако, получится только один раз. Одновременно лишь один раз мы можем совершить многие другие фатальные ошибки, которые приведут к серьезным и трудно восполнимым потерям.

Отражением этого является то, что сигнал тревоги в нашем уме громче и навязчивее, чем эмоциональный сигнал, оповещающий о радостном открытии и о том, что все у нас в общем-то замечательно.

Миллионы лет природа проводила отбор нервных систем в пользу усиления отрицательных эмоций, просто потому что это повышало выживаемость. Лучше сто раз зря напугаться и с избытком пострадать, чем всего единожды пропустить смертельную опасность. Услаждать наши уши сладким звучанием счастья в планы жизни никогда не входило. Как раз наоборот, это было сочтено опасной изнеженностью и расхлябанностью.

Несомненно, в преобладании негативного содержится великая эволюционная мудрость, и было бы глупо с излишней поспешностью выставлять природе упреки. Однако всякая мудрость хороша лишь в конкретном контексте, где она работает. Так и преобладание негативного прекрасно обеспечивает выживание и развитие существ, поведением которых всецело управляет их лимбическая система. Их движением руководит довольно примитивный, шаблонный и автоматизированный механизм, дополнить и усовершенствовать который там просто нечем.

Если мы невежественно ограничиваем возможности человеческого поведения своей лимбической системой, тогда может создаться впечатление, будто это в интересах человечества сохранять преобладание негативного, которое мы получили в наследство.

Однако наряду с этим наследством в нас имеются и более совершенные способы бытия, созданные тем же самым творческим развитием природы. Преобладание негативного и неприятие потерь сильно мешают раскрыться этим высшим возможностям. Они мешают жизни индивида, а также благосостоянию и самому выживанию нашего общества. То, что хорошо для сидящего в нас и реагирующего зверя, оказывается плохо для человека.

Ложка дегтя в бочке меда

В 1970-х годах американские психологи Джон Готман и Роберт Левенсон начали масштабное исследование темы супружеского счастья. В особенности их интересовало, почему это счастье так недолговечно и почему браки столь часто и стремительно распадаются.

В самом известном из их экспериментов перед приглашенными парами ставилась непростая, но весьма интересная задача. Под неусыпным вниманием видеокамеры им нужно было обсудить и по возможности разрешить какой-нибудь конфликт в их взаимоотношениях. Причем сделать это нужно было в течение пятнадцати минут.

Не жалея сил, психологи пригласили множество пар и собрали большой объем видеоматериала. Затем они проанализировали все увиденное и услышанное, и это привело их к определенным выводам. У них родилась гипотеза касательно того, что именно лежит в основе крепости или, наоборот, хрупкости супружеских отношений.

Но как было понять, верны ли их предположения? Один из лучших способов проверки гипотез, известных науке, состоит в том, что на основании новой гипотезы нам необходимо сделать серию прогнозов о том, что случится в будущем.

Готман и Левенсон так и поступили. По каждой из исследованных пар они сделали прогноз, распадется ли их брак или нет. Спустя девять лет при повторном анализе данных выяснилось, что прогнозы психологов оказались верны в более чем 90 % случаев. Значит, их гипотеза была хороша.

Согласно Готману и Левенсону, чтобы с большой надежностью предсказать судьбу супружеских взаимоотношений, достаточно знать соотношение позитивных и негативных взаимодействий между супругами в ходе разрешения конфликта. Более того, они назвали конкретную цифру. Чтобы брак был прочным и счастливым, это соотношение должно быть как минимум 5 к 1.

Грубо говоря, для крепких отношений «хорошего» должно быть по меньшей мере в пять раз больше, чем «плохого». И это относится как к частоте возникновения соответствующих ситуаций, так и к их интенсивности.

Самые счастливые и крепкие пары тоже могут спорить и ссориться,