Философия запаха. О чем нос рассказывает мозгу - Энн-Софи Барвич

порядке? Что вы почувствовали сначала – запах кофе или жареного тоста к завтраку? Возможно, вы попытаетесь восстановить живые картинки сегодняшнего утра, а не обонятельные воспоминания. Мы редко помним свои обонятельные ощущения, если только они не были особенно яркими. Парфюмеры или другие эксперты по запахам могут помнить такие вещи, поскольку конкретное осмысленное восприятие ароматов – часть их ежедневного когнитивного ландшафта. Но обычному человеку, который почти не обращает внимания на запахи, трудно вспомнить даже последний осознанно уловленный запах. И речь идет не о каком-то принципиальном биологическом ограничении, а о том, насколько внимательно мы относимся к миру, передаваемому ощущениями.

Дело во внимании при формировании воспоминаний и в условиях сравнения. Здесь обоняние не отличается от зрения. Келлер настаивает: «Это проблема памяти. Для зрения это подтверждается вновь и вновь. Если вы показываете изображение и затем меняете его, все понимают, что оно поменялось. Но если у вас изображение, а потом вы добавляете к нему рамку, люди с трудом это заметят, поскольку не могут запомнить всю ранее виденную картину, и определить различие становится сложнее». И все же в отличие от нюха мы всегда осознаем, когда что-то происходит в поле нашего зрения. Этого нельзя сказать о человеческом обонянии. Обоняние проходит по тонкой границе между осознанным и неосознанным восприятием.

Как неосознанное восприятие влияет на сознательный опыт? Многие обонятельные стимулы из окружающей среды никогда не достигают порога обнаружения. И все же стимулы ниже этого уровня (те, что мы не улавливаем сознательно) влияют на осознанное восприятие запахов, интенсивность которых выше порога. Влияние подпороговых стимулов на восприятие – удивительное явление, которое можно измерить, хотя и с трудом. Подпороговые значения не ограничиваются внутримодальными эффектами (между обонятельными раздражителями разного характера и интенсивности); они также влияют на межмодальные взаимодействия. Представьте свою систему чувств в виде переключателей на панели управления, как в студии звукозаписи. Усиление одной модальности повлияет на весь комплекс восприятия, так что и другие модальности потребуют корректировки – либо снижения, либо усиления интенсивности[156]. Обоняние – жизненно важный переключатель в вашей ментальной студии звукозаписи.

Экри подчеркивает: «У нас много экспериментальных доказательств, что подпороговые молекулы могут влиять на надпороговые молекулы [то есть молекулы в концентрации, превышающей порог восприятия] – на то, как они действуют. Многие заслуживающие доверия эксперименты показывают, что любые виды стимулов подпорогового уровня изменяют ответ на другие стимулы, находящиеся на надпороговом уровне». Эти открытия совпадают с результатами исследований в зрительной и слуховой системе, в которых также обнаружено влияние подпороговых стимулов на сознательное восприятие[157].

«Вот почему вопрос о сознательности становится центральным в данной теме. Поскольку, анализируя поведение, мы можем спросить участников об их сознательном опыте, – продолжает Экри. – Но мы не можем спросить их о неосознанном опыте. Который огромен, если учесть, что в мешанине из множества химических веществ те, чье количество превышает пороговое, возбуждают все эти рецепторы. Но многое происходит ниже сознательного уровня. И при этом может влиять на то, что достигает сознания».

Это затрудняет проведение углубленных исследований обонятельного опыта. Тем не менее, экспериментальные исследования достигли той точки, когда (наконец-то!) стало возможным связывать различия в обонятельном восприятии с физическими причинами, например, с генетикой рецепторов. Какие стимулы и в какой концентрации достигают порогового уровня, зависит от экспрессии и чувствительности рецепторов. Картины экспрессии рецепторов в носу у разных людей различаются, так что ваша не похожа на мою. Кроме того, существует разная чувствительность к запаху. Таким образом логично, что один и тот же одорант, комбинаторным образом взаимодействующий с несколькими рецепторами, может восприниматься по-разному людьми с разным набором рецепторов. И это можно проверить.

В двух недавних исследованиях (при участии Андреаса Келлера, Лесли Воссхолл, Хироаки Мацунами и Джоэля Мейнленда) было показано, что вариации генетических обонятельных характеристик связаны с различиями в восприятии запаха теми или иными людьми[158]. Генетика тесно связана с восприятием запаха. Кроме того, из-за большого количества генов обонятельных рецепторов в человеческом геноме, могут проявляться последствия многочисленных мутаций. Иногда такие мутации приводят к заметным различиям в восприятии запаха. Например, некоторые не любят кинзу, альдегиды которой кажутся им едкими с мыльным привкусом, а не фруктовыми и свежими. Это различие в восприятии связано с генетической вариацией вблизи гена обонятельного рецептора OR6A2[159].

Подобные примеры показывают, что такие традиционные философские вопросы, как природа квалиа[160] (спросите себя, совпадают ли мои мысленные представления о синем цвете с вашими мысленными представлениями о синем цвете), теперь связаны с эмпирическими исследованиями в области обоняния. Мы с вами можем назвать что-то, что пахнет розами, но ваше качественное восприятие запаха конкретных роз отличается от моего, если у нас разные наборы рецепторов. (Как различаются квалиа или что они означают на ментальном уровне – другой вопрос, и оценить это гораздо труднее. Отчасти по той причине, что далеко не все сходятся во мнении, что же такое квалиа на самом деле и существуют ли они.)[161]

Биология – не единственная наука, изучающая восприятие. Этим занимается и психология. В психологическом контексте важную роль играет контекстуальное и поведенческое влияние. Например, исследования чувственного восприятия у представителей разных культур показали, что привычка к запаху влияет на порог чувствительности: чем лучше вам знаком запах (скажем, запах влажной земли), тем ниже ваш порог его восприятия[162]. Нюх у людей очень разнится, и эти различия не случайны. Они связаны с важнейшими причинными факторами и механизмами, и эти факторы сегодня можно изучать.

Обоняние заставляет нас выйти за пределы «установки на данность». Запахи не подаются в мозг для немедленного рассмотрения или рационального включения в архитектуру познания. Напротив, иногда требуется немалое усилие и осознанное размышление, чтобы выявить скрытое, хотя и распространенное, присутствие запаха в нашей внутренней ментальной жизни. Некоторые запахи распознаются только после того, как мы обращаем внимание на свое обонятельное ощущение, и требуется усилие, чтобы проанализировать содержание обонятельного опыта путем сосредоточения внимания (см. главу 9).

Гордон Шеферд вспоминает о беседе со своим коллегой Эйвери Гилбертом: «Я начал осознавать, что нужно сделать что-то, чтобы заставить людей понять: мы не так уж плохо различаем запахи. Я написал эту маленькую статью о человеческом обонянии: “Оно лучше, чем мы думаем?”[163] – улыбается Шеферд. – Тогда Эйвери прислал мне письмо на электронную почту со словами: Нет, у вас неправильный заголовок. Он должен быть… “Человеческое обоняние: оно лучше, потому что мы думаем?”»

Мы все еще пытаемся понять, что же мы осознаем, когда чувствуем запах. Что мозг и разум делают с поступающей от носа информацией? И