Если бы я знал (ЛП) - Уайт Рейн

уже со злости оттолкнул руку Ники, вырываясь из его хватки ―

плевать, если выдрал при этом клок волос, боли он сейчас не

чувствовал, ― и замахнулся. Кулак врезался в подбородок Ники

с силой, достойной боёв без правил. Сексуальная энергия имеет

особенность конвертироваться и преображаться в другую.

Впрочем, как и любая иная.

― Да иди ты… Я сваливаю.

― Ты серьезно? ― взвыл в ответ Никита, хватаясь за

челюсть. ― Ты сам слышал, какую хрень несёшь?

― Не лучше чем ты каждый грёбаный раз, ― отозвался

Джой, вылетая в коридор. ― Справляйся со стояком сам.

― Джой! Джой, блин!

Судя по грохоту, Ники попытался кинуться следом, но

спущенные джинсы успешно помешали его марш-броску.

Ключи от машины нашлись на тумбочке. Джой ничего больше и

не искал, подхватил их и пулей вылетел из квартиры ― благо, замок оказался обычный, который открывался с одного

поворота. Было абсолютно плевать, что с собственным стояком

тоже придётся справляться самому. У него есть авто и влажные

салфетки, а в такую долбаную рань разве что дворники заметят, как какой-то белобрысый недостаршеклассник отдрочит себе в

машине.

И всё же в машину он не пошёл. Заглянул в салон, достал

из бардачка пачку сигарет и обречённо застонал. Одна. Осталась

одна!

Джой на всякий случай ещё покопался в бардачке, но

сигарет больше не нашлось ― разве что пара стольников, чтобы

их купить. Джой тут же сунул деньги в карман. Одновременно

пришло тоскливое воспоминание, что кошелёк остался на

тумбочке в квартире Ники: со всеми картами, с наличкой и даже

со счастливой денежной мышкой, которую по какой-то дурной

фэн-шуйной традиции он обязательно таскал с собой. Впрочем, телефон тоже лежал там.

Джой вздохнул, позволяя прохладному утреннему воздуху

остудить горящие щёки, и упал на лавочку у подъезда.

Запрокинул голову, уставившись в светлеющее небо, поднял на

уровень глаз руку с часами. Пять утра. Супер! Губами зажал

последнюю сигарету, чиркнул зажигалкой, делая первую

затяжку. Эхх, ирония судьбы. Собирался сделать парню, который нравится до дрожи, охрененный минет, а вместо этого

курит на улице, сидя на лавочке, обычно облюбованной

бабушками, и ждёт, когда же стояк хоть немного спадёт. В ―

воздержание, твою мать.

Стоило бы уйти, раз так эпично свалил из квартиры, но он

медлил. Подняться за кошельком и телефоном хотелось, но не

стоило. Если бы Джой остался ещё хоть на минуту в одном

помещении с Ники, то одним ударом бы не удовлетворился, а

относительно обученному рукопашнику уж точно не полагается

избивать девятнадцатилетнего паренька за то, что он ему «не

дал». М-да, не дал отсосать. Ублюдочно звучит. Джой снова

застонал и, пальцами одной руки перехватив сигарету, спрятал

лицо в другой ладони. Вот как? Как-как-как, твою мать, от

прелюдии к минету они перешли к ругани? Он перешёл.

Чёрт. Какого хера?

Сигаретный дым должен был успокаивать, но становилось

только хуже. Он. Ударил. Ники. Потому что тот заставил

остановиться. Конечно, Джой и сам горазд ― нужно же было

притормозить и высказать мысль, от которой отбивался с самой

первой минуты. Он слишком глубоко затянулся, закашлялся, размахивая свободной рукой и разгоняя дым. Тот никуда не

желал деваться и скорее размешивался, укутывая его облаком, не позволяя мыслям вырваться из плена.

Медленно приходило осознание. Он не только ударил

Ники, но и шантажировал. «Молчи, иначе мы больше не

общаемся». «У меня осталось желание». Мразь. А если для

Никиты оба варианты были отвратительны? И продолжения не

хотелось, и отпускать его, Джоя. Мало ли? Он представил себя

на месте Никиты. Твою ж мать! Нет, невозможно было даже

представить, что ему не хочется большего. Он-то на Ники ещё в

прошлом году помешался. Свихнулся настолько, что теперь

умолял позволить сделать минет. Как низко.

Он застонал откладывая в сторону недокуренную сигарету

и изо всех сил стискивая голову руками. Ему было паршиво, больно, страшно, стыдно ― всё сразу. Разрывало от

противоречивых эмоций. Возможно, стоило бы успокоиться, подняться наверх, извиниться… за что-нибудь? Нет, за всё.

Сказать Ники, что да, он должен сам решать с кем спать, кого

хотеть и как продолжать дальше, а потом развернуться и уйти.

Возможно, навсегда.

Вдруг его снова накроет?

Джой потянулся за недокуренной сигаретой. Потому что

повториться этот виток отчаяния может. Истерика до сих пор

сидела где-то внутри, обнимая душу щупальцами. Раздражало

всё: Ники, весь мир и, конечно, он сам.

***

Всё когда-то случается в первый раз. Никита, например, впервые в жизни грохнулся, запутавшись в штанах. И оказалось, что чем больше рост, тем больнее падать. Места в однушке было

маловато, удачно упасть не вышло, и он хорошенько

приложился плечом об угол тумбочки. Боль была резкой, острой

и короткой, и Ник вдруг вспомнил, как плечо растягивал Джой.

Как раз после их поцелуя на крыше. Вот поймает и обязательно

спросит, как оно случилось? Почему-то именно сейчас в голову

закрались подозрения, что тоже поучаствовал не в самой

удачной погоне.

Джой. Джой!

Перекатившись на спину, Ник шандарахнул кулаком по

злополучной тумбе. Боже, да как же сложно-то!

Всё с самого начала пошло не так, и Никита прекрасно это

понимал, но завяз, застыл, как муха в янтаре, как кролик перед

удавом, загипнотизированный вампирскими глазами Джоя, звенящим от напряжения голосом. Хотел поговорить, но

испугался, что тогда снова сам всё испортит. Джой иногда умел

быть грозным: сказал молчать, Ник и замолчал, а то с него

станется. И смех, и грех.

А когда этот дебил ляпнул совершенно дикую глупость, не

удержался. И что теперь? Дебил сбежал, а он валяется на полу

посреди гостиной, когда стоило бы взять яйца в кулак.

Фигурально. Собраться стоило бы и пойти следом.

Хотя так, наверное, даже лучше. Что Джой со своим

«представь на моём месте» не смог завершить начатое. Господи, Ник понять не мог, что творится у него в голове. Впрочем, он и

у себя в мыслях прибраться не мог. Как из «Джой, я хочу тебя

поцеловать» вылилось «пошёл нахер, Ники», когда между ними

было с десяток минут просто потрясающих поцелуев?

Он же не хотел сбегать, отказываться, прекращать. Просто

понял, что стоит остановиться на пару минут. Выдохнуть, восстановить дыхание, собраться с духом, наконец! Не для того

он последнюю пару дней страдал хернёй и пересматривал тонну

гей-порно. И читал. И просто… ну… погуглить же не грех?

«Раз меня не хочешь».

Ааа! Никита ещё раз ударил ни в чем не повинную

тумбочку и рывком застегнул джинсы. С пола поднимался уже

сложней, голова закружилась, сказывалась почти бессонная

ночь, пальцы, нащупывающие на рубашке пуговицы, не

слушались. Ну уж нет! В любом случае сейчас догонит и вобьёт

в голову нормальные мысли. Что это вообще было?

Возмущения, шантаж, ещё и ударил. «Меня не хочешь». А стояк

у него так, от общего тонуса организма? Бля-я-ять… Никогда

Никите ещё не хотелось так отчаянно ругаться, как сейчас.

Джой совсем сбрендил? И тут же, уже почти снимая ветровку с

крючка, Ник понял: а ведь да. Сбрендил. От разумного человека

в поведении Джоя было мало. В его поступках тоже.

Чёрт, надо было не соглашаться на дурные условия, не

молчать и ждать, а прижать этого идиота к дивану и высказать

всё. Вообще всё, что накопилось. А потом поцеловать так, чтобы

мысли все на место встали.

― Не дай Бог, ты куда-нибудь свалить успел, ― проворчал

Ник себе под нос, когда возился с замком. Он бы и кинул дверь