Если бы я знал (ЛП) - Уайт Рейн

конец вечера тоже боролся с желанием чмокнуть этого идиота в

нос, чтобы улыбнулся и не портил ностальгию. Воспринимать

происходящее, как что-то новое не хотелось. Максимум

свободы, спокойствия и лёгкости. Это лишь повторение

прошлого лета, только без поцелуев и побегов. И без

вывихнутых плеч. Так что лучше держаться.

С одним только Джой не удержался.

― Хватит дуться, Ники, ― бросил он, когда они уже

спускались. ― Мы просто болтаем обо всём, что случилось за

этот год, но мне не хватает твоего «Джой, ты хреново спишь». И

всего подобного.

Ники ответил не сразу. Он покачал головой и только тогда

протянул:

― Ты хреново спишь, Дериглазов?

― Ага, именно этого, ― согласился Джой. Выйдя из

подъезда поднял голову к ночному небу и сделал глубокий вдох, от которого каждое рёбрышко едва не хрустнуло. Постоял так

ещё с полминуты и бросил: ― Ладно, давай, спокойной ночи.

Хотел махнуть и скрыться в наступающей дымке ― ночью

стало прохладней и дневной жар медленно оседал туманом, ―

но оказался перехвачен чужой рукой. Ники поймал Джоя за

плечи, протянул руку чуть ниже шеи, на пару мгновений прижал

того спиной к своей груди, а затем так же быстро отпустил.

― Я рад, что мы смогли вот так поболтать. Мне стоило

давно самому позвонить и хотя бы поговорить, ― выдохнул он.

Джой обернулся, в очередной раз подавив порыв

поцеловать его.

― Стоило... Ладно, давай, мне завтра работать.

Созвонимся ещё.

― Созвонимся.

Невинные объятия ничего не значат ― это он запомнил с

прошлого лета. Но видеть вот такого прежнего Ники было

приятно.

Глава 3

Джой не учёл одного: если прошлым летом он работал

просто, то этим ― на убой. И созвониться, а уж тем более

встретиться удалось далеко не сразу.

Ники сам написал ему вечером следующего дня, опять

вызвав приступ жгучей ностальгии, но слишком окунаться в неё

Джой не спешил. И новую встречу назначил только через

полторы недели, когда отвязался от тонны заказов в городе и

одного загородного трёхдневного корпоратива-гиганта. В

прошлом году Джой предложил бы Ники поехать с ним, в

этом… Димка был лучшим вариантом. Нику он лишь отправил

пару фоток. И всё же эти короткие переписки возрождали

какую-то надежду.

― Ну что, не желаешь сегодня вечером встретиться и

выпить чего-нибудь покрепче газировки? ― предложил Джой на

следующий день после того, как вернулся из «командировки».

Пусть надежда умеет делать больно, Джой ни о чем не

жалел.

***

Джой: «Вино или коньяк? Пиво не хочу».

Ники: «Вино».

Джой: «Отлично, тогда беру коньяк».

Никита покачал головой, откладывая телефон в сторону.

Коньяк, значит, коньяк. Он спорить не собирался, он и так

ощущал себя как-то… зыбко. Неловко, неправильно и всё ещё

невероятно виновато. Он словно пытался реанимировать то, к

чему давно стоило найти другой подход. Вся эта «дружба» ни

капельки не помогала, и с каждым днём Никита всё чаще ловил

себя на мысли, что мачеха, возможно, была права. Он не просто

соскучился по Джою.

Ах да, второй факт: он превратился в озабоченного идиота.

Честно! За эти полгода Никита семь раз пытался сходить на

свидание и каждый ему было скучно, даже тоскливо. Любой

спутницы в какой-то момент становилось слишком много. Они

были слишком шумные, слишком яркие, слишком активные или

наоборот унылые. Просто «слишком». Всегда. Никита списывал

это на то, что он попросту заучился и слегка зажрался. Красивые

же девчонки, что он бесится?

Теперь же это он оказался тем, кого было «слишком».

Стоило делу коснуться Джоя, как Никите стало не по себе. С

одной стороны, не он сделал первый шаг и за это должно быть

стыдно, с другой… всё, теперь можно признать себя трусом

окончательно и действительно написать или того круче ―

позвонить. Джой отвечал медленно и словно неохотно, а он

зачем-то писал, что-то спрашивал и в то же время пытался

подавить излишнюю активность. Он свихнулся.

Дни, пока Джоя не было в городе, Ник дёргался, не зная

куда себя деть. Позвонила Лада, попросила совета. Что сделал

он? «О да, Ладик, конечно, я заберу подарок, привезу его, даже

выбрать помогу!» Её подопечному Тиму исполнялось

восемнадцать, и Ладе зачем-то понадобился подарок. Хотя

лучшим презентом, несомненно, было окончание срока

контракта ― и для него, и для неё. Но Лада…

Ник уже по голосу понял, что она попала, и укорил себя: присматривал-присматривал, а недоглядел. Самому больно, сестре сейчас будет хреново. Супер! Просто супер! Мальчик

Тим вырос, и из мелкого подонка стал совершеннолетним, а

Ладик носилась вокруг него, сдувая пылинки. По мнению

Никиты, лучшим подарком было что-нибудь символическое ― к

расставанию. Но он пересилил себя, попытался действительно

вспомнить что-нибудь хорошее, полезное и… вспомнил Джоя.

Предложение о галстуке вырвалось само собой. Связанное с

Джоем по определению не могло считаться плохим.

А вот засранец Тим Никите не нравился. Но он сцепил

зубы и, забирая заказанный Ладой подарок, все силы приложил, чтобы со вкусом его оформить. Серебристо-чёрная коробка, бордовые ленты. Кузина оценила. А ещё была настолько

восторжена, возбуждена и встревожена, что Ник мог поспорить: засранцу обломится уже сегодня. Всё, что пожелает.

До сих пор надеялся, что Лада прсто вручила подарок и

послала его куда подальше. Это же не Джой, который в самую

душу пролезть может.

Вот! Вот, даже в такие моменты Ник его вспоминал.

А главное, его сумасшествие проще всего доказывало

простое наблюдение: всю прошлую встречу Никита думал… о

поцелуе. После самого первого он почти не бывал на крыше и

теперь место так срослось с воспоминанием, что иных мыслей в

голове попросту не было. Хотелось наплевать на всё, притянуть

Джоя к себе и поцеловать. Как тогда. А вместо этого Никита

обсуждал учёбу, погоду, дела. Он словно попал в прошлое, когда они впервые оказались вместе на крыше и Джой, наверное, даже не помышлял о том, чтобы присмотреться к

нему, к Никите. Когда вообще Джой влюбился в него? И как он

это понял?

Градус неловкости продолжал повышаться. Никита

напоминал себе дерьмо в проруби ― во всех смыслах. Дерьмом

он чувствовал себя тем ещё. Отвратительным человеком, который полгода пытался уверять себя, что «всё ещё по

девочкам», а теперь только и думать мог, что о парне. То есть

полгода назад он ломался и не мог решиться, а теперь ничего

так? Сойдёт? Он вообще не мог собрать мысли в кучу, был

разбит и раздавлен, но знал одно: встретиться ещё раз обязан. А

вот как избавиться от неловкости, не знал.

Хотелось лечь и сдохнуть… а потом приходил ответ от

Джоя, и Ники опять оживал.

Например, сегодня он определённо ожил. Уже раз десять

перекопал одежду, выбирая, что надеть (Господи, да хоть что, разве Джой заметит цвет толстовки?), зачем-то прибрал всю

квартиру: пропылесосил, вытер пыль, разложил вещи по местам, даже мусор вынес, ― и в душ сходил перед встречей. Готов

Никита был практически за час до выхода и теперь нервно

мерил квартиру шагами.

Блин, да он даже в тринадцать лет перед первым

свиданием так не нервничал, что изменилось в девятнадцать?

Ники вздрагивал от каждого писка мобильного, а когда нервы

совсем сдали, так и ходил, сжимая телефон в руках. Но Джой не

отправил сообщение о том, где его ждать, вместо этого

позвонил.

― Фак, ты видел какой трындец на улице? ― не

здороваясь, выпалил Джой.