Мэгги Робинсон - Любовь и верность

Ознакомительный фрагмент

Они придумали, что фабриканты Ардены зарабатывают деньги на шерсти. Оливер мог воспользоваться кое-какими знаниями в этой области, так как его семья занималась таким бизнесом, если кто-то здесь окажется слишком любопытным или бесцеремонным, чтобы задавать вопросы. Англо-бурские войны сделали его отца-выскочку невыносимо богатым, несмотря на то, что шерсть совершенно не подходила для военной формы на горячих равнинах Южной Африки.

Мэри поправила медную кудряшку на виске.

– Что скажешь, Гамблен? – спросила она.

– Вы выглядите отлично, мисс Мэри, – заверила ее горничная. – Как и должны выглядеть. Но мне кажется, я могла бы лучше уложить ваши волосы.

Мэри села на скамеечку перед туалетным столиком.

– Все это отличается от моего обычного вида, не так ли?

– Уж не знаю, зачем ваша тетя заставляет вас так одеваться. Это несправедливо по отношению к молодой женщине. Целых четыре года! Думаю, агентству не станет хуже, если правда откроется после всего, что вы для него сделали.

Мэри покачала головой.

– Не уверена, – вымолвила она. – Люди доверяют миссис Ивенсон, потому что у нее позади долгие годы опыта. А четыре года – не так уж много. Трудно добиться того, чтобы женщину принимали всерьез.

Молоденькая горничная фыркнула.

– Вы бы так не считали, если бы познакомились с моей мамой. Ее слово – закон.

Жизнь низших классов была трудной – женщине полагалось работать и заниматься хозяйством. Но женщины – гостьи отеля «Форзит пэлас» – вряд ли умели даже вскипятить воду. Они не могли надеть на себя – или снять – свои семь слоев нижнего белья без посторонней помощи. Их мужчины предпочитали, чтобы они были беспомощными, связанными корсетными шнурами и светскими условностями. Это был очень странный мир, и предполагалось, что Мэри Ивенсон сумеет устоять и занять в нем свое место.

Оливер постучал в дверь, соединяющую их комнаты, и вошел, прежде чем Мэри успела пригласить его. Так мог поступить только раздраженный младший брат. Он был одет в безупречный вечерний костюм, а его огненные волосы блестели от макассарового масла. Он действительно был слишком хорош, и Мэри сказала ему об этом.

– Да ты и сама неплоха, сестренка. – Оливер уселся на подлокотник стула, поигрывая цепочкой от часов. – Привыкнуть не могу к боссу, который выглядит, как женщина. – Слово «женщина» он произнес с ударением.

Мэри открыла ящик комода, вынула оттуда еще один носовой платок и сунула его в свой ридикюль.

– Не беспокойся, – сказала она. – Это всего лишь на неделю. Потом мы вернемся к обычному бизнесу.

– Понять не могу, как я не догадывался, – проговорил Оливер. – Твой грим пожилой леди больше года меня обманывал.

– Надеюсь, не только тебя, но и всех остальных, Оливер. Рассчитываю на твое благоразумие, когда все закончится. «Ивенсон эдженси» – заведение процветающее, и любые слухи о Мэри Ивенсон могут повлиять на бизнес. – Мэри доверяла Оливеру, но тот любил посплетничать.

– Мне прекрасно известно, откуда берется масло для моего хлеба, Мэри, – промолвил Оливер. – Господи, как странно называть тебя по имени! Вас две, когда одна на виду, другой не видно. С ума сойти! Неудивительно, что ты не приглашаешь меня на чай.

Мэри пожала плечами.

– Теперь ты познакомился с моей тетей, – сказала она. – После путешествия ты, думаю, понял, до чего она упряма. Эта тайна для нее важна. Для бизнеса. До тех пор пока она не спустится вниз и не займет свое место в агентстве, я буду продолжать этот маскарад.

– Вот ведь досада, черт возьми! Ты прекрасно справляешься и делаешь большие деньги на этой работе. – Оливер широко ей улыбнулся.

– Спасибо большое, – сухо промолвила Мэри. – И довольно комплиментов, младший братишка. Ты злишься из-за того, что застрял в Шотландии с двумя родственницами, вместо того чтобы наслаждаться окончанием лондонского сезона или поездкой за город, где ты бы мог подстрелить какую-нибудь дичь. Жалуйся на это долго и громко всем, кто захочет тебя слушать.

– С превеликой радостью изображу из себя хама, – усмехнулся Оливер. – А ведь это удивительное место, не так ли?

– Да уж, тут действительно есть все условия для лечения и отдыха.

Оливер многозначительно посмотрел на нее.

– Плюс твой лорд Рейнберн, – сказал он. – Ты же видела его красивую заросшую физиономию в холле, когда мы приехали, верно?

Итак, он помнит, как она нервничала в тот день, когда Рейнберн приходил в их офис. Что ж, она не пожилая леди, а барон достаточно привлекателен, чтобы вызвать учащенное сердцебиение даже у старухи.

– Он вовсе не «мой» лорд Рейнберн, он всего лишь клиент, от имени и по поручению которого мы действуем. Так что давай займемся делами. – Мэри повернулась к зеркалу – ей было весьма по нраву то, что она там увидела. – Думаю, ты сделала все, что могла, Гамблен. Прошу тебя присматривать за тетей Мим и убедиться в том, что после ужина она приняла свой тоник.

Мэри с Оливером спустились вниз по парадной лестнице, потому что лифты были заняты гостями, спешащими на обед. Целая толпа расселась на роскошных кушетках и стульях в вестибюле, ожидая, когда распахнутся двери столовой. Быстро оглядевшись по сторонам, Мэри с удовлетворением отметила про себя, что она моложе большинства присутствующих леди, что вполне соответствовало их плану. Отель, похоже, не был полностью заполнен, так что у доктора Бауэра не особо большой выбор женщин. Она тихонько кашлянула, и Оливер вырвал у нее свою руку.

– Поскольку места тут не распределены, надеюсь, ты не будешь возражать, если я найду кого-нибудь поинтереснее тебя, с кем сесть, а, Мэри? – громко спросил он. – Мне уже опостылело твое сопение и пыхтение.

Мэри вытащила носовой платочек и промокнула сухие глаза.

– Ох, Оливер, какой же ты жестокий!

– С тобой все будет хорошо. Ты же стара, как горы. Кто решится дважды посмотреть на тебя?

– Я.

Оливер и Мэри оторопели, когда кто-то прервал разыгранную ими сценку. Обернувшись, они увидели лорда Рейнберна во всем его вечернем великолепии; в его глазах плясали озорные огоньки.

– Тогда отвали, – заявил он Оливеру. – Я поведу эту леди к обеду. – Он взял внезапно вспотевшую руку Мэри в свою руку. Мэри с ужасом думала о том, чтобы пот не проступил сквозь перчатки. – Рейнберн, – представился барон. – Прошу простить мою нетерпеливость, но я видеть не могу, как обижают такую милую леди, как вы. Надеюсь, этот щенок вам брат, а не муж?

– Д-да, – запинаясь, пролепетала Мэри. В ее план не входило сидеть рядом с лордом Рейнберном.

– Младшие братья абсолютно бесполезны, черт побери, – заявил тот. – У меня у самого есть два младших брата, и от них только головная боль. Пойдемте, мисс?…

– Арден. Мэри Арден, – прошептала Мэри. В этот миг ей не нужно было притворяться, чтобы выглядеть слабой и ошеломленной.

– Двери уже открывают, – сообщил Рейнберн. – Ни еда, ни компания вас не разочаруют, обещаю. Я здесь уже несколько дней – провожу тут время, пока мое поместье приводят в порядок, обновляют, и готов биться об заклад, что я набрал не меньше полустоуна.

– Вы полагаете, это разумно? – тихо спросила Мэри, пока люди с шумом проходили мимо них.

– Бауэр по своей натуре хищник. Если он заметит, что вы мною интересуетесь, то постарается отвлечь вас от меня. Я прежде не мог видеть вас на сцене? Ваше лицо кажется мне знакомым.

Даже Оливер не узнал ее, когда она предстала перед ним в своем настоящем обличье, а ведь они больше года провели в обществе друг друга.

– Сомневаюсь, – покачала она головой. – Это моя п-первая роль.

– У вас сейчас трудные времена, да? Что ж, надеюсь, эта старая форель, миссис Ивенсон, хорошо вам платит. С меня она взяла целое состояние.

Мэри рассердилась.

– Уверяю вас, вам будет не на что жаловаться, – сказала она. – А теперь давайте больше не говорить о бизнесе. И если вы притворяетесь, что волочитесь за мной, делайте это так, как надо.

Лорд Рейнберн оценивающе посмотрел на нее.

– Постараюсь, как могу. Вы кажетесь такой милашкой, а вот язычок у вас острый. Кто этот мальчик с вами? Не он ли секретарь в агентстве?

– Какую часть просьбы больше не говорить о бизнесе вы не поняли, милорд? Вы все испортите до того, как рыбка заглотнет крючок!

Откинув голову, лорд Рейнберн рассмеялся, отчего несколько человек посмотрели на них. Подведя Мэри к концу длинного стола, Рейнберн плюхнулся рядом с ней вместо того, чтобы занять место напротив.

Столовая постепенно заполнялась, хотя, похоже, гости с неохотой усаживались поблизости от лорда Рейнберна и Мэри. Его репутация, как всегда, была с ним рядом. И если бы он не вмешался в ее ссору с Оливером и не увлек Мэри за собой, то ему, вероятно, пришлось бы сидеть в одиночестве. Группа спортивного вида джентльменов уселась на расстоянии нескольких стульев от них, но их не узнала.