Книжные люди (ЛП) - Эшенден Джеки

Вот почему я сюда примчалась. Из-за сообщения Себастиана про поцелуй, он назвал его «невероятным», и из-за его раздражающего «потом» насчёт писем. Но, по правде говоря, дело было именно в поцелуе. В том, что из-за него я полночи не могла уснуть, ворочалась в кровати, а когда, наконец, задремала, мне снились сны, полные жара и желания. А когда проснулась — была в отвратительном настроении.

Так что к чёрту «приятные» мысли.

Его поцелуй разбудил во мне что-то, и меня это бесит. Я хочу, чтобы он что-то с этим сделал.

— Нисколько, — ровно отвечает Себастиан, хотя в его глазах всё ещё пылает тот самый взгляд. — Чем могу помочь, мистер Парсонс?

Мистер Парсонс подходит к стойке. Он кивает мне, но держится на расстоянии, будто боится, что я заражу его отвратительным вирусом поп-литературы.

— Я прочитал «Залив в полночь» по твоей рекомендации, — говорит он Себастиану. — И, знаешь, должен признать, это было действительно очень неплохо. Ты говорил, автор приезжает на фестиваль, если не ошибаюсь?

Себастиан открывает рот, но я его перебиваю. Я раздражена, чувствую себя обесцененной, и опять возникает это неприятное ощущение, будто проблема во мне. Но это не так. Я знаю, о чём говорю, чёрт возьми, и этим двоим не помешает это усвоить.

— Вы когда-нибудь читали Цвета, мистер Парсонс?

Он моргает и нехотя переводит на меня взгляд.

—  Цвета?

— Да. Лиза Андервуд.

— Эм... нет. А стоило бы?

— Определённо.

Я уверенно направляюсь к стеллажу с современной прозой, снимаю с полки нужную книгу и возвращаюсь. Мистер Парсонс смотрит на меня с подозрением. Я протягиваю ему книгу.

— Попробуйте.

Он смотрит на неё так, будто никогда в жизни не видел книги, а потом переводит взгляд на Себастиана. Очевидно, в поисках одобрения.

Ну конечно. Надо обязательно спросить мужчину. Ведь он несомненно умнее меня, всего лишь женщины.

Я позволяю мистеру Парсонсу получить свой момент триумфа, потому что, как ни крути, он знает Себастиана, а меня — нет. Себастиан смотрит на меня непроницаемым взглядом. Не могу понять, о чём он думает. А потом, всё тем же хладнокровным, размеренным тоном говорит:

— Действительно отличная книга, мистер Парсонс. Лёгкое чтение, конечно, но с изюминкой.

Я не должна радоваться, что он поддерживает меня. Но радуюсь.

Мистер Парсонс смотрит на книгу в моей руке так, будто я протягиваю ему дохлую крысу.

— Две страницы, — говорит он. — У меня такое правило. Если за две страницы книга меня не зацепит, читать дальше не буду.

— Отлично. — Я потрясаю перед ним книгой. — Читайте. Я подожду.

Он снова бросает взгляд на Себастиана, словно спрашивая, что, чёрт возьми, за сумасшедшая женщина пытается насильно накормить его книгами.

Но мне плевать. Я хочу доказать свою точку зрения — что знаю, что делаю. Что я в этом хороша. Что я — это не просто милые блондинистые локоны, собаки, костюмы и мероприятия. Дело всегда было в книгах. И я разбираюсь в этом. Каким бы ни было мнение Джаспера обо мне.

Себастиан кивает, затем указывает на кожаное кресло в уютном уголке у старого камина, где расположены полки с художественной литературой.

— Пожалуйста. — Он слегка улыбается. — Думаю, книга вас удивит.

Мистер Парсонс выглядит сомневающимся, но всё же берёт книгу, идёт к креслу и садится. Открывает её.

— Зачем всё это? — тихо спрашивает меня Себастиан.

— Он твой самый снобистский клиент, верно?

— Нет ничего плохого в любви к хорошей литературе.

— Он книжный сноб, — настаиваю я. — Хочу посмотреть, привлечёт ли его Лиза Андервуд.

— Правило двух страниц сломало многих авторов… Я хочу тебя, мисс Джонс. Но боюсь, ты можешь оказаться зависимостью, от которой я не смогу избавиться. Так что лучше мне даже не пытаться.

Он произносит это тем же ровным тоном, что и всё остальное, и мне требуется секунда, чтобы осознать смысл сказанного.

Я могу стать зависимостью. Зависимостью, от которой он не сможет избавиться. Я никогда не была ничьей зависимостью. И от этого мне становится жарко.

— Разве это так плохо? — шепчу я.

— Да. — Он смотрит не на меня, а на мистера Парсонса. — Да, это плохо. Мужчинам семьи Блэквуд нельзя доверять, когда дело касается женщин, мисс Джонс. Мы не умеем обращаться с ними правильно... а ты заслуживаешь лучшего.

Мне становится ещё жарче.

Опять в голове всплывает Джаспер, этот ублюдок. Он никогда не говорил со мной о том, что я заслуживаю. Только о том, что делал он.

— Это всего лишь секс, Себастиан, — говорю я, пытаясь сгладить момент.

Только после этого он соизволил посмотреть на меня.

— С тобой — нет, — отвечает он. — Никогда не будет «просто секса».

Я вижу это в его глазах.

Уверенность. Твёрдую убеждённость. Будто он уже знает, что это будет. Что это уничтожит не только меня, но и его. Я хочу сказать ему, что он драматизирует. Но глубоко в душе знаю, что он прав. Между нами никогда не будет просто секса. Это будет пожар. И эту дверь лучше держать наглухо закрытой.

Я его даже не люблю. Но где-то за гранью этого неприязненного притяжения чувствуется что-то большее. Потенциал. Возможности. А что, если я копну глубже? Что, если я попробую разобраться не только в этом влечении, но и в нём самом? Что я там найду? Что-то потрясающее, я уверена.

Но я также знаю: если начну копать, дороги назад не будет. Придётся идти до конца. Даже если это разобьёт мне сердце.

Слишком глубокие размышления для солнечного летнего утра. Слишком.

— Посмотри письма, — говорю я, потому что больше не знаю, что сказать. — Думаю, Лизе понравится их загадочность. Особенно если учесть, что мы так и не знаем, кому писал Себастиан.

Я поднимаю на него взгляд.

Его глаза настолько синие, что это почти больно.

— Держи меня в курсе насчёт мистера Парсонса.

И, пока не сказала или не сделала чего-то необдуманного, поворачиваюсь и выхожу из магазина. Назад, в укрытие Портабл Мэджик. К полкам, набитым книгами, которые обычно дарят мне спокойствие и радость.

Но сейчас они не радуют. Это глупо — так разочаровываться. И из-за чего? Из-за секса? Да, Себастиан чертовски привлекателен. Но таких мужчин полно. Если мне нужен секс, я могу найти кого-то ещё. Он не единственный вариант.

Утро проходит спокойно, и я возвращаюсь к черновику программы фестиваля.

У меня нет денег, чтобы оплачивать приезд авторов, поэтому я рассчитываю на добрую волю и обещание дополнительной известности. Пара приглашённых писателей уже согласились приехать, пусть и не самые громкие имена, но любимые в своих жанрах. В том числе один автор популярных графических романов.

Некоторые отказались, но принявших участие достаточно, чтобы программа выглядела заманчиво.

У меня запланирована встреча книжного клуба по романтической литературе. И встреча для любителей уютных детективов. С собаками. Разумеется, будет вечер косплея с коктейлями. Я ещё не обсуждала это с Себастианом, но это одно из самых популярных мероприятий, так что, думаю, смогу его уговорить. Всё начинает складываться в целостную картину, и это волнительно. И всё же...

Я не могу избавиться от этого чувства опустошённости.

Может, дело не только в Себастиане. Может, дело и в письмах. В той истории, что они хранят. Они — часть его прошлого.

А я снова задумываюсь о своём. О его отсутствии.

Он в каком-то смысле счастливчик — у него есть чувство принадлежности, корни, история. А у меня нет.

Мы с мамой постоянно переезжали. Она никогда не говорила о Уичтри, о своей матери, бабушке. Никогда не говорила и об отце. Теперь всё, что она знала, унесено вместе с ней. Раньше меня это не беспокоило. Я была слишком занята выживанием.

Но теперь… Теперь беспокоит.

Когда я потеряла её, я потеряла единственную связь с прошлым. С единственной семьёй, что у меня была. И не нужно быть психологом, чтобы понять — здесь, в этом месте, я пытаюсь восполнить утраченное.