Элизабет Адлер - Летучие образы

— Я могу чем-нибудь помочь? — Харрисон выглядел озабоченным, и она почувствовала себя виноватой.

— Это мне следует задать тебе такой вопрос. Ты похож на человека, который унаследовал заботы и проблемы всего мира. Мы не отдыхали больше года, — добавила она. — Может быть, это нам и нужно — провести пару недель на Эльютере. Мы даже можем оставить здесь несчастную няню и сами заниматься Джоном.

— Звучит великолепно! Когда мы сможем уехать? Джесси-Энн погрустнела, когда вспомнила о своих обязательствах.

— Правда, следующие две недели я буду занята. Мы открываем две новые студии, и я в самом деле должна быть на съемках с компанией «Авлон», и я не могу оставить Данаю одну, чтобы ее не похитили. Она стала немного безрассудной.

— Дай мне знать, когда, — отрывисто ответил Харрисон. Он взглянул на часы: — Мы опаздываем на праздничный ужин к Рашели. Лучше одевайся, Джесси-Энн.

— Извини, дорогой, — виновато выговорила она. — Я имею в виду наш отпуск. Я придумаю что-нибудь, обещаю. Я очень хочу побыть с тобой, вдали от всего этого. Я хочу, чтобы мы… чтобы мы вновь нашли друг друга.

Харрисон выслушал все это без улыбки:

— Ты не думаешь, что тебе лучше одеться, Джесси-Энн? Помни, что сегодня у Рашели будет возможность просмотреть новый каталог «Ройл». Сегодня вечером может разразиться война, Джесси-Энн.

Боже! Она совсем забыла, что Рашель еще не видела каталог, ну конечно, она же три месяца была в круизе.

— Не беспокойся, — добавил он. — Первоначальный объем продаж возрос, хотя нет сомнений в том, что она все еще будет противиться переменам.

Джесси-Энн скользнула в шифоновый комбинезон, отличавшийся дорогой простотой, и ждала, пока Харрисон застегнет маленькие пуговички на шее. Он нежно прикасался губами к местам, до которых дотрагивались его пальцы, и она обернулась, успокоенная.

— Я думала, что ты сердишься на меня! — воскликнула она, снова улыбаясь.

— Как я могу сердиться на тебя, когда ты так выглядишь? — нежно ответил он. — А теперь поторопись.

— Я готова, я готова, — кричала она, бегая по комнате, надевая серебряные сандалии и взяв сумочку. — Прекрасно! Рашель, мы уже идем!

Рашель ждала до тех пор, пока не услышала, что Парсонс, ее служанка, проводила первых гостей в гостиную. Бросив взгляд на изысканные голубые с золотом эмалевые часы, стоящие на ее рабочем столе у огромных окон, выходящих на Парк-авеню, она отметила, что они опаздывали на десять минут. Это было особенностью Джесси-Энн, презрительно думала она. Как эта девушка смогла удержаться в бизнесе, где пунктуальность означала деньги, было выше ее понимания. Каталог «Ройл» лежал на ее столе, на блестящей обложке была изображена улыбающаяся семья, как это было заведено с тех пор, как Морис Ройл принял бразды правления у своего отца. Только теперь это выглядело несколько по-другому. Эта семья уже не была солидной, типичной средней американской семьей, которую привыкли видеть покупатели «Ройл». Не производило впечатления, что члены этой семьи коротают длинные зимние вечера у камина: мама вяжет или хлопочет, готовя ужин, отец занят газетами, а мальчик в это время восхищается роликовыми коньками, и девочка примеряет платье. Конечно, фотография была не совсем такой, нетерпеливо думала Рашель, но так или иначе обложка журнала «Ройл» всегда предлагала такую сцену и производила именно такое впечатление. Вы всегда точно знали, что увидите, когда раскроете журнал, — продукцию хорошего качества, ничего слишком модного и авангардного, потому что вы не можете позволить себе попасться в сети быстротечной моды. Солидная мебель, товары для дома, все, что может вам понадобиться, начиная с кухни и заканчивая садом, и все это — на привычно-надежных страницах «Ройл». А каждый член этой современно выглядевшей семьи держал блестящую золотую букву. Папа высоко поднимал большую букву «Л», причем папа был моложе, чем обычно на обложке «Ройл», слишком симпатичный и спортивный, как будто мог сбежать с этой страницы и поиграть в бейсбол, вместо того чтобы смотреть это по телевизору. Мама держала букву «О»; хорошенькое лицо со скромным макияжем и складной фигуркой, очень изысканная в шелковой блузке и льняной юбке, она была самим воплощением современной женщины. Девочка висела в крючке золотой «Y» в коротенькой рубашечке и облегающих брючках, с улыбкой, растянувшейся через все лицо, а мальчик двумя руками держал «L», изо всех сил стараясь сохранить равновесие на роликовых коньках. Пара маленьких хорошеньких желто-розовых ботиночек прислонилась к букве «Е», а апостроф, которым заканчивалось слово, поддерживался огромным ногтем на фоне ярко-голубого неба, и забавный маленький щенок, который, казалось, только что выбрался из пруда, упирался лапками в заключительную «S».

Все это, раздраженно думала Рашель, выполнено в чрезвычайно дурном вкусе. Фотографии были полной катастрофой. Гарнитуры для дома выглядели слишком дорогими, это оттолкнет покупателей «Ройл». Что касается страниц, где демонстрировались купальные костюмы, — о! — они были вызывающе сексуальны, даже Она видела это! Это катастрофа, и объем продаж за этот квартал непременно подтвердит это.

Сегодня Харрисону придется ответить на многие вопросы, мрачно думала она. Пусть попробует защищать Джесси-Энн. Теперь Рашель понимала, почему та позаботилась о том, чтобы не показать ей каталог до ее отъезда в круиз. Это больше никогда не повторится, клялась Рашель, она лично проследит! Держа каталог в руке, она прошла в гостиную, но остановилась в удивлении, увидев Маркуса рядом с девушкой.

— Бабушка Ройл! — воскликнул он, направляясь к ней и обнимая ее. — С днем рождения — и с приездом домой! Боже, бабушка, что они делали — морили тебя голодом во время круиза? Разве вас там не кормили? В тебе ничего не осталось, ты легкая как перышко! — Сильные руки подхватили Рашель и закружили.

— Маркус, прошу тебя! — вскричала она помимо своей воли. Она находила своего внука неотразимо обаятельным еще с того времени, когда он был мальчиком. Он был очарователен, и с тех пор как Морис умер, только Маркус владел ключом от ее сердца.

— Я не знала, что ты приведешь с собой гостью, — сказала она, пристально глядя на Галу.

— Это совершенно особый гость, ба, почетный гость, — ответил Маркус. — Разреши представить тебе мою невесту, Галу-Розу. Гала, это моя бабушка.

— Ты сказал «невеста»? — спросила Рашель, оглушенная этой новостью.

— Да, конечно, ба. Я очень горжусь тем, что могу объявить, что Гала-Роза согласилась стать моей женой.

Рашель закрыла глаза, все еще сжимая в руке каталог. Это было слишком — слишком смешно, — что он думает о женитьбе или даже помолвке. Он слишком молод и еще учится в колледже… И кто эта девушка?