Смертельная клятва - М. Джеймс

— Я здесь, потому что тогда я тоже увидела тебя с другой стороны, — тихо говорю я. — Когда ты убил змею. Когда ты пригласил меня на ужин, потому что знал, что я не умею готовить. Когда ты починил мою ступеньку на крыльце. — Я смотрю на свою обнаженную левую руку. — Когда ты купил мне кольцо, в котором ты не нуждался, потому что знал, что оно сделает меня счастливой.

— Сабрина… — он начинает говорить, но я качаю головой.

— Дай мне закончить.

Он снова кивает и молчит.

— Мне нужно было пространство. Ты причинил мне боль, Каин, я не могу этого изменить, и ты тоже. То, что ты планировал сделать, то, что ты сделал, было немыслимо. И после этого я не могла остаться. Мне нужно было подумать о том, что я чувствую. О том, кем я думала, что ты был на самом деле. О том, что может сделать с человеком, когда кому-то, кого он любит, причинили боль, как твоей сестре, и что можно простить из этого. — Моя рука касается выпуклости моего живота. — О нашем ребенке и о том, что ему нужно.

Голова Каина резко вскидывается.

— Ты узнала…

Я киваю.

— Это мальчик. Я узнала об этом на последнем приеме.

Что-то мерцает в глазах Каина, краткий блеск, и он тяжело сглатывает.

— Продолжай, — тихо говорит он. — Я постараюсь больше не перебивать.

Моя грудь сжимается от этого… от того, как быстро я отступаю. Он не настаивает, чтобы я привезла его наследника домой, и не говорит мне, что это что-то меняет. Это та сторона, которую я видела. Я знаю, что это тот человек, которым он является на самом деле.

Это дает мне то, что мне нужно, чтобы продолжать идти вперед.

— Я думаю, ты можешь стать лучше, если тобой не движет месть, — говорю я мягко. — Ты просил шанса, Каин. Шанса начать все сначала. И я… я хочу дать тебе его. Ради себя, тебя и нашего сына.

Я вижу, как его поразил шок от этих слов, и как они же пробегают по нему. Я вижу, как его руки сжимаются на столе, костяшки пальцев белеют, так будто, он ожидает, что я разыгрываю его, и это моя месть за то, что он сделал.

— Ты серьезно, — говорит он напряженным голосом. — Ты правда это имеешь в виду?

Я киваю и впервые с тех пор, как он привез меня в Нью-Йорк, я потянулась и коснулась его руки. Я чувствую, как он вздрагивает, а затем чувствую, как его рука поворачивается, его пальцы сжимаются в моих.

— Потребуется время, чтобы все раны зажили, — говорю я ему. — Но у меня было время подумать об этом. Для начала самой. И я имею это в виду.

Каин кивает, явно все еще в шоке.

— Ну и что…

— Пойдем со мной. — Я встаю, наслаждаясь моментом, когда я контролирую ситуацию, контролирую, как все происходит. Я знаю, что так будет не всегда, я не сомневаюсь, что Каину по-прежнему будут нравиться те же игры, что и когда-то, только без более темных сторон. Но в данный момент он следует моему примеру, и я в полной мере использую это преимущество. — Я хочу показать тебе, где я живу.

Когда мы выходим на улицу, я останавливаю такси и сообщаю водителю свой адрес. Он приводит нас к симпатичному зданию из кремового кирпича недалеко от Центрального парка, с садовым двором и черным железным забором вокруг него.

— ФБР помогло мне поместить меня сюда, — говорю я Каину, ведя его внутрь к лифту. — Колдуэлл связался со мной, он был очень расстроен всем этим. Но в конце концов он пришел в себя, как только узнал, что я в безопасности. ФБР какое-то время покрывало мои расходы, пока активы моего отца не были разморожены и переданы мне. Я также устроилась на работу, чтобы чем-то заняться. Редактором в издательство, по совместительству, — добавляю я, и Каин издает легкий звук удивления.

— Это впечатляет, — говорит он. — Я… я впечатлен, Сабрина. Я не знаю, что еще сказать. Ты…

— В одиночку я справилась лучше, чем думала. — Я веду его по коридору, открываю дверь своей квартиры и вхожу. Она большая и просторная, с большими окнами, выходящими на парк, оформлена в мягких земляных и пастельных тонах, с мебелью, которую я выбирала постепенно. — Я хочу сохранить квартиру, — говорю я ему, поворачиваясь к нему лицом и кладя ключи. — Я знаю, ты захочешь, чтобы я жила с тобой, и я тоже этого хочу. Но я хочу сохранить и ее. Для моего собственного пространства. Есть здесь и отдыхать, читать или писать, или… чего бы мне не захотелось.

— Конечно, — без колебаний говорит Каин. Он засовывает руки в карманы и тяжело сглатывает. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя в ловушке, Сабрина. Если ты действительно собираешься… я больше никогда не хочу, чтобы ты чувствовала себя так. Мне жаль, что я… — Он замолкает, его челюсти сжимаются. — Мне очень жаль за все это. Иногда я вспоминаю это и думаю, что на время сошёл с ума.

Он делает длинный и медленный вдох.

— В части этого я признался Эвелин. Не всё, не самое худшее. Я не мог рассказать об этом сестре. Но… кое-что из этого. И ей было стыдно за меня, как я и знал. Она рассказала мне, как я ошибся. Написала это, вообще-то. — Рот Каина сжимается.

— Она все еще не говорит?

Каин качает головой.

— Теперь у нее есть терапевт. Так что, может быть… может быть, она туда доберется. Психиатр полон надежд.

Он поворачивается и выглядывает в одно из окон, и я вижу, как мышцы его челюсти дергаются.

— Я тоже причинил ей боль, превратившись в кого-то, кого она не знала. Оставив ее, когда она нуждалась во мне, чтобы отомстить местью, о которой она не просила. Я причинил вам обоим боль. И я не могу это исправить, кроме как пытаясь каждый день показать вам, как мне жаль. — Он поворачивается ко мне, медленно делая шаг вперед, один за другим, пока не оказывается очень близко ко мне. — Я люблю тебя, Сабрина. Это не изменилось.

Я чувствую запах его кожи, пряностей, мужского мускуса и шерсти его пальто. Я чувствую тепло его тела, исходящее так близко от моего, и ничего не изменилось. Я чувствую это влечение к нему, это желание, и когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня, я позволяю ему это сделать.

Я целую его