Прими как есть (СИ) - Дарья Данина

Сука.

В ней. Глубоко. И пиздец как горячо.

Глава 65

Был ли смысл прятать глаза и раскрасневшиеся щёки? Не было, конечно. Но Кристина ничего не могла с этим сделать. Старательно прикрывая лицо волосами, девушка аккуратно натянула на ноги колготки и, опустившись на корточки, достала из-под стола свои туфли.

Снова услышала глухой звон бляшки ремня, и взглянула на Холодного исподлобья. Но, перехватив его взгляд, тут же отвернулась. Руки и ноги дрожали, а голова кружилась. В грудной клетке билась птичка, вынуждая время от времени задерживать дыхание в попытке успокоить её. Усыпить к чёртовой матери. Похоронить её там. Чтоб не напоминала о бешеной пульсации между ног, которая не покидала даже после того, как Стас остановился. Ей пришлось крепко сжать бёдра, чтобы избавиться самоедства и назойливого ощущения его присутствия. В себе. Зажмурившись, она попыталась прогнать из головы слова, с которыми он рухнул на неё, кончив…

— Мне тебя так мало, — прохрипел ей в шею, — не могу… отпустить.

Но ему пришлось.

Почувствовав как Тина сжалась под ним, приподнялся, одной рукой держа равновесие, а другой убрал с её лица медные растрепавшиеся пряди. Обвёл большим пальцем изогнутую линию губ и, поддев подбородок, наклонился, чтобы оставить на них поцелуй. Но она отвернулась. Резко дёрнув головой, уставилась в стену и, кажется, мысленно поставила между ними барьер.

А… может он никуда и не пропадал?

Стас почувствовал как член внутри неё снова вздрогнул. И она. Тоже. Громко втянула воздух и, напряглась. Но не повернула головы. Он видел как заходили ходуном желваки на её лице; как сжались губы и надулись маленькие ноздри.

Хорошо.

Хорошо…

Пусть так. Он и так получил, что хотел. Вряд ли она так же уступчиво поведёт себя, если он потребует продолжения "банкета".

Поэтому, оттолкнувшись, он выпрямился и вышел из Кристины. Злясь, стянул со стояка резинку и, натянув на бёдра боксеры и брюки, дошёл до мусорного ведра и бросил в него использованный презерватив.

Звонок на пару давно прозвенел, а значит, Стас не шутил, говоря Тане, чтобы та её не ждала.

Холодный приоткрыл окно и, замерев напротив, сжал пальцы на подоконнике. Напряжённо всматривался в белоснежные кроны деревьев, и ждал.

Напряжение в паху постепенно угасало и он уже мог спокойно дышать. И думать. Ещё пара минут…

— Открой дверь, Стас, — её голос дрожал, хотя она очень старалась не выдать своё волнение.

— Рано, — оглянулся через плечо, замечая, что она полностью привела себя в порядок. Даже волосы растрёпанные собрала в привычный высокий хвост. Единственное, что её выдавало — припухшие губы и всё ещё румяные щёки.

— Я опоздала из-за тебя на пару, — откровенно говоря, Кристина едва сдерживала слёзы. Горечь густой и душной волной накрывала её. Осознание того, что произошло, всасывалось под кожу, вызывая неконтролируемую дрожь по телу. Она позволила ему. Сама. Вот так: просто взяла и позволила. Мало того, она позволила ему довести её до того состояния, которое она вряд ли сможет себе простить.

Как такое возможно?

Медленно закрыв глаза, Тина сделала глубокий вдох. Так же медленно выдохнула.

— Не жалей, — его глубокий и слегка севший голос отозвался в недрах сознания.

Кристина открыла глаза, схлёстываясь с тяжёлым взглядом Стаса.

— Что? — отрешённо спросила, стискивая пальцы на дверной ручке.

— Теперь ведь не поспоришь… — оттолкнувшись от подоконника, он развернулся к девушке всем корпусом. — Было ведь хорошо не только мне.

Перед глазами мелькало её лицо в тот момент, когда он заставил её кончить. Оно будет ему сниться.

— Заткнись, — процедила Рыжая сквозь плотно стиснутые зубы.

— Что, прости? — он подумал, что ему послышалось. Но, глядя на искаженное гневом лицо, понял, что она действительно произнесла это.

Уголок его губ дёрнулся вверх.

— Я сказала: заткнись. — И эта ярость, сдерживаемая ею изо всех сил, казалось, вот-вот обдаст кипятком обоих.

Хмыкнув, Холодный шагнул к ней. Его брови сошлись на переносице, а крылья носа едва заметно шевельнулись.

— Повтори, — пока ещё не понимал, нравилось ему это, или же наоборот. Ждал ли провокации с её стороны, или просто умилялся невесть откуда взявшейся храбрости.

Тина расправила плечи и задрала голову, когда Стас оказался в шаге от неё. Подступал как самый настоящий хищник: мягкой поступью и ни на секунду не сводя с неё тёмных глаз.

— Ты оглох? — ни без труда выдавила из себя девчонка.

Вот это да.

Стас не заметил, как его губы сами собой растянулись в широкой улыбке. Он обнажил белоснежные зубы, а она едва не рухнула в обморок от его реакции.

Смешно? Тебе смешно, чёртов ты козлина?!

— Ненавижу тебя. — Выплюнула ему в лицо, надеясь, что он перестанет после этого скалиться. Но не вышло. — Ты… жалкий мальчишка. Самонадеянный и… незрелый. Такой жалкий, что мне самой хочется смеяться! — интонация её голоса повышалась, однако она не могла кричать. Это был шёпот на грани хрипа. — Ты понятия не имеешь, что такое чувства. Так? — вот оно… ещё не полностью, но эта улыбочка медленно начала сползать с его лица. И она продолжила, упиваясь его замешательством: — тебя не научили любить. Так? Я ведь права… мама не любила? Или папа? Может, тебя обижали? Так же, как и ты меня теперь? Отыгрываешься на слабом. Это ведь так просто… И знаешь? Мне уже плевать на фото, которыми ты меня шантажировал! Плевать! Можешь хоть сейчас их разослать! Отправь декану! Нет! Ректору! Давай! — он молча жрал всё, что она говорила. А Кристина, видя его молчаливую реакцию, только сильнее злилась. Неожиданно для себя подняла руки и со всех сил толкнула парня в грудь. Стас покачнулся, но, словно прикованный к этому месту, не сдвинулся. Смотрел на неё, слегка прищурившись. И, чувствуя, будто внутри него тлел крошечный уголёк… а она… она дула на него изо всех сил.

— Давай! — прокричала, снова толкая. Ощущая его горячую кожу под своими ладонями. — Ну? Чего ты стоишь истуканом, Холодный?! Что ты смотришь на меня? Доставай свой чёртов телефон и отправляй! — её руки застыли напротив его торса. Пальцы сжались в кулаки до такой степени, что костяшки на них побелели. Ногти вонзились в собственные ладони. — Жалкий… обделённый вниманием. Неуверенный…

Увидела как дёрнулся под кожей его выступающий кадык. Теперь желваками играл Стас. Его зубы сжались до такой степени, что он почувствовал боль. Хотелось перехватить её за глотку и впечатать в эту стену так, чтобы она забыла как её зовут! Чтобы весь воздух из лёгких выбило! Чтобы спесь эту неуместную сбить. И