Люсинда Эдмондз - Зачарованная

Кейт, сидя за столом напротив Мадди, сделала страшные глаза, и подружки обменялись веселыми взглядами. Мадди подумала, как все-таки здорово, что миссис Джонсон не ее мать. Кейт и без того выглядит, как розовощекий младенец, а прекрасная стряпня ее матери лишь усугубляет положение. Кейт все больше превращается в пухлую матрону.

– Пойдем ко мне, – предложила Кейт, когда Мадди с удовольствием расправилась с обедом.

– Спасибо, миссис Джонсон, все было очень вкусно!

– Хорошо, Мадди. Скажи, когда еще захочешь есть.

Девушки, тяжело отдуваясь, вышли из-за стола.

– Если бы мне еще что-нибудь предложили, я бы, наверное, умерла или лопнула, – прошептала Мадди, когда они поднялись по богато украшенной лестнице и пошли по толстому ворсистому ковру, который покрывал весь коридор.

Когда Мадди в первый раз увидела комнату своей подруги, ей было десять лет. Она тогда не могла успокоиться в течение недели и все мечтала о такой же. Даже, помнится, Санта Клауса просила, чтобы он подарил ей на Рождество покрытую кружевной накидкой широкую кровать, как у Кейт.

– Я хочу к своему дню рождения переделать все в этой спальной, – сказала Кейт, когда они вошли.

– Зачем? Мне у тебя нравится, ты же знаешь. – Мадди окинула взглядом нежные, в цветочках обои, красивый спальный гарнитур из сосны и уютные подушечки на креслах.

– Все это для маленьких девочек, а я теперь зрелая женщина, – Кейт хихикнула. – Думаю, тут нужно что-то черное с желтым, это сейчас ужасно модно.

– Какой кошмар! – воскликнула Мадди.

– Не говори глупостей, дорогуша, умоляю! – глаза Кейт сверкнули. – О'кей, мадам пуританка, а ты что предлагаешь?

Мадди пожала плечами.

– Ну, если уж тебе так хочется все поменять, попробуй кремовую драпировку и какие-нибудь предметы из сосны или других хвойных пород. Послушай, поставь пару мягких кресел или что-нибудь такое, чтобы получилась маленькая гостиная.

Кейт явно загорелась этой идеей.

– Это прекрасная мысль, Мадди! Для приемов это будет значительно лучше. А приемы у меня обязательно будут, раз уж я собираюсь появиться в высшем свете.

– Кейт, ты же собиралась пересдать экзамены, которые завалила. Тебе же надо много работать, очень много!

– Чушь, чепуха! – Кейт фыркнула, – Я хожу в колледж только потому, что этого хотели мои родители. Вон моя подружка Финелла говорила, что у них на курсе никто не занимается, а веселятся, между прочим, вовсю.

– Тебе же придется сдавать экзамены, чтобы поступить в университет.

– Да пошел он в задницу, твой университет! Я знаю, папочке очень хотелось бы, чтобы я там училась, но я старомодная девушка, – Кейт прыгнула на кровать и уселась рядом с подругой, а потом соблазнительно откинулась назад и томно улыбнулась. – Единственное, что мне надо, это найти прекрасного джентльмена с конюшней, полной породистых лошадей. Я бы хотела провести остаток дней с ним, стараясь сделать его счастливым и надевая на приемы большущие шляпы размером с Биг Бен.

Мадди укоризненно покачала головой.

– Кейт, ты неисправима! Ты же в нашем классе была самой способной, а завалила экзамены только потому, что ничего не делала. Тебе не кажется, что целый год пошел коту под хвост, а это расточительство?

Кейт, сверкнув глазами, села и посмотрела на нее.

– Послушай, дорогая моя, я тебя очень уважаю за твое желание работать, как вол, дни и ночи напролет, до головокружения, чтобы стать такой же бесплотной, как девицы из кордебалета, но мне это не интересно. Я хочу жить легко. У меня нет таких амбиций, как у тебя. Я не тщеславна. Самое большее, на что я согласна, – это раз в день выезжать на прогулку на собственной лошади.

С деланным отвращением Мадди воскликнула:

– Ну, да! Подумать только, что ради таких, как ты, Эммелин Панхерст[3] приковывала себя к ограде!

– О, не только этого я хочу! Со следующей недели я сажусь на диету. К Рождеству нужно сбросить фунтов четырнадцать, – сделав вид, что устыдилась, смиренно прошептала Кейт.

– Слышали уже, – пробурчала Мадди.

– Нет, на этот раз серьезно. Я слишком раздобрела. Сейчас на меня ни один мужчина не посмотрит. А в новой школе будут целые тучи стройных блондинок… А у меня ноги, как у Геракла, если я в мини-юбке.

Мадди изучающе посмотрела на подругу и вынуждена была согласиться, что той следует сбросить несколько фунтов. Кейт пошла в отца крупной фигурой, но у нее были прекрасные, черные, как смоль, волосы, коротко подстриженные по последней моде, красивые, глубокие глаза и изумительная кожа, свидетельствующая о хорошем здоровье.

– М-да, я согласна. Ты толстая, как бочка. Делай что-нибудь с собой, иначе тебя оставят где-нибудь на задворках истории и не придется даже заваливать экзамены.

– Будь уверена, милая, я что-нибудь придумаю, – улыбнулась Кейт.

Глава 4

Мадди поразилась, насколько спокойно она себя чувствовала, подходя к училищу Королевского Национального балета в первый день занятий.

Училище находилось в пяти минутах ходьбы от станции метро «Хаммерсмит». Оно было расположено в здании старого театра, которое переоборудовали, устроив в нем светлые, просторные аудитории и студии. Здесь же проводила репетиции и балетная труппа.

Внизу были раздевалки и большая студенческая столовая, где можно было неплохо и дешево перекусить. На первом этаже располагались танцклассы и офисы администрации, в том числе кабинеты художественного руководителя Королевского Национального балета Антона Шенелля и ректора балетного училища мадам Папен. Верхний этаж был отдан под аудитории и студии.

В первый день занятий не было. Студенты заполняли формуляры, знакомились с расписанием и получали у казначея стипендии. Когда Мадди получила чек на сумму, положенную ей в первом семестре, она почувствовала себя миллионершей и решила пойти после занятий в банк и положить всю сумму на свой студенческий счет.

Среди студентов оказалось несколько знакомых ей по экзамену – ее словоохотливая соседка, которую, оказывается, звали Джейн, юноша с удивительной прыгучестью и, конечно, Николь Делиз.

В раздевалке, готовясь к первому занятию в балетном классе, Николь успела собрать возле себя группу поклонников.

Во время урока, который вел Серж Ранкин, главный хореограф, Мадди улучила минутку, чтобы осмотреться и познакомиться со своими однокурсниками. Их было тридцать – двадцать четыре девушки и шесть юношей. Большинство из них закончили среднюю школу со специальным балетным классом, остальных приняли в ходе конкурсных испытаний. Мадди почувствовала гордость и даже счастье от того, что будет учиться в элитной группе, особенно когда Серж похвалил ее за один из элементов и предложил остальным посмотреть, как у нее получается волнообразное движение рук. Выполняя это упражнение, она краешком глаза заметила, что Николь презрительно смотрит на нее и что-то шепчет стоящей рядом девушке.