Люсинда Эдмондз - Зачарованная

– Мне не хочется думать, что ты тут будешь совсем одна.

– Ой, брось, папочка! – продолжала атаку Мадди, перебивая отца. – Большинство вечеров ты и так отсутствуешь. Кроме того, я буду очень занята в балетном училище. Извини, папа, но ты, кажется, не заметил, что я уже выросла.

– Ну, ладно, обещаю подумать.

Она видела, что отец сдается.

– Нет, нет! Ты был замечательным отцом последние семнадцать лет, а теперь пора и для себя что-нибудь сделать. Говори «да», папочка. Никогда не знаешь, что произойдет. Это может изменить всю твою жизнь!

В конце концов Кристофер кивнул, сдаваясь под ее напором, и за будущую поездку был произнесен тост.

Мадди еще не раз вспомнит этот вечер и горько пожалеет, что произнесла эти пророческие слова.

Глава 3

Июль и август пролетели, как один день. В середине сентября у Мадди начнутся занятия в балетном училище, а Кристофер уедет в Америку за неделю до этого. Накануне отъезда он пообещал дочери пообедать с ней в ее любимом ресторанчике на старенькой улочке Хэмпстеда.

Они сидели вдвоем за угловым столиком в освещенном свечами зале, ели какое-то итальянское блюдо и запивали его прекрасным «фраскатти».

– Я оставил достаточно денег для того, чтобы оплатить счета за дом, свет и газ на следующие три месяца. Если возникнут финансовые проблемы, свяжись с Гаральдом.

Мадди скорчила гримасу. Гаральд был старшим братом Кристофера, ее дядей. Он жил в большом доме в Глочестершире, доставшемся ему в наследство от богатого отца. Кристофер, нарушивший отцовскую волю и занявшийся музыкой, не получил по завещанию равную с братом долю. Ему были оставлены дом в Хэмпстеде и небольшая денежная рента, которая, впрочем, находилась под опекой Гаральда. Всякий раз, когда возникали финансовые проблемы, Кристоферу приходилось скрепя сердце отправляться в Глочестершир на поклон к этому чопорному холостяку, у которого не было времени разбираться в душевных метаниях и творческих капризах младшего братца. Гаральд ясно давал понять, что считает брата лентяем и бездельником. Однако он платил за обучение Мадди в Хэмпстед Хай Скул, поэтому Кристофер мирился с ним.

– Уверена, что мне не понадобится к нему обращаться, папа, – сказала Мадди в тот момент, когда хорошенькая официантка, по-видимому, итальянка, принесла кофе.

Кристофер улыбнулся, поблагодарил девушку, а та, покраснев, поставила кофе на столик и быстро удалилась.

С некоторых пор в те редкие вечера, когда они куда-нибудь выбирались, Мадди стала замечать, какое впечатление производит Кристофер на женщин. Из-за того, что он ее отец, она никогда не обращала внимания на то, как он выглядит. Но сейчас, внимательно глядя на него, она решила, что он очень привлекателен. У него были красивые голубые глаза и длинные каштановые волосы. Высокий, по-мальчишески худой, отец всегда одевался несколько небрежно, не задумываясь, выбирал любую одежду, лишь бы она была чистой. В глазах женщин это только добавляло ему шарма.

Кристофер был в целом и в мелочах настоящим джентльменом, а его творческая артистическая натура в сочетании с юношеским лицом представляла для слабого пола чрезвычайно соблазнительный коктейль.

– Кроме того, – подумала Мадди, – ему всего тридцать девять лет.

Она не помнила, чтобы отец приводил домой женщин. Мадди предполагала, что у него, наверное, были любовные связи, но они были надежно скрыты от глаз дочери, и ей о них ничего не было известно.

Внезапно у нее появилось острое чувство неуверенности и незащищенности. С раннего детства отец всегда был рядом. Он утешал ее, когда случались детские огорчения, успокаивал по ночам, если она просыпалась от страшного сна, да и вообще они редко разлучались за последние двенадцать лет.

Мадди потянулась к отцу через стол и взяла его за руку.

– Ой, папочка! Я, кажется, буду по тебе ужасно скучать, – на глаза ее навернулись слезы. – Ты будешь писать мне письма, правда?

– Ну, конечно, буду, дорогая. Я хочу, чтобы ты держала меня в курсе твоих новостей в училище. Слушай, Мадди, ехать мне все-таки или нет? Я в любой момент могу аннулировать контракт и…

Она решительно покачала головой.

– Не будь ребенком, па! У меня все будет отлично, честное слово.

К счастью для Мадди, вся первая неделя после того, как Кристофер улетел в Америку, была заполнена подготовкой к занятиям в балетном училище. Дни уходили на то, чтобы ездить в магазин Фрида на Черринг Кросс, где продавались балетные принадлежности. Приходилось покупать новую обувь, колготки, трико, нужно было пришить розовые ленты к пуантам и починить у них носки. Иногда вечерами забегал Себастиан, чтобы убедиться, что у нее все в порядке, а порой она ночевала у своей подруги Кейт.

Кейт жила в роскошном особняке в начале Фитц-Джон Авеню. Отец Кейт, Натаниэль Джонсон, был газетным магнатом и руководил преуспевающей газетной группой. Выходец из Восточной Европы, он подростком прибыл в Англию в начале пятидесятых годов и сумел добиться успеха, торгуя недвижимостью. Затем Джонсон переключился на издание газет, вначале региональных, а потом купил и национальную. Теперь он был в зените славы и считался одним из богатейших людей Британии. В тех случаях, когда Мадди доводилось видеть Натаниэля, он казался ей сильным и слегка пугающим. У него был громовой голос, массивная фигура. В деловом мире все знали, что душа у него довольно черствая. Однако свою единственную дочь он боготворил и частенько баловал разными подарками.

Пожалуй, трудно было представить более разных по социальному положению девушек. Дочь простого музыканта и единственный ребенок крупного бизнесмена. Тем не менее, Мадди и Кейт были лучшими подругами с того дня, как впервые увидели друг друга в Хэмпстед Хай Скул. Мадди нравилась роскошь, среди которой жила ее подруга, а Кейт завидовала легкой богемной атмосфере, которая царила в доме Мадди.

Мать Кейт, маленькая, привлекательная женщина, как всегда, хлопотала на кухне, колдуя над чем-то очень вкусным, судя по запаху.

– Хочешь есть, Мадди? – спросила миссис Джонсон, когда девушки появились на пороге.

– Нет, я…

– Садись без разговоров! У тебя такой вид, что еда тебе не повредит. Это очень неправильно, что твой отец укатил невесть куда и оставил тебя совсем одну, – с этими словами хозяйка дома поставила перед Мадди тарелку с великолепным мясом.

– Ну, что вы, миссис Джонсон, я отлично справляюсь. А папе эта поездка нужна ради его карьеры.

– Слишком многие люди беспокоятся о своей карьере, а не о семье. Что случилось бы, если бы мне вздумалось укатить в Америку на пару месяцев? Да все в доме пошло бы вверх дном, в конце концов, он и сам бы развалился. Вот так!