Стелла Камерон - Милые развлечения

Высыпав ледяные кубики в стакан, она постелила полотенце на тренажерной скамейке, улеглась на живот и скрестила ноги в воздухе. Она нажала на кнопку дистанционного управления, и на телеэкране ожила ее любимая школьная мелодрама, которую Найджел все никак не мог ей вернуть.

Когда грубый невыразительный голос спросил:

– Ты плавать умеешь? – Она чуть не выронила стакан. Она повернулась на бок и с трудом подавила нахлынувший ужас, увидев идущего к ней мужчину.

– Привет! – сказала она; голос прозвучал тихим шепотом. – А я тебя ждала.

Толстые губы раздвинулись. Маленькие бесцветные глазки уставились на рыжеватые волосы в верхней части ее бедер. Казалось, у него не было ни шеи, ни вообще какой-то определенной формы. Блеклые волосы были зачесаны назад от низкого лба, нависшего над злыми глазками. Он был очень толстый – что вдоль, что поперек. Пиджак его помятого белого льняного костюма свисал с толстых покатых плеч и хлопал по бедрам.

Монстр. Она никак не ожидала, что от отвращения у нее заноет в животе.

– А где любовничек?

Пытаясь выровнять дыхание, она сделала мрачное лицо.

– Удрал. Он знает, что должен тебе, но взял и свалил, – из чулка она вытащила записку Найджела. – Вот что он оставил.

Толстый, пародия на человека, взял бумагу в потные пальцы, прочел и сунул в карман.

– А ты почему здесь? Мне показалось, тебе не понравилось, когда я приходил к тебе в гости.

Синтия почувствовала тошноту. Она сглотнула и поднялась. Его лицо оказалось на уровне ее грудей; там-то он и остановил свой взгляд.

– Я тогда пошутила, – сказала ему Синтия, медленно отступая, чтобы обойти бассейн. Это все из-за Найджела. Ни в коем случае нельзя показывать свое отвращение. – Помнишь, ты звонил сюда и говорил с горничной? Спрашивал мой адрес?

Он внимательно наблюдал за ней, облизывая губы.

– Это она тебе сказала?

– Это я и была. Я только притворилась горничной. Ты навещал мою сестру. Скучная она, правда?

Он пожал плечами.

– А я не скучная, – продолжала Синтия. – И ты не скучный. Ты вызываешь возбуждение. Я никого похожего на тебя не знаю.

– И послала меня к сестре?

– Тогда я еще не знала, что упускаю. – Господи, что с ней будет?

– А как ты об этом узнала?

– Сестра рассказала мне, как ты ее навестил. Милый, зря я не встретила тебя. У нас был бы праздник. У нас и сейчас может быть праздник, если ты хочешь.

Казалось, он не пошевелился, а в руке у него уже поблескивал нож.

– Я спросил, умеешь ли ты плавать.

Синтия смутилась.

– Да. А что?

– Плыви.

– Я…

– Плыви.

Она медлила, а он подтащил стул поближе к краю бассейна и втиснулся в него. Синтия начала расстегивать крючки на бюстье, но он махнул ножом, чтобы она перестала.

– Оставь это, – сказал он. – И чулки. Сними обувь.

Синтия скинула босоножки. Ее сердце стучало так сильно, что ей казалось – он видит, как трепещет ее грудь над сердцем. Он не человек, предмет какой-то. Его блеклые волосы – как нитяной парик, прилепленный к голове толстой розовой куклы. Ужасной куклы.

И это – ее единственный шанс.

Он наклонил голову, и Синтия прыгнула в воду.

– Сюда, – сказал он громко. – Брассом.

Не поднимая глаз, она плыла мимо него вдоль стенки бассейна и чувствовала на себе взгляд его маленьких глазок. Она коснулась пальцами стенки и услышала:

– Теперь кролем.

– Баттерфляем, – потом сказал он и, поднявшись на ноги, встал у края бассейна там, где она видела его всякий раз, когда ее торс поднимался из воды.

Ее желудок возмущался. Но если ее сейчас вырвет, то все будет испорчено и ей никогда не удастся получить то, что она хочет, то, что должно принадлежать ей.

– На спине!

И как вообще ей такое могло прийти в голову? – подумала она и сразу же отбросила эту мысль. Впервые в жизни она не чувствовала себя сексапильной.

Вернувшись к краю, она положила руки на стенку бассейна и почувствовала на своих пальцах ботинок. От ужаса ее замутило.

– Вылазь, – сказал он, убирая ногу.

Он не помог ей выбраться из бассейна. Она стояла перед ним, убирая с лица волосы, по которым текла вода, а он, расставив ноги, разглядывал ее тело.

– Нравится картина? – спросила она.

– Может быть, – концом острого ножа он дотронулся сначала до одного ее соска, потом до другого. – Скажи-ка, зачем ты меня ждала?

Синтия задрожала. Кончик ножа продолжал пытку.

– У тебя есть женщина?

– Почему ты меня ждала?

– Я хочу начать новую жизнь, – собрав все свое мужество, Синтия сказала: – Я хочу, чтобы ты взял меня с собой, когда уедешь из Сиэтла.

– Почему?

Потому что она потерпела неудачу, и теперь недолго ждать, когда за ней явится полиция.

– Потому что ты действуешь на меня возбуждающе, – сказала она. – Мы бы очень подошли друг другу.

– Мне не нужен партнер.

– Нет, нет, – поспешно продолжала она. – Я хочу сказать, что могу хорошо о тебе позаботиться. Я много чего умею, да и ты тоже. Мы можем очень хорошо проводить время.

– Хочешь быть со мной?

– Да. Куда бы ты ни ехал, туда же поеду и я. Прямо в ад.

Он сужал глаза, пока они почти совсем не исчезли в складках жирного лица.

– Докажи.

Синтия вздохнула с облегчением:

– Я надеялась, что ты так скажешь. Я сделаю все, что ты хочешь.

Он отбросил нож. Пальцами обеих рук он схватил ее соски и потянул.

– Посмотри-ка, детка. Торчат и манят, как маленькие курочки, готовые потрахаться.

Живот у нее крутило.

– Они хотят тебя.

Он растопырил жирные ладони и стиснул ее груди так, что ей стало больно. Но Синтия продолжала улыбаться.

– На коленях.

Она опустилась на колени, а он развел в стороны полы пиджака. Молния на брюках уже была расстегнута, и Синтия убедилась, что у этого человека все было толстым. Она закрыла глаза и открыла рот.

Готово.

– Я беру тебя, – слава Богу, довольно скоро сказал он. – Встань поперек дороги, и…

– Я не встану поперек твоей дороги.

– Меня называют Пигги. И мне нравится.

Вот и получил название ее путь на свободу.

– Хорошо, Пигги.

За окнами смеркалось. Тобиас в полусне услышал, как Перис встала с постели. Они проспали весь день, потом поели супу, который Тобиас разогрел и принес прямо в спальню, а потом еще немного поспали.

Просто лежать, держа ее в объятиях, доставляло ему такую радость, над которой он и сам посмеялся бы еще несколько дней назад.

Перис ушла в ванную и оставалась там так долго, что Тобиас на всякий случай поднялся. Как был, голый, он постучал в дверь ванной.

– Плакса, ты в порядке?

– Да! – Ее звонкий голос прогнал остатки сна. Тобиас сел на край постели и подождал, пока появится Перис. Потом включил светильник.