Любовь не предлагать - Алекс Коваль

телефон, потому что на ближайшие сутки – ты наша и только наша.

– Но а как же… – начинает растерянно Обезьянка.

– Возражения не принимаются.

Оглядываюсь на жену. Судя по ее взгляду – возражений и нет.

Марта

Они правда это сделали. Меня вероломно похитили прямо средь бела дня… очуметь! Мои сумасшедшие мальчики даже не дали мне заехать домой и переодеться, заявив, что сами собрали мне сумку с походными вещами. Я говорила, что я их люблю? Так сильно люблю, как любить просто невозможно! И из года в год это чувство только крепнет.

Всю дорогу Тима сладко дремлет в детском кресле, а мы с Арсом увлеченно спорим о хоккее. Я рада, что в свое время он с энтузиазмом поддержал мое начинание, и еще больше рада, что, несмотря на мою колоссальную занятость, муж по-прежнему во мне души не чает. Ворчит, правда, временами. А еще учить пытается. Но… даже это у него получается мило.

Через два часа пути мы заезжаем на территорию какого-то неизвестного мне глэмпинга. А когда наша машина останавливается у огромного купольного дома – мое сердце сжимается от восторга. Я узнаю это место. Буквально пару дней назад показывала сайт этой базы отдыха Бессонову, расписывая в красках, как было бы классно уехать туда, где есть озеро, лес и нет никаких людей. Только мы и природа. Полнейшее уединение!

Он запомнил. Мои губы растягиваются в широченной улыбке. Я тянусь через подлокотники и чмокаю мужа в щеку, прошептав ему на ушко:

– Ты самый лучший. Ты ведь это знаешь?

– Знаю, но буду не против, если ты будешь почаще мне об этом напоминать, – улыбается Арс, сжимая в своей ладони мою ладошку. – Ну что, идем?

– Конечно! – бросаю, уже одной ногой выскакивая из машины.

День пролетает с сумасшедшей скоростью. Мы даже не удосуживаемся разобрать сумки и пакеты, не желая тратить времени зря. Раздобыв у администратора удочки, устраиваемся на берегу водохранилища. Арсений с Тимой – в попытке порыбачить. Я же с книжкой – в попытке уйти с головой в очередной любовный роман. Вот только получается у меня так себе. Все мое внимание приковано к мужчинам, ибо ничего милее я в своей жизни еще не видела.

Из Арса получился потрясающий отец. Самый чуткий. Самый терпеливый. И просто самый-самый. Хотелось бы верить, что мать из меня вышла не хуже, но я-то знаю, кто в нашей семье правит бал! Арсений с лихвой компенсирует своей внимательностью все мои пробелы в воспитании ребенка. Я люблю Тимку. Больше жизни люблю! И ни на мгновение не пожалела о принятом решении рожать. Но временами мне кажется, что я недодаю сыну тепла и заботы. Из меня получилась неплохая мама, но до уровня папы Арсения мне не дотянуться никогда. У него это в крови. В ДНК. Он просто хороший. Просто самый лучший.

После рыбалки, которая не увенчалась особым успехом, Арс с Тимой гоняют мяч на заднем дворе. Сын звонко хохочет. И это невольно вызывает у меня улыбку. А потом мальчишки вовлекают и меня в свою игру. В итоге заканчиваем мы теплый летний день, устроив догонялки по огромной территории, окружающей наш потрясающий домик. Бесимся, дурачимся, много хохочем и просто наслаждаемся друг другом и нашей маленькой, но такой крепкой семьей. Семьей, которая совсем скоро станет еще чуточку больше…

Просто муж об этом пока не знает.

Когда начинает вечереть, Арс занимает место у гриля – взявшись жарить овощи и мясо. Я по-быстрому сооружаю овощную нарезку для нас и фруктовую для Тимки. А накрыв столик на просторной веранде, примыкающей к дому, мы откупориваем бутылочку вина, замирая в блаженной тишине. Только деревья тихонько шелестят листьями, да планшет Тима с его любимым мультиком болтает на заднем плане.

Пока сын увлеченно уничтожает кусок арбуза, измазавшись до самых ушей, я подбираюсь к мужу. Подтягиваю свой походный стул, ставлю рядом и заползаю к Арсу под бочок, укладывая голову ему на плечо. Он запускает свою ладонь мне в волосы, медленно перебирая, разгоняя своими прикосновениями мурашки от самой макушки. Как хорошо, вы даже не представляете!

Я, кажется, даже тихонько мурлычу от удовольствия. Задираю нос, чмокая Арса в кадык. Слышу его тихий смех.

– Это что, бессовестный подкат? – спрашивает Бессонов, закидывая мне руку на плечи.

– Возможно, – хмыкаю я. – Вашей маме, случайно, невестка не нужна?

– Прости, красавица, но ты опоздала. Это место рядом со мной уже занято.

– Правда? Очень жаль. Ну что ж, а как насчет любовницы?

– Не думаю, что это хорошая идея. У меня очень крутая жена. Она с синей линии бьет в девятку. Боюсь, измена в моем случае опасна для здоровья. Прости.

– Правильно боишься! – фыркаю я, щипая Арса за ногу.

Он хохочет.

– Я не только девятку хорошо пробиваю, но еще и бегаю быстро, – заявляю гордо. – Жаль только, что в следующем сезоне попадание в состав на матчи для меня закрыто, – тут же добавляю тихо, кусая губы в попытке сдержать улыбку.

– Почему это? – тут же встрепенувшись, недоверчиво поглядывает на меня муж. – Какие-то проблемы с тренером? Если так, скажи, мы все решим.

– Проблем с тренером нет.

– С девчонками в команде?

– У нас самая лучшая в мире команда.

– Тогда я ничего не понимаю.

– Ну, скажем, не хочется девчонок подставлять, – облизываю я губы, делая вдох, – иначе в каждой смене, в которой я буду выходить, наша команда будет получать двухминутный штраф за нарушение численного состава.

Бессонов хмурится, явно ничего не понимая.

Ну давай же, милый, ты чего!

– Почему? Вас же будет на льду пятеро. Все как положено.

– Не-а, – качаю я головой, чувствуя, как к глазам подступают слезы.

– Что «не-а»?

– Если я буду выходить на лед, нас будет не пятеро, Бессонов, а шестеро…

– В см… – начинает Арс, но тут же замолкает. Смотрит на меня во все глаза. Замер. Даже не дышит. Только венка на шее нервно подрагивает.

Я тоже задерживаю дыхание, когда вижу по его взгляду этот потрясающий мыслительный процесс, что происходит у него голове, пока муж медленно пытается осознать: что я только что сказала. Мои губы начинают подрагивать. Щеки горят от волнения. Сердце летит в груди так, как не летает во время самой убойной кардиотренировки.

Выдох.

До него доходит.

Бессонов все понимает.

Его глаза стремительно краснеют, будто он тоже едва сдерживает слезы.

– Ты… мы… нас… шесть? – выдает нечленораздельное Арс голосом на надрыве.

– Ну, пока нас в семье будет четверо, – хохочу я сквозь слезы, – ты, я, Тим и еще один «плюс один», – шмыгаю