Кэтрин Харви - Звезды

Все сразу стали предлагать рецепты, с которыми они экспериментировали. Кстати, никто не выходил за рамки диеты. Все женщины до этого боялись признаться в своих опытах. Ханна подумала, что так, наверное, и началось чудо с хлебом и рыбами. Она записала все рецепты, чтобы потом отпечатать и раздать «сестрам» на следующей неделе.

Филиппа снизила прием фруктов до одного яблока вечером. Она потеряла килограмм триста в первую неделю и килограмм на следующей. Она ела овощи с утра до вечера.

Ардет Фолкнер подошла к шкафу с папками у стола Ханны, кисло посмотрела на нее и сказала:

– Я никогда не видела, чтобы ты так много ела. Я думала, ты хочешь похудеть. Ты никогда этого не добьешься, если будешь постоянно что-то жевать.

Ханна доставала из пластикового контейнера морковь и черенки сельдерея. Уже пошла вторая неделя их экспериментальной диеты, и она потеряла кило триста. Но она ничего не ответила. Она смотрела на мистера Скейдудо, который наклонился над столом, держа у уха телефонную трубку, и взволнованно говорил о продающихся в розницу акциях, которые только что поднялись на два пункта. Видимо, у него были эти акции. Ардет что-то говорила насчет того, что «постоянная еда делает вас толстой», а Ханна думала только о том, что придет день, когда мистер Скейдудо наконец обратит внимание на ее стройность. У него хорошие губы, подумала она. Хотя ее опыт поцелуев был весьма ограниченным и сводился лишь к неудачным танцам в одиннадцатом классе, на которых она бывала с постоянно потеющим братцем по имени Элвин, ее воображение подсказывало, что поцелуи могут быть очень приятными, если партнер знает, что нужно делать. Поэтому она не обращала внимания на Ардет и продолжала хрустеть морковкой, поглядывая на обтянутый тесными штанами крепкий зад мистера Скейдудо.

Следующая субботняя встреча состоялась в доме у Ханны, так как шесть членов клуба, добившиеся явных успехов, привели с собой друзей, и Дэнни уже не мог принять всю компанию. Все пришли к выводу, что экспериментальная диета, хотя и была очень эффективной, вызвала тоску. Филиппе пришлось поломать голову, она разработала несколько вариантов, добавив двести пятьдесят граммов клубники и четверть ананаса, а также новые сорта белого хлеба, чтобы было какое-то разнообразие.

На следующей неделе она похудела на девятьсот граммов, Ханна на семьсот, и вся группа, которая теперь насчитывала двадцать два человека, была настолько обрадована такой диетой, что Филиппа в течение пяти минут не могла утихомирить восторги.

Филиппа наконец сказала доктору Хиру, что больше не будет пользоваться его услугами. Тот факт, что Дотти и Милли Финк и другие уже перестали его посещать, видимо, его не смущал, так как зал ожидания опять был полон новеньких, которые с надеждой смотрели в будущее.

– Ну, – сказал он благодушно, – у меня к вам нет претензий. Вы, девушки, всегда думаете, что сами можете все сделать. Вы не понимаете, что вам нужен кто-то, кто сможет направлять вас, чтобы вы не жульничали.

– Но я худею, доктор Хир. И я несколько изменила диету.

– О, я сомневаюсь. Сейчас все считают себя специалистами.

Когда она попыталась показать ему свою новую диету, он добродушно отмахнулся и сказал:

– Вы еще вернетесь. Я вам гарантирую, что вы снова будете сидеть в этом кресле, и очень скоро.

Однажды в ноябре, когда биржевая активность была очень велика и офис «Хелливелл и Катц» на бульваре Вентура лихорадочно кипел, Ардет Фолкнер подошла к столу Ханны и сказала:

– Ты знаешь, дорогуша, ты только не перестарайся с этой твоей диетой. Ты прекрасно выглядишь. И тебе нужно сейчас остановиться. Тебе не следует терять слишком много.

Затем Рената, телефонистка, проходя мимо, сказала:

– Ты слишком похудела. Тебе следует подумать о своем здоровье.

И Ханна подумала: прекратить диету сейчас? Когда я вешу семьдесят девять килограммов?

Ей нужно было похудеть еще на двенадцать килограммов.

По другую сторону гор Санта-Моники, Шери, официантка, которая зарабатывала в два раза больше Филиппы только потому, что могла влезть в форму, подошла к ней в отделе средств от простуды, где она складывала аспирин в аккуратный ряд, и сказала:

– Ты что, больна? Ты так худеешь. Тебе нужно сходить к врачу.

В следующую субботу, когда двадцать девять женщин разного возраста, разных размеров и с разными фигурами промаршировали через кухню в доме Ханны мимо изумленной матери, чтобы взвеситься и затем радостно объявить о своих победах, Ханна и Филиппа обменялись своими удивительно похожими историями. Ширли сказала:

– Им нравилось, когда мы были толстыми, потому что они могли смотреть на нас свысока.

Ширли сбросила одиннадцать килограммов, и ее золовка перестала с ней разговаривать. Но зато она снова начала испытывать оргазм!

Как-то раз, когда Ханна проходила мимо мистера Дрисколла, который когда-то пытался надуть ее и не заплатить за сандвич, он схватил ее за руку и сказал:

– Детка, ты прекрасно выглядишь!

К этому времени Филиппа добавила новый выбор к списку хлебных изделий – половинку рогалика и половинку булочки; к молочным изделиям она добавила тридцать граммов сыра «Чеддер», а перечень мясных продуктов теперь включал свиную отбивную и сосиску. Все изменения помогали легче следовать диете, и она начала называть эти взаимозаменяемые порции «обменными». В группе все были довольны, не было больше проблем с капустой, которую кто-то не мог переварить, или с фруктами, от которых падали в обморок. И если у них иногда снижался боевой дух, они перечитывали доморощенные афоризмы Филиппы, например: «Как ты решишь, так оно и будет!», и продолжали худеть.

Ханна преуспевала в этом. Вырвав у мистера Дрисколла руку, она пошла на свое рабочее место и заметила, что мистер Скейдудо наблюдает за ней.

Когда Филиппа похудела на двадцать три килограмма, она пошла к мистеру Риду, своему начальнику в закусочной «Кат-Кост», и попросила прибавку к жалованью. Она сказала ему, что работает здесь уже почти шесть лет, заработала прибавку и что бежево-розовая форма клерка просто болтается на ней. Он ответил «нет», и она уволилась, отдав ему свою форму.

Ханна пошла в бюро занятости и оставила там свое заявление. Она похудела на двадцать один килограмм и собиралась сбросить еще около шести. Через неделю она прошла тестирование на место старшего секретаря в фирме «Макмастерс и сыновья» в Резеде, на Шерман-Уэй. Они предложили ей четыреста пятьдесят долларов в месяц, если она сможет приступить к работе через две недели. Это было больше, чем получала секретарь у мистера Катца. Ей не хотелось покидать мистера Скейдудо, но ей нужны были деньги, если она собиралась поступать к Гриру. Она целый день обдумывала положение, и задница Алана потерпела поражение.