Найди сердце королевы - Фэя Моран

сидит и Джаспер, и при виде меня он слабо кивает, будто приветствуя. Его руки всё в тех же перчатках.

– Где Гай? – в моём голосе отчётливо слышно нарастающее волнение.

– Не беспокойся. – Вистан снова улыбается. – Он в порядке. Лежит, отдыхает, лечится. Я ведь не могу допустить, чтобы с моим сыном что-то случилось.

От злости я хочу разорвать ему глотку. Когда его губы складываются в издевательскую усмешку, я хочу всадить нож ему в сердце.

– Присаживайся. – Он указывает на стул возле себя и хватает вилку.

Я медленными шагами направляюсь к столу и сажусь на указанное место. Джаспер больше на меня не смотрит: он отводит взгляд и заполняет какие-то бумаги перед собой. Его лицо слишком сосредоточенно, так что я думаю, вряд ли он в своём стиле продолжит язвить мне сейчас.

– Должен признать, я восхищён тобой в какой-то мере, – улыбается Вистан, отрезая себе кусочек омлета.

Я бросаю быстрый взгляд на Джаспера, вспоминая его слова: «Думаешь, ты бы смогла сбежать из места, которое находилось под моим контролем? Это я позволил тебе сбежать». Я до сих пор не знаю, было ли это лишь его глупым оправданием своей невнимательности или он и в самом деле что-то затеял. Но наёмный убийца не даёт никаких подсказок на этот счёт. Сейчас он продолжает держать голову опущенной и заполнять бумаги.

Возвращаю взгляд на Вистана.

– Теперь ты член нашей семьи, – говорит он. – Дочь моего врага – член моей семьи… Как смешно звучит, правда ведь?

Я не отвечаю, поскольку считаю, что смешно было бы, если бы он сейчас подох у меня на глазах.

– Я видел, что ты сделала с Хью. – Вистан отпивает немного вина из хрустального бокала, глядя на меня будто и сурово, и с восхищением одновременно. – Очень искусная красивая работа. Я впервые сотворил нечто подобное в свои пятнадцать.

Меня тошнит от того, с каким удовольствием он вспоминает убийство, учинённое им в таком молодом возрасте.

– Заслуживал ли Хью такой участи? – спрашивает Вистан меня.

Я поднимаю голову.

– Да, заслуживал, – зло бросаю.

– Возможно, ты и права. – Он кивает, потом жуёт свой завтрак. – Но ты оставила женщину без мужа, а детей без отца. Как тебе такая ноша?

Я неосознанно округляю глаза и сжимаю челюсть от негодования.

У Хью, как оказалось, была жена и дети…

Во мне теперь нарастают смешанные чувства. Я молчу, глядя в зелёные глаза Вистана, которые моментами вспыхивают в голове знакомым взглядом. Как же всё-таки Гай похож на своего отца. Но, к счастью, только внешне.

– Им будет легче жить без такого мужа и отца, – уверенно выдаю я, не зная, какого ответа он от меня ждал.

Джаспер вдруг поднимает голову и издаёт смешок. Однако я на него внимания не обращаю.

– Хью просто выполнял свою работу, – продолжает Вистан таким тоном, будто ему действительно жаль своего человека. – А ты его так жестоко убила.

Снова злость. Снова желание превратить его в кучку праха.

– И именно этим я восхищён, – неожиданно добавляет он, улыбаясь шире. – Я тебя недооценивал. Как недооценивал тебя и Хью, ведь так опрометчиво повернулся к тебе спиной. Кто же знал, что после всех пыток ты не сломаешься и попытаешься дать отпор. Видать, в тебе взыграла кровь О’Райли.

Я стараюсь сосредоточиться на его действиях, а не словах.

– Знаешь, я никогда не забываю предательств и не оставляю безнаказанными тех, кто нанёс вред моей семье или моим людям. – Он поднимает два пальца и добавляет: – Ты заработала уже два наказания. Сперва я подумывал отправить тебя в самый гадюшный бордель где-нибудь в Калифорнии. Думаю, это послужило бы наказанием и для моего сыночка тоже: вряд ли он оставался бы доволен, зная, что его жену по кругу пускают разом несколько мужчин. – Вистан хохочет, а я сглатываю от ужаса. – Но ты слишком красива для такой работы. А красота – очень сильное оружие. Было бы глупо от неё отказываться, верно, Мендес?

Джаспер скучающе отвечает, не отрываясь от своего дела:

– Как скажете, мистер Харкнесс.

Вистан делает ещё пару глотков вина, глаза уже блестят, губы не перестают кривиться в ухмылке, а голос полон издевательства.

– Мой неотёсанный сыночек никогда не был падок именно на внешнюю оболочку. В таком случае он давно бы воспользовался доброй половиной обворожительных дочек моих старых друзей – ведь все они, безусловно, восхитительно красивы. Вместо привлекательного личика этот глупец в первую очередь выбирает что-то другое. Впервые он выбрал себе в спутницы Алексис Ровере, чёртову шпионку, подосланную макаронниками. Он действительно решил, что она может помочь ему пережить горе. Пока за дело не взялся Мендес. А она совсем не была против поскакать на друге своего жениха.

– Зачем вы мне это рассказываете? – в презрении спрашиваю я, щурясь от омерзения к истории, которую уже слышала.

Вистан ухмыляется и делает мне замечание:

– Глупая девочка, впредь не смей перебивать меня, когда я говорю, хорошо? Иначе не обойтись нам без проблем.

Джаспер качает головой неодобрительно и усмехается моему поведению. Бумаги он уже сложил в одну аккуратную стопочку, а рядом ровно лежит ручка. Одна его ладонь без перчатки, и я будто бы вижу какие-то странные узоры, похожие на шрамы.

– Мне интересно, что такого он нашёл в тебе. – Вистан ухмыляется, осматривая мои волосы, переходя к лицу, к глазам, потом опуская взор к моей шее. Он разглядывает меня, как экспонат в музее. Мне становится неуютно. – Да, ты, несомненно, красива, но этого для него недостаточно. Как можно было полюбить дочь врага? И как можно продолжать верить в любовь после предательства первой своей избранницы? Любви не существует. Люди используют её как инструмент для порабощения.

Какой абсурд…

Я прочищаю горло и снова заговариваю:

– Если вы не верите в любовь, зачем тогда придумали весь этот план? Зачем решили мстить моему отцу за смерть своей жены?

Вистан будто был готов к этому вопросу. Он удовлетворенно складывает руки в замок, отодвигает в сторону пустую тарелку, и вовремя подоспевает горничная, унося грязную посуду со стола.

– Потому что он отнял мою собственность, – громким чётким голосом проговаривает Вистан. – Наши жёны – наша собственность, вещи, предметы, которые находятся под нашей властью. Как принадлежащее нам имущество. Я надеялся привить это и своему сынку, но он вдруг решил, что ты – отдельная личность. – Он кратко смеётся. – Какой вздор! Он начал считаться с твоим мнением, прислушиваться, тогда как ты должна беспрекословно выполнять все его приказы. Как рабыня. Потому что наши женщины и есть наши рабыни.

«Совсем непохожи», – думаю я, слушая всё