Keeping 13 - Хлоя Уолш

— Все не так уж и плохо, — сказал он оптимистичным тоном, поглаживая головку своего члена. — Рана почти зажила, и выглядит намного лучше, когда у меня стоит…

— Не смей натягивать свой член у меня на глазах! — Я предупредил его. — Что, черт возьми, с тобой не так? Я не хочу видеть тебя возбужденным!

— Ты хотел знать мой план, — фыркнул он, снова натягивая штаны. — Итак, я показал тебе свой пирсинг в уздечке.

Качая головой, я прошипел: — Уздечка?

— Да. — Он нетерпеливо кивнул. — Как лестница Иакова без стремянки.

— Что… как… — Я уставился на него, разинув рот. — Ты планируешь добавить к этому?

— Нет, — ответил он. — По крайней мере, некоторое время.

— Ты чертовски ненормальный, — выдавил я. — Даже ненормальный. И ты оставил у меня шрамы на всю жизнь.

— Я оставил шрам у тебя на всю жизнь? Да. Конечно, — усмехнулся он. — Я показал тебе произведение бодиарта, парень. Ты показал мне свой воспаленный мочевой пузырь.

— В последний раз говорю, у меня не было гребаной гангрены, — огрызнулся я. — У меня был разрыв приводящей мышцы.

— Как скажешь, парень. — Смеясь, Гибси неторопливо вышел из своей комнаты, а я последовал за ним, все еще испытывая визуальную травму. — Но это были самые обесцвеченные шарики, которые я когда-либо видел в своей жизни.

— Я тебя ненавижу, — проворчал я, ковыляя за ним вниз по лестнице. — Надеюсь, ты это знаешь.

— И я тоже тебя люблю, — хихикнул он.

— Болит? — Спросил я, все еще морщась от этой мысли.

— Не-а. Он просто тяжелее. К нему нужно немного привыкнуть.

— Ах, дерьмо…

— Мальчики, проявите немного уважения, — приказала мама Гибси, когда мы ввалились в гостиную, чтобы попрощаться с ней. — Ангелус включен.

Морщась, мы с Гибси оба благословили себя и пробормотали молитвы, заложенные в нас с рождения, когда по телевизору громко зазвонил знакомый церковный колокол. Садбх Аллен была религиозной женщиной, и целую минуту в доме Гибсонов не было слышно разговоров, пока мы, склонив головы, ждали сигнала к выпуску новостей в 6:01.

— Итак, — сказала миссис Аллен, выключая телевизор, когда пошли новости. Направляясь к нам со своей огромной белой персидской кошкой на руках, она лучезарно улыбалась. — Как дела в школе?

— Прекрасно, — ответили мы оба в унисон.

— Джонни. — Она одарила меня теплой улыбкой. — Как ты себя чувствуешь после Дублина, милый?

— Все отлично, спасибо, — ответил я, одарив ее улыбкой. Я шагнул вперед, чтобы погладить Брайана, в то время как Гибси отпрянул от кота. — Я возвращаюсь в нужное русло.

— Твоя бедная мать, должно быть, была вне себя от беспокойства.

— Да. — Поморщившись, я нежно почесал Брайана под подбородком. — Можно и так сказать.

— Где Фа? — Спросил Гибси, используя ласкательное имя своего отчима, Кита Аллена. Он был в жизни Гибси с восьми лет. Это было сокращение от "отец" — ласковое обращение и знак уважения к человеку, который помогал его растить. Мужчина, который был не совсем его отцом, но гораздо больше, чем просто Кит. Фа был средней линией, и Гибси называл Кита так с тех пор, как я его знал. — Я думал, он уже вернулся?

— Он все еще на стройплощадке, милый. Была задержка с доставкой, но он будет дома сегодня вечером. — Миссис Аллен шагнула ближе к Гибси, и тот комично нырнул назад.

— Держи этого зверя подальше от меня, — выдавил он, настороженно глядя на Брайана. — Я ему не доверяю, мама.

— Ах, он безобидный, — рассмеялась миссис Аллен. — Ты бы и мухи не обидел, правда, Брайан?

— Нет, мухи великолепны, потому что его проблема связана с мной, — проворчал Гибси. — Не так ли, Брайан? — Кот зашипел, и Гибси прыгнул мне за спину. — Тебе придется что-то сделать с его поведением, — предупредил он свою мать. — Я больше не чувствую себя в безопасности в своем доме.

— В любом случае, мне лучше идти, — объявил я, прочищая горло. Я любил маму Гибси, и мне всегда нравилось смотреть, как кошка Гибси вырывает из него полоски, но осознание того, что Шэннон живет прямо через дорогу, заставляло меня волноваться. — Спасибо, что пригласили меня, миссис Аллен.

— В любое время, Джонни, — ответила его мать, отмахиваясь от меня. — Не будь незнакомцем.

— Я пойду с ним, мама, — сказал ей Гибси, поспешая за мной, едва избежав удара лапы от их кота. — Я вернусь домой позже.

— Конечно, — крикнула она нам вслед. — Веди себя прилично, Бубба.

— Не высовывайся, — проинструктировал Гибси, когда мы вышли на улицу и он закрыл за собой дверь. — Просто поговори с ней — не врывайся во всеоружии, как ты делал раньше.

— Я буду держать себя в руках, — проворчал я.

— Я серьезно, — выпалил он в ответ. — Не говори ерунды о ее брате.

— Я этого не делаю, — огрызнулся я, взволнованный. — Но, клянусь богом, парень, если мне придется взглянуть на нее с еще одним синяком, это я буду сидеть в тюрьме Корк, а не ее отец. Он будет на гребаном кладбище вместе со своим сыном рядом с ним, если кто-нибудь из них снова поднимет на нее руку.

32

СТРЕЛКА НА МОИХ КОЛГОТКАХ

ШЭННОН

— На западном фронте наблюдается движение, — объявила Клэр со своего места на подоконнике в своей спальне. — Входная дверь открывается — медленно. Нет, она снова закрывается. О, подожди, она снова открывается. Прими решение, черт возьми! О, подожди, я вижу одного подростка — нет, пусть будет два. Они оба вместе — никаких сюрпризов. Б2 запирает входную дверь. Он что — то говорит Б1, и они оба толкают друг друга. Похоже, они спорят… о, о, они идут к его машине сейчас… нет, они сменили курс. Они переходят дорогу. Подбираются все ближе, ближе, ближе…

— Клэр! — Я задохнулась в панике.

— Тсс… — она подняла руку и указала на дверь своей спальни. — Просто подожди.

Динь-дон.

Она ухмыльнулась. — Похоже, они пришли поиграть с плюшевыми мишками.

— Отсылка к бананам в пижаме? — Я рассмеялась, не в силах остановиться. — Неужели?

— Эй.. — Она пожала плечами, ухмыляясь. — Если туфля подойдет.

— Что мне делать? — Спросила я, теребя губу. На школьной парковке все полетело к чертям, и Джонни не сказал мне ни единого слова за всю дорогу до дома Клэр. Когда Гибси подъехал к его дому, я перешла дорогу вместе с Клэр к ее дому, а Джонни остался с Гибси. Я не знала, что делать и что с этим делать. У меня не было опыта в подобных делах. — Ты думаешь,